Фредди Ромм - Старые долги
Семён неожиданно поймал себя на мысли, что в случившемся его гораздо больше тревожит участь Вали и её девочки, чем угроза появления полиции. Кстати, почему Валя не попыталась захватить его, Семёна, спящим? Без цепи она была примерно так же боеспособна, к тому же могла вооружиться, к примеру, кухонным ножом. Объяснение одно: она и не хотела захватывать своего похитителя, передавать его полиции. Получить свободу для себя, но не лишить её своего противника – как она и обещала сделать, если бы он ей поверил… Но если так, то они могли убежать ещё до начала дождя, посреди ночи. Всё равно сумасшедшая, мало ли кто встретится… Разумеется, Валя рассчитывает на свои приёмы единоборства, но как бы не обошлась дорого эта самонадеянность.
Где их искать теперь? Если Валя благополучно добралась до тех мест, где ей оказали помощь – ну, ладно. Наверное, она права: насильно мил не будешь. Но так ли это? Не попала ли она в беду? Да ещё с маленьким ребёнком…
Неприятно засосало под ложечкой. Сейчас Семён был почти готов сдаться властям, лишь бы Валя и её малышка оказались в безопасности… Вот, значит, как выглядит та, которая нечаянно нагрянет… Усилием воли заставил себя задуматься: первым делом – позавтракать, поиски в любом случае займут немало времени, и негоже проводить их натощак…
Ел без ощущения вкуса пищи, все мысли были вдалеке. Второе дело, которым он занялся сразу после первого – к машине. Тут же сообразил, каким путём ушла Валя: разумеется, по той дорожке, которую вчера проложили покрышки колёс автомобиля. Тут и раздумывать нечего – к магазину продовольственных продуктов…
– Скажите, сударь, вы не видели женщину с маленьким ребёнком? Без зонта.
Молодой белобрысый парень – владелец магазина – удивлённо поднял брови:
– Что, простите? Без зонта – в такую погоду? Извините… сумасшедшие?
– Нет, просто у них не было возможности взять зонт, – пробормотал Семён, чувствуя себя последним скотом.
– Нет, сударь, не видел. Не хотите ли купить вот этой ветчины? Только что получил.
Семён открыл было рот, чтобы отказаться, но сообразил, что поиски могут занять невесть сколько времени. Да и Валя наверняка будет голодна, когда найдётся. Ну, о девочке она позаботится сама. На цепь её больше не сажать. А как быть? Может, действительно – завязать глаза и отвезти к мужу? Не выйдет ничего путного из этой любви в оковах. Лишь бы она была счастлива, Валя…
Он постарался взять себя в руки: переходить на эмоции сейчас в любом случае – последнее дело. Купил ветчину, вернулся к машине. Проехал километров десять в сторону Женевы, взял мобильный телефон, набрал номер:
– Алло, господин Кароль. Говорит Сорокин Семён Алексеевич. Это я похитил вашу сестру и её дочь. Они бежали, и я боюсь, как бы не попали в беду.
Детектив ответил не сразу.
– Очень приятно, Семён Алексеевич. Вы, разумеется, не скажете, где их держали и теперь находитесь сами?
– Вы непременно хотите меня арестовать?
– Не знаю. Очень ценю, когда подозреваемый предлагает сотрудничество сам. Настолько ценю, что не предлагаю надеяться на смягчение приговора, а по возможности помогаю его избежать. Но пока не уверен, что это ваш случай.
– В любом случае, ведь мой немедленный арест не приблизит спасение Вали и ребёнка?
– Возможно. Поверьте, не буду спешить с этой неприятной для вас процедурой. Однако мне нужно знать, где вы их потеряли.
Семён вздохнул: вот теперь придётся подставиться почти по полной программе.
– К западу от Женевы, недалеко от французской границы.
– Вы мне звоните из машины?
– Да. Вы уже успели меня засечь?
– Нет, просто исхожу из вашей предусмотрительности.
– Дайте честное слово, что если я сообщу вам свои точные координаты, вы не станете меня арестовывать.
– Ну, однозначно обещать не могу, тем более что примерно знаю. – Кароль назвал ближайший к коттеджу населённый пункт, и глаза Семёна округлились. – Однако заверяю, что ваш арест для меня не самоцель. Иначе, как вы понимаете, я бы вас уже взял.
– Да… огорошили, – пробормотал Семён. – Но тогда почему вы туда не нагрянули?
– Потому что знаю, что примерно с двух часов ночи Вали там нет.
– А… Вот когда она убежала. Если не секрет – как вы это установили?
– Около трёх часов ночи она позвонила с какого-то мобильного телефона себе домой. Мужа не было, она оставила сообщение. Видимо, её телефон не был как следует заряжен: связь быстро прервалась. Однако номер мы определили и выяснили, что аппарат приобретен в том населённом пункте, который я вам назвал.
– Но что же с Валей? – не выдержал незадачливый похититель.
– Надеюсь, всё в порядке. Правда, непонятно, почему она больше не звонила.
– А мобильный телефон найти не попытались?
– Ещё бы. Оказалось, что он выброшен в одну из помоек на западе Женевы.
– Это же не Валя его выбросила?!
– Разумеется, нет: так она с чужим имуществом не поступила бы. Значит, мобильным телефоном завладел другой человек, не заинтересованный, чтобы аппарат был найден при нём.
– Валю похитили! – невольно воскликнул Семён и добавил негромко. – Опять…
– Очень возможно. Ладно, Семён, давайте заключим договор: если найдёте Валю, отпустите её по-хорошему, а я обещаю, что не буду спешить с вашим арестом. Вы, правда, крепко напакостили нам, особенно в Москве, и несколько раненных людей – это серьёзно, но надеюсь, что теперь, когда у вас хватает денег, с криминальной частью своей жизни вы покончите. Что касается покойного депутата – это забота милиции и ФСБ, не моя.
– Да. Обещаю. Мне очень хочется, чтобы с Валей всё обошлось.
– Тогда зачем вы её похищали?
Семён ответил не сразу.
– Сначала воспринимал её как опасного противника, которого следует временно нейтрализовать – но не убить. А потом… Про стокгольмский синдром вы слышали, разумеется? Так вот, у меня вышло наоборот.
Он услышал, как Кароль вздохнул.
– Ладно. Постарайтесь найти её с девочкой, вернуть домой, и забудем то, что было прежде.
ВаляОна не сдержала возглас изумления, когда проснулась. Вокруг был глухой подвал, едва освещённый одинокой лампочкой под низким закопчённым потолком, а в углах виднелась плесень. Валя и Аннет лежали на широком деревянном топчане, на который был брошен матрас. При всём том, что легли спать они отнюдь не в хоромах, реалии пробуждения резко контрастировали с ожидавшимся. «Как мы оказались здесь? Кто нас перетащил? Почему я ничего не почувствовала?» Эти и другие мысли вихрями носились в голове обескураженной молодой женщины. Ко всему прочему, едва она сделала движение, чтобы подняться, в виски ударила боль, мрачно ответившая на один из вопросов. Судя по всему, их – мать и ребёнка – усыпили. Кто? Когда, чем? Как смогли бесшумно войти в комнату, запертую изнутри? Головная боль мешала думать. Валя потёрла виски, надбровные дуги, макушку, затылок, а потом прошлась по голове, надавливая пальцами. Стало немного легче.
– Аннет, милая, как ты?
Девочка только что проснулась и смотрела обиженно, бормоча что-то неразборчивое. Вдруг сказала почти внятно:
– Мама! Больно!
Валя обняла девочку, поцеловала в недовольное личико и сделала также ей массаж головы – правда, надавливая гораздо слабее, чем себе. Малышка смотрела грустно, но не плакала. Мысль просигналила чуть запоздало и бесполезно: воздух здесь плохой, застойный, не следует задерживаться.
– Миленькая, сейчас попробуем выйти.
Валя поднялась с топчана и, пошатываясь, прошла к двери. Нажала – ничего. Взялась за ручку, потянула на себя – тот же результат. Итак, заперто. Кем? Объяснение выглядело единственным образом: те же люди, которые заманили её с дочкой в мнимый полицейский участок, усыпили их… скорее всего – газом. Затем открыли дверь – видимо, ключ был не единственный… а впрочем, могли и взломать – пленницы всё равно не услышали бы. И что собираются теперь делать похитители? Вот уж, право – из огня да в полымя. Из уютного коттеджа Семёна, от его настойчивых и нежеланных, но всё же галантных ухаживаний – в тёмный, душный подвал, на топчан…
Подойдя поближе к лампочке, Валя посмотрела на часы: восемь. Надо полагать – утро. Коли так, не грех потребовать завтрак. Она вернулась к двери и постучала. Никакого ответа. Аннет смотрела на маму вопросительно и с надеждой. Миленькая, мама найдёт выход, только, наверное, не сразу…
Дверь заскрежетала и открылась, когда Валя уже вернулась на топчан. На пороге появилась полнотелая белобрысая девица с бледным лицом, державшая в руках миску с едой и ложкой, а также пластиковую бутылку с водой.
– Что это – горох, бобы? – возмутилась Валя, видя, что ей предлагают. – А молочное? Моей девочке нужен творог! Сметана! И хорошо бы мясное! А чего вы от нас хотите – выкуп?
С каждой следующей репликой молодая мать подбиралась всё ближе к двери, надеясь улучить момент и напасть на тюремщицу. Однако та как будто догадалась о намерениях пленницы: поставила миску на каменный пол и, прежде чем Валя приблизилась на пару метров – скрылась за железной дверью. Валя мысленно взвыла: судя по всему, её ночные упражнение из сферы единоборств вызвали беспокойство похитителей, и те велели своим сообщникам не приближаться к пленнице на дистанцию удара. Отсюда следовал и другой неутешительный вывод: это убогое, с позволения сказать, жилище просматривается. Судя по всему, похитителей несколько. Чего они хотят от своих пленниц – выкупа? Они знают, кого захватили? Откуда? Никаких документов с собой у Вали при бегстве от Семёна не было.
