Нора Робертс - Ночь разбитых сердец

Брайан отодвинул Лекси, рыдавшую на его плече.

– Почему? – Его голос, казалось, кровоточил так же, как его душа. – Почему он сделал это?!

– Нет ничего, что могло бы оправдать его, – устало сказал Нэтан. – Она ни в чем не виновата. Он… выбрал ее. Для него это был проект, исследование. Им двигал не гнев и даже не страсть. Я не могу это объяснить даже себе.

– Нэтан, тебе сейчас лучше уйти, – тихо сказала Кейт, вста­вая. – Оставь нас на некоторое время.

– Не могу. Еще не все сказано.

– Я не хочу видеть тебя в моем доме. – Голос Сэма прозву­чал угрожающе тихо. – И на моей земле.

– Я не уеду, пока не буду уверен, что Джо в безопасности.

Потому что тому, кто убил Сьюзен Питерс и Джинни Пендлтон, на самом деле нужна она.

– Джинни?! – Кейт пошатнулась и ухватилась за руку Сэма.

– В случае с Джинни у меня нет доказательств, но я знаю. Как только вы выслушаете меня до конца, я уйду.

– Пусть закончит. – Лекси смахнула слезы и заговорила удивительно ровным голосом: – Джинни не сбежала. В глубине души я все время это знала. Нэтан, это было как с мамой, прав­да? И как со Сьюзен Питерс…

Лекси сложила руки на коленях, пытаясь успокоиться, и по­вернулась к Джо.

– Я все поняла: тебе опять прислали фотографии сюда – в этот дом. Фотографии, сделанные здесь, на острове. Все повто­ряется…

– А ты ведь хорошо фотографируешь, Нэтан.

Глаза Брайана превратились в щелочки, из которых выры­вался синий огонь. И этот огонь обжигал Нэтана, тем более что глаза принадлежали человеку, который всегда был его другом.

– У вас нет причин доверять мне, но множество причин, чтобы выслушать.

– Нэтан, позволь мне объяснить. – Голос Джо прозвучал хрипло, и она глотнула прохладного вина.

Она ничего не пропустила, переходя от детали к детали, от вопроса к вопросу. Она повторила весь путь, который прошла с Нэтаном в поисках ответов. Когда Джо закончила, в комнате повисло тяжелое молчание.

– Итак, его покойный отец отвечает за убийство нашей ма­тери, – с ожесточением сказал Брайан. – А его покойный брат отвечает за все остальное. Удобно.

– Мы пока не знаем, кто отвечает за остальное. Но даже если это брат Нэтана, Нэтан не должен расплачиваться за грехи своих родных. – Джо подошла к Брайану. – Кто-то недавно рассказал мне притчу о яблоках, падающих с дерева. О том, как некоторые, крепкие и здоровые, откатываются, а другие – – нет.

– Не швыряйся в меня моими собственными словами! – в ярости крикнул Брайан. – Его отец убил нашу мать, разрушил наши жизни! Теперь мертва другая женщина, возможно – две. И ты ждешь, что мы погладим его по головке, простим и забу­дем? Нет, к черту все! К черту вас всех!

Брайан вышел из комнаты, еле сдерживая кипящий гнев.

– Я догоню его. – Лекси остановилась перед Нэтаном и пристально посмотрела на него покрасневшими глазами. – Он самый старший и, наверное, любил ее больше всех – как мальчики любят своих мам. Но он не прав, Нэтан. Тебя не за что прощать. Ты – жертва. Точно так же, как и все мы.

Когда она вышла, Кейт сказала с изумленным восхищением:

– Никогда не подумала бы, что она – самая разумная! – Затем она вздохнула. – Нэтан, нам нужно время. Некоторые раны требуют долгого лечения.

Нэтан молча направился к двери.

– Я с тобой… – начала Джо, но он отрицательно покачал го­ловой.

– Нет, ты останешься со своей семьей. Нам всем нужно время. – Он повернулся к Сэму. – Если вы хотите еще что-то сказать мне…

– Я тебя найду.

Кивнув, Нэтан оставил их одних.

– Папа…

– Сейчас мне нечего сказать тебе, Джо Эллен. Ты взрослая женщина, но сейчас ты живешь под моей крышей. Я прошу тебя уйти в свою комнату. Я должен побыть один.

– Хорошо. Я знаю, что ты чувствуешь, знаю, как тебе боль­но. И тебе действительно необходимо время, чтобы справиться с этим. – Она посмотрела на отца в упор. – Но если, когда пройдет это время, ты не изменишь своего мнения, мне будет стыдно за тебя. Стыдно за то, что ты винишь сына за грехи отца.

Он молча прошел мимо нее.

– Иди в свою комнату, Джо. – Кейт положила ладонь на плечо Джо. – Я посмотрю, что можно сделать.

– А ты, Кейт? Ты тоже винишь его?

– Я пока сама не могу понять, что я думаю и чувствую. Я знаю, что мальчик страдает, но Сэм тоже страдает. Прежде всего я предана Сэму. А теперь иди, не мучай меня, не требуй ответов, пока я сама не разберусь.

Кейт нашла Сэма на передней веранде. Он стоял у перил и смотрел в ночь. Облака закрыли луну и звезды, но Кейт не стала включать фонарь и тихо подошла к Сэму.

– Я должен теперь снова скорбеть. – Он нервно пробежал ладонями по перилам. – Это неправильно. Неправильно, что я снова должен оплакивать ее!

– Да, Сэм.

– Могу ли я найти утешение в том, что она не хотела бросить меня и детей? Что она не сбежала и не забыла нас? И как мне вернуть все жестокие мысли о ней, все ночи, когда я проклинал ее за эгоизм и бессердечие?

– Ты не виноват в тех жестоких мыслях, Сэм. Ты верил в то, что тебе показали. Вера в ложь – не грех. Грех – сама ложь. Он напрягся.

– Если ты пришла сюда защищать мальчишку, можешь уйти.

– Сэм, я не поэтому пришла. Но, видишь ли, ты не виноват в том, что верил в бегство Белл, так же, как Нэтан не виноват в том, что верил в своего отца. Теперь вы оба узнали, что верили в ложь. Но ему сейчас труднее: ведь он должен смириться с тем, что его отец – убийца.

– Я сказал: можешь вернуться в дом!

– Хорошо. Но тогда ты – упрямый мул. Пожалуйста, стой здесь в одиночестве, упивайся своим несчастьем и думай свои черные мысли!

Кейт резко развернулась, но изумленно замерла, поскольку Сэм стремительно схватил ее за руку.

– Не уходи. – Слова жгли ему горло, как слезы. – Не уходи…

– Когда это я уходила? – вздохнула она. – Сэм, я не знаю, что сделать для тебя, что сделать для любого из вас. Я не могу смотреть, как мучаются люди, которых я люблю, и не знать, чем облегчить их боль!

– Кейт, я не могу горевать о ней так, как она того заслужива­ет. Двадцать лет – долгий срок. Я уже не такой, каким был, когда потерял ее…

– Ты любил ее.

– Я всегда любил ее. Даже когда думал о ней самое плохое, я любил ее. Кейт, ты ведь помнишь, какая она была? Такая яркая, такая веселая…

– Я всегда завидовала ей: она могла всех развеселить, все ос­ветить вокруг.

– Мягкий свет тоже по-своему очарователен. – Сэм посмотрел сверху вниз на их соединенные руки и не заметил изум­ления, появившегося в ее глазах. – Ты всегда поддерживала этот свет, – осторожно сказал он. – Она была бы благодарна тебе за то, как ты воспитала ее детей. Ты была им матерью. Я давно должен был сказать, что я благодарен тебе.