Александра Авророва - Отстрел непуганых мужчин
Я не выдержала:
— Не ругайтесь, а? Было бы из-за чего!
Не понимаю этих мужчин! Ругаться по поводу дайнетики или коммунизма — абстрактных понятий, в которых ты все равно ничего не изменишь — зачем? Однако мужчины вцепились друг в друга и не замечали моих попыток их утихомирить.
— Не лезь к ним, — потребовала Бэби, — а то зашибут. Что за манера становиться между дерущимися? Пойдем от греха подальше!
Нет, они, разумеется, не дрались, но были к тому близки. Мы с Бэби не стали дожидаться развязки и отправились на пляж. Вскоре после одиннадцати мы вернулись и уселись в тенечке все за тот же стол. В нашем райском уголке было пусто — остальные, похоже, еще загорали. Пусто, да не совсем. Словно чертик из табакерки, откуда-то выскочил Максим и, не мигая, уставился на нас нахальными глазами.
У меня совершенно вылетело из головы существование зловредного Лидиного сына, связывающего ноги голубям, зато он о моем существовании явно не забыл.
— Мне надо два мороженых и десять жвачек, — веско сообщил он.
— А ключ от квартиры, где деньги лежат? — осведомилась я.
— Не, не надо. Менты заметут.
Я засмеялась. Потрясающий ребенок!
— А не много ли — два мороженых и десять жвачек? Кто я тебе, дед Мороз?
— Так не задаром же!
— Интересно, — вмешалась Бэби, — а за что?
— За эту… информацию. Да, информацию, — гордо повторил сложное слово Максим.
— Какую еще информацию?
— О дяде Мите. И о дяде Пете. Вам будет интересно.
Мне и впрямь стало интересно, но моя железная подруга лишь брезгливо поморщилась:
— Канай отсюда, шантажист доморощенный! Не на таких напал.
Мальчишка убежал, а я все думала, что же он имел в виду. Кроме того, мне самой жутко захотелось мороженого. Бэби тоже не возражала против намерения охладиться, и я отправилась к ларьку, а около него, будто на зло, вертелся не кто иной, как Максим. Я взяла и купила ему два мороженых и десять жевательных резинок. Ну, черт попутал!
— Дядя Митя говорил с дядей Петей про твою Аню, — пуская огромные пузыри полученной только что взяткой, отчитался Лидин сын. — Дядя Петя переживает, что тете Ане нравится дядя Митя, а дядя Митя говорит, что это она нарочно делает вид, чтобы вызвать ревность, а на самом деле ей нравится он, а не он.
Я удивленно потрясла головой:
— Что значит — «он, а не он»?
— Ну, что она втюрилась в дядю Петю и из-за этого для понту клеит дядю Митю, рюхаешь?
— Так сказал дядя Митя, да? — уточнила я.
— Ну да. Он чего-то много про это заливал, только это все равно туфта. Тетя Аня ведь не с обузой, как моя мать, куда ей такой старый лох!
— Подожди, какая еще обуза?
— Ну, я. С обузой любому будешь рада, даже такому. Дядя Митя — козел, он своим враньем портит моей матери все кино. Вы передайте дяде Пете, что он врет. Пусть дядя Петя достанется моей маме, а то она очень переживает. Так бы и убила, говорит, дурака, не понимает он собственного счастья. Ладно, кончаем базар, у меня мороженое тает.
И Максим скрылся из виду с быстротою молнии, а я осталась, чувствуя себя просто ужасно. У меня бывает, что я сперва делаю, а после думаю, так это был именно подобный случай. Я начала думать, и меня стал мучить стыд. Что я натворила! Подкупила ребенка, чтобы он пересказал мне подслушанную беседу, которая меня совершенно не касается. А даже если б и касалась, все равно она была конфиденциальна. Вот Бэби, та сразу отказалась, потому что порядочный человек, не чета мне. Я же, наверное, веду себя порядочно лишь под ее присмотром. Стоит меня отпустить, и тут же превращаюсь в такую… ну, типичный персонаж бытового романа — мерзкая сплетница, которая всюду сует свой нос. Понравилось бы мне, если б Мите сообщили нечто, о чем я болтала наедине с подругой? Вот именно! А сама поступаю наоборот.
Я вздохнула и, попытавшись сделать обычное выражение лица, вернулась на базу.
— А мороженое? — потребовала Бэби.
— Ой, я про него забыла! — вырвалось у меня.
Она изучающе прищурила глаза, затем пожала плечами и поинтересовалась:
— Сразу признаешься или предпочитаешь сперва помучиться?
Я махнула рукой:
— Наверное, сразу. Какой смысл мучиться?
И призналась. Притворщик из меня никудышний! Подруга не стала меня ругать, зато тут же заявила:
— Вот видишь! Я же тебя предупреждала, что этот Митя — тот еще тип. Просто Игнатий Лойола какой-то, честное слово. Только цели мне его непонятны.
— Нет у него цели, — неуверенно возразила я. — Он действительно решил, что ты предпочитаешь Петра Михайловича.
— Да? — голосом, из которого сочился яд, пропела Бэби. — Дорогая моя, я понимаю, что он тебе нравится, только ты должна решить — либо твой избранник иезуит, либо полный кретин. Ты что выбираешь?
Я уже упоминала, что спорить с моей подругой — это все равно что броситься под паровой каток. Особенно когда я и сама подозреваю, что она права. Я благоразумно промолчала.
Вскоре начал подтягиваться народ, вернувшийся с пляжа. Появился Леша, но на меня даже не глянул, откровенно заигрывая с Ирочкой. Арсений вел себя так, будто ему это безразлично. Странные молодожены!
— Ну что, Ирочка, — самодовольно хихикая, заявил Леша, — теперь ты не жалеешь, что не поселилась в каменном корпусе, которого здесь якобы нет, а живешь тут, с нами, любимыми?
И он, повернувшись к Вадику, подмигнул. Я вспомнила вчерашний дурацкий спор на тысячу баксов. Или это был треп?
— У меня здесь нет таких денег, — мрачно откликнулся Вадик.
— И не надо, — хмыкнул Леша. — Живи пока, герой!
Я удивилась:
— А что, разве есть каменный корпус?
— Если не боишься прогуляться по жаре, я тебе кое-что покажу. Интересное, — предложил Митя.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Бэби, а губы уже говорили:
— Не боюсь.
Митя слегка обнял меня за плечи, и мы пошли. В его прикосновении вроде бы не было ничего выходящего за рамки дружеской симпатии. Ничего такого, что при случае позволило бы возмутиться: «Не приставай ко мне!» Но в то же время казалось, что было. Вот феномен! И я таяла не от жары, а от восторга, хотя предупреждения подруги упорно бились в моем сердце где-то на заднем плане и не желали забываться.
Вскоре мы увидели трехэтажное здание, украшенное вывеской «Туристическая база министерства судостроения».
— Вот! — объяснил Митя. — У базы два филиала — корпус в городе и домики за городом. Так что Вадик проиграл.
— А откуда Леша знал?
— Полагаю, бывал здесь раньше.
— Надеюсь, про тысячу баксов — это шутка?
Мой собеседник засмеялся:
— А этого я знать не могу. Чужая душа — потемки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});