Дженна Райан - Женщина из его снов

Амейра сочувственно смягчила тон.

– Мне очень жаль, Маквей. Ты рос в приемной семье?

– В некотором роде.

– Пытаешься уйти от ответа?

– Я отнюдь не наслаждаюсь этими снами.

– Ну, я прямо польщена!

– Ты ведьма.

– Звучит все лучше и лучше!

– Ты появляешься в моей голове, бормоча заклинания над огнем в комнате, заполненной дымом. Ты послала человека бог знает куда и говоришь, что намерена забрать мои воспоминания. И, черт возьми, может быть, уже забрала, потому что сон заканчивается на этой сцене каждый проклятый раз, когда я его вижу.

– Ты меня пугаешь. Я не несу ответственности за твои сны, не бормочу заклинания над огнем, не забираю воспоминания.

– Ого!

Порыв ветра врезался в джип, словно гигантский кулак. Амейра обхватила себя руками.

Маквей бросил взгляд вверх через стекло:

– Если ты умеешь как-нибудь воздействовать на силы природы, Рыжая, сейчас был бы действительно хороший момент этим воспользоваться.

– Вообще-то я никогда… О господи, это же дерево желтых ленточек! – Она уставилась на огромный, выдранный из земли дуб, который теперь лежал во дворе. – Ему сто двадцать лет.

– Он промахнулся мимо крыши меньше чем на полтора метра. И еще раздавил старый колодец. – Рассматривая вывернутые корни, он вытащил зазвонивший мобильник. – Джейк, что случилось?

Амейра выскользнула из машины. Ветви деревьев поцарапали стену дома. Слава богу, бабушки не было внутри.

Все еще не отрываясь от телефона, Маквей оценивал ущерб, а Амейра направилась к арендованной машине. Нужно было вытащить хотя бы один из чемоданов и аптечку.

– Дюжины так называемых ведьм в Лощине Ворона, и ни одна не утихомирила дурацкий ветер!

Ветер в ответ завизжал, и она едва не вписалась в водительскую дверцу.

– Я так понимаю, это «нет».

Амейра потянулась к ручке. И застыла. У нее пересохло в горле.

– Маквей?

Конечно, он не мог ее слышать. Она и сама едва себя слышала. Зато видела. Мужчину. Тот сидел, сгорбившись, над рулевым колесом и, что важнее для Амейры, не двигался.

– Маквей, он дышит?

Человек не шевельнулся. Тогда она сделала решительный вздох и распахнула дверцу машины.

Голова незнакомца вскинулась со скоростью молнии. Сверкнули глаза.

– Привет, красотка!

Он улыбнулся жуткой улыбкой и повернул правую руку, играя запястьем. Амейра увидела блеск ножа, мгновенно развернулась и понеслась прочь.

На лезвии кровь? А на нем самом? Она почти уверена, что видела красные потеки на его руках.

Деревья и кусты, сливаясь, мчались мимо. Вот освещенное крыльцо, до него меньше пятнадцати метров.

– Маквей!

Внезапно свет на крыльце погас. Все вокруг окуталось мраком. Амейра наступила на упавшую ветку и замедлила бег.

– Ай! Маквей!

Мужские руки опустились сзади на ее плечи.

Она не думала и не медлила. Просто повернулась, сбросила чужие руки и с силой ударила коленом.

И услышала ругательство.

– Ты с ума сошла? Амейра, это я.

Маквей развернул ее к себе спиной, несильно прижимая за горло:

– Ты взбесилась?

Она указала вперед:

– Человек. В моей машине. С ножом. Там, кажется, кровь!

– Стой тут.

– Что? Нет! Не сходи с ума! Он может быть где угодно!

– Хорошо. Держись возле меня.

Он молча сунул ей фонарик. Амейра направила свет на машину.

Человек исчез.

– Как же мне надоела сегодняшняя ночь! – заявила она.

Маквей шел следом.

– Хотелось бы верить, что парень, которого я видела, – местный псих, но нож Крокодила Данди намекает на то, что это не так. У тебя есть какие-нибудь версии?

– Ни одной стоящей.

– Оно и видно. Ну, тогда это. – Она вздохнула. – Царапины неглубокие, но держу пари, они щиплются. – Подняв руку, она нарисовала указательным пальцем круг на его коже. – Они должны зажить достаточно быстро.

– Они всегда заживают быстро.

– Значит, тебя уже царапали?

– Я работал в Чикаго. Полицейских постоянно царапают, бьют, пинают и пытаются застрелить.

– Полагаю, Лощина – просто цветочки.

– Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь.

– Думаю, Сэмсон собирался ударить тебя в «Красном глазе».

– Может быть, мне следовало бы поехать во Флориду с Тайлером и Молли.

– Ты все еще можешь это сделать.

– Не могу. – И не уехал, если бы даже мог. – Тебе надо идти наверх.

Впервые на его памяти мир вокруг растворился, не осталось ничего, кроме вкуса женщины. Маквей не мог сказать, хорошо это или плохо. Он знал только: его контроль сейчас балансирует на самом краю. И из последних сил схватил Амейру за плечи и оттолкнул от себя прочь.

– Ну, круто. – Ее глаза приобрели чарующе серебряный оттенок. – Потрясающе. Я обычно не целую мужчин, с которыми только что познакомилась, хотя и не уверена, целовала ли какого-нибудь мужчину вот так. – Она слегка прикусила нижнюю губу. – А ты?

– Я стараюсь по возможности вообще не целовать мужчин.

Она рассмеялась, но это ни черта не помогло.

– У тебя в роду нет ирландцев или итальянцев?

Он посмотрел на нее пристально:

– Тебе нужно пойти наверх. Самоконтроль не относится к числу моих достоинств.

Ее глаза заблестели. Дернув его за рубашку к себе, Амейра игриво прошептала:

– Мой тоже.

«Выстрелы, – напомнил себе Маквей. – Огромный нож. Кривая ухмылка». О да, это сработало. Предвкушение, подпитываемое адреналином, нарастало.

Он дал Амейре час на обустройство и столько же своему либидо на успокоение. Затем проверил пистолеты, натянул куртку и растворился в ночи.

Местоположение не представляло проблемы. Еще раньше Маквей нашел пустые гильзы в той части леса, где стояли, склонившись и изогнувшись вокруг нескольких валунов, напоминающих по форме ведьминские шляпы, три гигантских дуба.

Не было необходимости подкрадываться. Ветер продолжал свирепствовать, словно задыхающийся от ярости волк. Он дошел до поляны за четверть часа и, несмотря на шум, явственно услышал звук заряжаемой винтовки.

– Уэстор, – оставаясь в тени, позвал он, – хочешь меня застрелить, давай. Я больше не играю в интеллектуальные игры.

– Хрен тебе. – Ответ донесся слева, метрах в пятнадцати от Маквея. – Ты играл в интеллектуальные игры в этих двух проклятых городах больше года. Я сегодня немного поразнюхивал по округе, дружище. Ты заставил этих людей поверить в то, что ты порядочный человек и встанешь за них, если будет нужно. Но мы оба знаем: это не так. Ты бы продал меня, если бы мог.

– Или проще, арестовал тебя за стрельбу по внучке моей арендаторши.

– В таком случае я мог бы ее убить, а там как фишка ляжет. Маленькая птичка напела мне, что у этой внучки большие проблемы, которые довольно скоро уложат ее на полтора метра под землю.