Ольга Погодина-Кузьмина - Власть мертвых

– Ты скучаешь. Может, нам поехать куда-нибудь на пару недель – в Рим, в Париж? Повторить наш чудесный рождественский вояж? Сходим в клуб. Тебе, наверное, хочется общаться со сверстниками. В тот раз ведь все было неплохо?

Игорь плюнул на окурок, вспомнив «тот раз» в Риме, когда для «общения со сверстниками» Майкл заказал двух украинских парней-проституток. Сначала они вместе гуляли по городу, осматривали Колизей и какие-то церкви, а потом Майкл повез их в гей-сауну. Игорю весь тот день было неловко и скучно. В сауне он не мог отделаться от воспоминаний о своем питерском приятеле Бяшке, от его фирменных присказок, вроде того, что любовь к спортсменам – это форма зоофилии и что в групповухе всегда можно захалявить, главное – оставить ноги в кадре.

– Нет, я не хочу как в тот раз, – проговорил он довольно резко.

– Твоя голова набита какими-то несусветными вещами. – Воровато оглянувшись, Коваль погладил его по бедру, залез рукой под ткань футболки.

– А твоя? – спросил Игорь.

Он прочитал в Интернете, что владелец нефтяного бизнеса, в которого выпустили шесть автоматных пуль, выжил и дал показания. В деле были замешаны интересы международного фонда, название которого Игорь не раз слышал от Майкла. Всю последнюю неделю Коваль только и делал, что отвечал на срочные телефонные звонки.

– Моя голова не представляет большого интереса, а вот в твою я бы с удовольствием заглянул.

– Вместе с патологоанатомом?

Майкл издал протестующий звук, одновременно пытаясь просунуть ладонь за ремень его джинсов.

– Дорогой мой, на самом деле это не смешно.

Сумерки сгущались, по периметру сада зажглись фонари. Воздух, тоже густой и плотный, отдавал полынной горечью. Игорь откинулся назад, позволяя Ковалю расстегнуть ремень.

Это была подходящая минута, чтобы высказать то, над чем он размышлял уже несколько недель. Он давно уже хотел признаться Майклу, что не может больше жить с ним на правах домашнего животного. Он чувствовал в себе избыток сил и желание перемен. Отделка дома была почти закончена, и теперь он мог пойти на курсы итальянского, найти работу. Может быть, попробовать поступить в архитектурный колледж в Палермо, чтобы снова начать заниматься дизайном.

В обмен на эту свободу он был готов дать слово, что не оставит Майкла. Что будет по-прежнему проводить с ним все свободное время, позволять пользоваться своим телом, а если понадобится, станет сиделкой и санитаром. Он был готов пообещать, что рядом с ним не появится никто другой, ни мужчина ни женщина. По крайней мере, Майкл никогда не узнает об этом. Он был бы рад жить по прежним правилам, только на свободе – самостоятельно зарабатывать, общаться с разными людьми, а не только с теми, кого выберет Коваль, чего-то добиваться собственным умом и стараниями…

Он мог сказать еще многое, но рядом послышались шаги, Майкл отдернул руку.

– Я вижу, ты устал, а я сегодня должен принять довольно скучных неожиданных гостей. Так что тебе не обязательно возвращаться со мной. Я уже предупредил Оксану Вениаминовну, она, как всегда, гостеприимна. Завтра Ван заедет за тобой после обеда.

Коваль очень редко приглашал к себе посторонних, и можно было предположить, что странные ночные переговоры как-то связаны с делом выжившего нефтедобытчика. Но Игорь был рад хотя бы на эту ночь избавиться от Малера и Верди.

– Хорошо, – кивнул он.

Оглянувшись, Майкл взял в ладони его лицо, поцеловал на прощание.

– Всегда тяжело оставлять тебя, даже всего на несколько часов. Но я надеюсь, скоро мне придется уезжать гораздо реже. Пора нам пожить для себя, как ты считаешь? Надо больше развлекаться, путешествовать… В конце концов, деньги нужно не только зарабатывать, но и тратить, ведь так?

– Наверное, – ответил Игорь, отчетливо понимая, как несбыточны его мечты о свободе.

Когда Коваль уехал, Оксана и Лида взялись наперебой развлекать гостя. На экране проектора показывали фотографии своих путешествий, по большей части связанных с конными выставками и соревнованиями. Лида снова повторяла где-то вычитанные шутки: «Что такое психоз? Вы разговариваете с лошадкой. Что такое паранойя? Вы боитесь сболтнуть лишнего при лошадях. Что такое шизофрения – вам кажется, что лошадка говорит за вас». И все время Игоря не отпускало странное чувство, что он напрасно остался в чужом доме. Это был повод в очередной раз задуматься, почему Ковалю так легко удается заставить других делать то, чего хочется только ему.

Около полуночи, когда его наконец проводили в гостевую спальню, он решил позвонить по скайпу Бяшке, товарищу по петербургской разгульной жизни, с которым, тайком от Майкла, снова стал общаться в последнее время. Но приятель зависал где-то в клубе, в большой пьяной компании, и толком поговорить с ним не удалось.

Наутро, как всегда в чужом доме, Игорь чувствовал, что своим присутствием нарушает привычный ход жизни хозяев. За завтраком Лида и Оксана Вениаминовна по-прежнему опекали его весело и доброжелательно, но он тяготился их заботой и необязательными вопросами, на которые нужно было отвечать. Он ловил на себе хмурый взгляд Виталика и смотрел на часы.

Почему-то Павиан не появился в назначенное время, а телефон Майкла был выключен, и домашний номер тоже не отвечал – вероятно, из-за неполадок с электричеством. Обеспокоенный, Игорь ждал машину еще около часа, потом решил ехать в Эриче на автобусе. Оксана Вениаминовна предложила, чтобы Виталик, который как раз собирался возвращаться в Палермо, захватил Игоря с собой и, сделав крюк, завез на виллу. Младший Чистяков не стал возражать матери, хотя по его кислому лицу было понятно, что он не слишком обрадован поручением.

Говорить им было не о чем, ехали молча. Только во время подъема по серпантину Виталик спросил, как попасть на дикий пляж с пещерами в скале, про который Майкл рассказывал вчера. Игорь коротко объяснил дорогу.

Они заехали во двор через открытые ворота. Игорь мельком удивился, что ни корейца, ни его жены не было видно в саду. Виталик отказался выходить из машины, но просил принести ему воды или холодной кока-колы.

Странная, призрачная тишина словно застоялась в доме. В кухонной раковине Игорь заметил три невымытых стакана. Он прошел через холл на террасу, но и здесь не застал ни слуг, ни Майкла. Птицы расчирикались в кустах, но почему-то эти звуки не нарушали ощущения гнетущей тишины, наполнявшей комнаты жарким полуденным маревом.

На полотне безмятежного итальянского полдня проступили зловещие детали: оставленная на солнцепеке тарелка с кусками дыни, по рыхлой мякоти которой лениво карабкались осы; продолговатая линза, драгоценностью сверкнувшая под ножкой шезлонга; странный крупный предмет, светлеющий под водой в углу бассейна. Подойдя ближе, Игорь понял, что это не мяч и не подушка, а бледная спина утопленника.