Сандра Браун - Как две капли воды

– Я просто попробовал поставить себя на место Кэ­рол, – сказал он. – Мне кажется, что, учитывая все об­стоятельства, она держится молодцом – даже лучше, чем я мог от нее ожидать.

– Ты сам себе противоречишь, Тейт, – заметил Нель­сон. Он сидел рядом с Зи на диванчике в комнате для по­сетителей реанимационного отделения. – Ты только что сказал доктору Сойеру, что она расстроилась, когда ус­лышала о предстоящей операции.

– Я понимаю, что это звучит нелогично. Я только хотел сказать, что она очень мужественно восприняла ин­формацию о Мэнди и о самой катастрофе. Но стоило мне заговорить с ней о том, что ей будут делать пластическую операцию, как она расплакалась. Господи, – сказал он, проводя рукой по волосам. – Вы себе представить не можете, какой у нее жалкий вид, когда она начинает пла­кать этим единственным глазом. Это как кадр из "Зоны сумерек (фильм ужасов американских кинорежиссеров Стивена Спилберга и Джона Лэндиса (1983г.).) ".

– Ваша жена, мистер Ратледж, была красивой женщи­ной, – сказал врач. – Ее пугает, что у нее изуродовано лицо. Естественно, она страшится того, что на всю жизнь останется изувеченной. И я считаю своим долгом убедить ее, что ее лицо может быть восстановлено, а в чем-то даже усовершенствовано. – Сойер сделал паузу, чтобы обвести всех взглядом. – Я чувствую, что вы сами сомневаетесь в моих возможностях. Это совершенно недопустимо. Я жду от вас поддержки и неколебимой уверенности в успехе операции.

– Если бы я сомневался, вас бы сейчас здесь не было, – резко возразил Тент. – У меня нет сомнения в вашей ква­лификации, вот только сострадания вам недостает.

– Я предпочитаю поберечь свое сострадание для больных. У меня нет времени и сил вешать лапшу на уши их близким, мистер Ратледж. Это удел политиков. Вроде вас.

Они смерили друг друга взглядами. Наконец Тейт улыбнулся, затем суховато рассмеялся:

– Я тоже никому не вешаю лапшу на уши, доктор Сойер. Вы нам нужны, и поэтому вы здесь. И вы – самый самодовольный сукин сын из всех, кого я знаю. Но, по всеобщему мнению, вы – лучший. Поэтому я намерен с вами сотрудничать, чтобы вернуть Кэрол нормальный облик.

– Вот и отлично, – ответил хирург, нисколько не за­тронутый оскорблением, – тогда пойдемте побеседуем с больной.

Войдя в палату, Тейт поспешил вперед, к постели Эйвери.

– Кэрол? Ты не спишь? – Она ответила, открыв глаз. Насколько он мог видеть, взгляд у нее был совершенно ясный. – Привет. Мама и отец тоже здесь. – Он посто­ронился, давая им подойти.

– Здравствуй, Кэрол, еще раз, – сказала Зи. – Мэнди просила тебе передать, что очень тебя любит.

Тейт забыл предупредить мать, чтобы она не говорила Кэрол о первой беседе Мэнди с детским психотерапевтом. Не все прошло гладко, но, слава Богу, у Зи хватило такта промолчать об этом. Она подвинулась, пропуская Нель­сона на свое место.

– Привет, Кэрол. Ты нас всех здорово напугала. Не могу тебе передать, как мы рады, что ты идешь на по­правку. – Он снова пропустил вперед Тейта.

– Пришел твой хирург, Кэрол.

Тейт поменялся местами с доктором Сойером, который с улыбкой смотрел на больную.

– Мы уже встречались с вами, Кэрол. Только вы этого не помните. По просьбе ваших родных я навестил вас уже на второй день. Хирург черепно-лицсвого отделения сразу предпринял все необходимые меры, как только вы были сюда доставлены. А теперь – моя очередь, – В ее глазу мелькнула тревога. Тейт был рад, что Сойер это тоже заметил. Он потрепал ее по плечу. – Кости лицевого от­дела черепа сильно повреждены. Не сомневаюсь, что для вас это не новость. Я знаю, что ваш супруг уже объяснял вам, что лицо можно будет полностью восстановить, но я хочу, чтобы вы теперь услышали это от меня. Я сделаю из вас новую Кэрол Ратледж, еще более красивую, чем преж­няя.

Ее забинтованное тело все напряглось. Она попыта­лась помотать головой и стала издавать отчаянные груд­ные звуки.

– Что она хочет сказать? – спросил Тейт у врача.

– Что она мне не верит, – спокойно ответил тот. – Она напугана. Обычное дело. – Он наклонился над Эй­вери. – Боль, которую вы испытываете, – главным обра­зом, от ожогов, но они все неглубокие. Врач ожогового отделения лечит их антибиотиками. Я прооперирую вас не раньше, чем будет сведен до минимума риск инфицирования как через кожу, так и через легкие. Через одну-две недели вы сможете двигать руками. Вам начнут делать физиотерапевтические процедуры. Эти повреждения носят только временный характер, уверяю вас. – Он нагнулся еще ниже. – Теперь давайте поговорим о вашем лице. Рентген вам сделали, еще когда вы были без сознания. Я внимательно изучил снимки и знаю, что и как надо де­лать. На операции мне будут ассистировать первокласс­ные хирурги. Их у меня целая бригада. – Он коснулся ее повязки концом шариковой ручки, как бы намечая конту­ры будущего лица. – Используя костный трансплантант, мы сделаем вам новые скулы и нос. Челюсть мы восстановим с помощью штифтов, зажимов и спиц. У меня в арсе­нале масса таких штучек. От виска до виска у вас по те­мечку пройдет невидимый шрам. Под каждым глазом по линии ресниц мы сделаем насечки. Они тоже будут неза­метны. Нос будем делать изнутри, так что здесь шрамов не будет вовсе. Сразу после операции ваше лицо распух­нет и покраснеет, так что приготовьтесь к тому, что вы будете выглядеть просто жутко. Но через несколько не­дель вы снова станете неотразимой красавицей.

– А волосы, доктор Сойер? – спросила Зи.

– Часть придется сбрить, поскольку мне понадобится кусочек ее кожи для пересадки на нос. Но если вас интере­сует, отрастут ли волосы, сгоревшие в пожаре, то могу вам сообщить, что специалисты ожогового отделения уверены, что да. Это – самая легкая из наших проблем, – сказал он, с улыбкой глядя на забинтованное лицо. – Боюсь, что на какое-то время вам придется отказаться от твердой пищи. Во время операции протезист удалит кор­ни зубов и вставит внутричелюстные имплантанты. Спус­тя две-три недели у вас будут новые зубы – точная копия ваших настоящих зубов. Пока будут делать зубы, вам придется получать пищу через трубку, а со временем вы перейдете на мягкую пищу.

Тейт заметил, как беспокойно двигается глаз Кэрол, будто ища у него поддержки. Он стал убеждать самого себя, что докторам виднее, как себя вести и что делать. Конечно, хирург не обращает внимания на тревогу Кэрол, потому что привычен к волнению пациентов. Тейта же оно не на шутку встревожило.

Из папки, которая была у него с собой, Сойер достал большую цветную фотографию Кэрол.

– Посмотрите сюда, миссис Ратледж.

Кэрол на снимке улыбалась той обворожительной улыбкой, которая в свое время и околдовала Тейта. Глаза светились озорством. Лицо обрамляли блестящие темные волосы.