Уходящее время - Владимир Алексеевич Колганов
И тут на веранде появилась Ляля. Посвежевшая, видимо, уже успела искупаться – там, в саду у них большой бассейн, не то, что у бедняги Саныча. Ляля была в белых шортиках, то есть почти совсем без ничего. Надо признать, что фигура у неё на загляденье! Если бы мне скинуть лет эдак… Ну вот, снова размечтался! А ведь приехал сюда вовсе не затем, чтобы соблазнять юную прелестницу. Карина словно прочитала мои мысли:
– Ляля! Что ты себе позволяешь? При постороннем мужчине в таком виде!
– Какой же он посторонний?
Ляля с улыбкой посмотрела на меня, вызвав новый взрыв негодования:
– Я так и думала! Влад, как ты мог? Она же ещё совсем ребёнок!
Мне не в чем было упрекнуть себя – ночью держался из последних сил… Однако я не забыл, что было вчера за ужином, поэтому не стал разубеждать Карину, а в качестве метода защиты выбрал нападение:
– Карина, ты не права! Если Ляля хочет стать актрисой, тогда надо быть готовой ко всему.
– Ты на что же намекаешь? Меня заверили, что в этом училище нет никакого насилия над личностью, всё благопристойно, не то, что в «Щуке» или в ГИТИСе. Неужели обманули?
– Да нет, я не о том. Но вот представь, что Ляля будет исполнять роль Дездемоны. Как это у неё получится, если она никого толком не любила? Ну разве что учителю литературы писала любовные послания в девятом классе…
Ляля фыркнула, помотав головой, ну а Карина прикусила губу, пытаясь собраться с мыслями:
– Я об этом не подумала.
– Мама, не бери в голову! Влад пошутил…
– А я не признаю подобных шуток! Особенно, если речь идёт о любимой дочери, – и уже после короткого раздумья: – Но кое в чём Влад оказался прав. Надо бы тебе с кем-то переспать, а ещё лучше – выйти замуж.
– Ну вот снова! Я же говорила тебе, что для меня главное в жизни – это театральная карьера. А муж, дети, внуки как-нибудь потом.
Ляля убежала, при этом её груди так соблазнительно вздрагивали на бегу, что откуда-то из подсознания снова явилась крамольная мысль: а что если этой ночью я был категорически неправ? Что если подобного случая больше не представится? В юные годы я немало упустил таких моментов, и вот теперь…
Нет, так нельзя! Чтобы как-то успокоиться, отправился к бассейну, на ходу разоблачаясь – к счастью, у Карины нашлись плавки моего размера. То ли от покойного мужа остались, то ли припасла для своих гостей. Да мне это без разницы! Не купаться же голышом в Лялиной компании.
Я уже достаточно узнал о жизни Карины в последние годы, есть о чём писать. Вот и сегодня она успела о многом рассказать. В общем, занятный получается сюжетец! И всё же кое-каких деталей не хватает – вот если бы удалось пообщаться с её друзьями, тогда можно составить более полную картину.
Мне повезло – оказалось, что к вечеру будут гости. Вряд ли поводом для этого стал мой приезд, однако, даже если так, мне такое культурное мероприятие будет очень кстати. Только бы без скандала обошлось… Однако началось всё так, что я уже стал сомневался – стоило ли предпринимать этот вояж, чтобы оказаться участником банальной пьянки с завсегдатаями злачных мест, чьи имена не сходят со страниц то ли бульварной, то ли светской хроники. А кто их разберёт?
Уже смеркалось, когда за воротами усадьбы раздались протяжные автомобильные гудки. Кому-то было явно невтерпёж, но чем было вызвано такое нетерпение? Эта массированная звуковая агрессия продолжалось и после того, как открылись ворота, и только когда «порше», разукрашенный, как новогодняя ёлка, подкатил к дому, наступила тишина. Увы, только на несколько секунд.
– Каринушка! Это мы!!! Найдётся рюмка сорокаградусной для тверёзой женщины?
Дама, сделавшая попытку вылезти из автомобиля, вполне соответствовала его раскраске. Под слоем макияжа нельзя было разглядеть не только черты её лица, но и хотя бы примерно, с погрешностью в двадцать-тридцать лет, определить возраст этой женщины. Впрочем, даже тут нельзя быть ни в чём уверенным – хриплый голос обладательницы шикарной иномарки вполне мог принадлежать какому-нибудь биндюжнику или лихачу времён царствования последнего императора всея Руси. Однако Карину всё это не смущало – видимо, уже давно привыкла:
– Любаша! Для тебя найдётся и водка, и закуска, и подушка!
Причём здесь подушка, я догадался лишь после того, как из «порше» на свет явился ещё один гость. Вроде бы юнец, но почему-то с двухдневной щетиной на лице, да и голубые тени вокруг глаз наводили на мысль, что вылезший из машины персонаж ещё недавно был экспонатом питерской кунсткамеры. К счастью, он оказался довольно расторопным, и мне не пришлось участвовать в доставке ценного груза с сидения водителя прямиком к крыльцу особняка. Тут нас и представили.
– Знакомьтесь! Это Любаша, моя лучшая подруга, а это Влад…
– Да кто же Вовчика не знает?! – скользнув взглядом по моему лицу, Любаша бросилась в объятия Карины. – Ну, здравствуй, сестра.
– Привет, родная!
Пока подруги лобызались, я всё пытался сообразить, с чего бы это она меня так назвала. Вроде бы повода я не давал, ну а герой моего первого романа – это дела давно минувших дней. Но больше всего меня удивило то, что Любаша вполне сносно держалась на ногах – возможно, в машине укачало, но вот теперь, ощутив под собой земную твердь, довольно быстро пришла в себя.
Между тем, сцена явления гостей шла своим чередом, причём солировать, в основном, пришлось Любаше, и только Карине удавалось вставить несколько слов:
– Я дико извиняюсь! – прижав руку к груди, вещала гостья. – Вот нагло влезла в ваш интим. Но очень выпить хочется.
– Я тебя понимаю. Вместе будем надираться, – в том ей ответила Карина.
– А как же я?
Вот и у бородатого юнца голосок прорезался.
– Ах, да! Чуть не забыла, у Петечки другие планы, – Любаша ткнула пальцем в грудь своего спутника: – Это Пётр.
– Содом и Гоморра! – не удержалась от сравнения Карина. – Смешение взглядов, лиц, поколений…
– Кариночка! Ты уже пьяна!
– Это не я! Это моё alter ego! Ещё вчера
