Мерил Сойер - Любовь, соблазны и грехи

Питер, оба его сотрудника и констебль Уитуорт отправились обследовать заброшенную ферму, где раньше жила с родителями Саманта. Питер рассудил, что Барзан скорее всего будет ждать, пока за ним не приплывет с противоположного берега пролива сообщник, чтобы не привлекать внимания местных рыбаков.

К ферме вела еле заметная тропинка, все вокруг безнадежно заросло сорняком. Машину они на всякий случай оставили в роще и приблизились к ферме пешком. Вначале Питер заглянул в полуразрушенный амбар, издающий запах гнилого сена. В амбаре почему-то стоял новый «Форд-Эскорт» с наклейкой прокатной компании. В страховочной карточке, лежащей в ящике, было написано, что машину взял напрокат в Лондоне некто Джордж Маршалл.

– У вас тут есть такие? – спросил Питер у констебля. Тот отрицательно покачал головой.

Расставив своих людей под окнами дома, Питер рискнул войти внутрь. Немногочисленная мебель в гостиной была накрыта пыльными чехлами. На подоконнике проросла трава, в углу сидела большая крыса. При появлении человека она не испугалась и осталась сидеть. На пыльном полу красовались следы от ботинок, и Питер бесшумно прошел в спальню.

Карлос Барзан спал на кровати, укрывшись простыней. На столике рядом с ключами от машины стоял стеклянный пузырек. Питер тихо опустил пузырек в пакет для вещественных доказательств и убрал пакет в карман. Он не сомневался, что в пузырьке бруцин – один из опаснейших ядов на свете. Теперь Барзан не сможет оправдаться.

Раньше Питер с удовольствием насладился бы юридической казуистикой, с помощью которой адвокаты будут пытаться спасти подзащитного. Но теперь ему хотелось быстрее добиться от преступника признания. Нельзя допустить, чтобы адвокаты занимались словоблудием, пока Лорен Уинтроп томится за решеткой.

Питер подошел к спящему Барзану и громко сказал:

– Вы арестованы!

Барзан не шелохнулся. В спальне было темно, и Питер засомневался, дышит ли он. Вдруг Барзан принял смертельную дозу бруцина? Питер потряс его за плечо – никакой реакции. Питер наклонился над ним.

Только этого не хватало! Если с Барзаном что-нибудь случиться, доказать невиновность Лорен будет невозможно.

Неожиданно Барзан спрыгнул с кровати и, прижав Питера к стене, навел на него свой револьвер 38-го калибра с глушителем. Из такого же револьвера был застрелен Дэвид Маркус.

– Я – Питер Стирлинг, сотрудник Ми-5. Дом окружен.

Питер говорил спокойно, хотя сильно волновался: Барзан мог нажать на курок, решив, что ему нечего терять. Однако Барзан не торопился.

Он молча смотрел на Питера, и такого взгляда Стерлингу не приходилось видеть за все сорок лет службы в разведке.

– Вы проиграли, Барзан. У нас есть ваш бруцин, и от убийства Саманты Фоли вам не отвертеться. Мы также имеем запись вашего разговора с Райаном Уэсткоттом непосредственно перед взрывом. Вы сказали: «Тебе крышка, Гриффит. Ты убил моего сына. Теперь умрешь ты». Этого более чем достаточно, чтобы засадить вас за умышленные убийства.

Барзан молчал. Полагая, что король наркоторговли должен уповать на свои деньги и связи, Питер сыграл ва-банк:

– Джулия Хартли – наш агент. Она проникла в компьютерную систему Маркуса. Нам известно, где и как вы прячете свои деньги.

Глаза Барзана сузились – это был признак того, что слова попали в цель. Однако он по-прежнему молчал, приставив револьвер к груди Питера.

– Мы заморозили все ваши счета. – Это уже было ложью: такие действия требовали времени, хотя в последнее время швейцарцы охотнее шли на сотрудничество, особенно когда дело касалось доходов от наркоторговли. – Вы даже не сможете оплатить адвоката. Не думайте, что вам удастся сорваться с крючка. Приступайте, парни! – крикнул Питер через плечо и, услышав топот, рискнул еще раз: – Давайте револьвер.

Он взялся за дуло, удлиненное глушителем, и, к его удивлению, Барзан без малейшего сопротивления отдал оружие.

Только в машине, уже в наручниках, Барзан нарушил молчание:

– Газеты не пишут, кто погиб от взрыва. Я разделался с Гриффитом?

Питер не смог скрыть торжества.

– Ми-5 шел за вами по пятам не один год. Мы уговорили Уэсткотта сотрудничать с нами. Мы знали: если вы будете думать, что покушение не удалось, то рано или поздно предпримете еще одну попытку и попадетесь в нашу ловушку. На самом деле Гриффит погиб при первом взрыве, три года назад. С тех пор Уэсткотт поддерживал у всех иллюзию, что Гриффит жив. Как видите, мы неплохо все рассчитали и во второй раз встретили вас во всеоружии.

На следующее утро Лорен вышла на свободу, пробыв в заключении десять дней. Ее встречали обе пары: Виола и Игорь, Джита и Пол. Увидев эту четверку, Лорен едва не разрыдалась.

– Я никогда не смогу вас отблагодарить, – сказала она, обнимая Виолу.

– Мы ничего не сделали, – возразил Игорь.

– Они скромничают, – вмешался Пол. – Игорь предложил Такагаме Накамуре купить «Настоящую любовь».

– Не может быть!

Лорен знала, что у нее верные и преданные друзья. Но чтобы Игорь решился продать свою бесценную картину…

– Накамура не взял картину, – успокоила ее Джита. – Он просто дал Игорю денег на оплату услуг Туайлера. Этот японец очень высоко тебя ценит.

От удивления Лорен лишилась дара речи. Она никак не ожидала, что столько людей будут оспаривать друг у друга честь вызволить ее из беды.

– Не могу себе простить, что позволил Барзану меня одурачить, – сказал Пол. – И главное, трюк был самым элементарным: он прислал нам приглашение в Диснейленд, а мы с Джитой так давно мечтали съездить туда с детьми…

– Вы не могли знать, на какие подлости способен Барзан, – успокоила его Виола.

– Если бы Лорен смогла нам дозвониться! – вздохнула Джита. – Пол объяснил бы, что не подписывал бумажку, которую сунул ей под нос Барзан, и она не согласилась бы стремглав бежать из Лондона.

Игорь покачал головой:

– Это ничего бы не изменило. Барзан придумал бы другой способ, как передать портрет Гриффиту. Его бы ничто не остановило.

– Игорь прав, – поддержала его Виола. – Если бы не подвернулась Саманта Фоли, он нашел бы кого-нибудь еще, чтобы шпионить за Лорен.

Лорен печально покачала головой:

– Бедная девушка. Она была такой способной…

– Не стоит ее жалеть, – сказал Пол, обнимая сестру. – Саманту погубила ее собственная жадность. А нам надо поторопиться: сегодня же мы улетаем в Санта-Фе, домой.

Домой? Лорен иначе понимала это слово. Ее дом был там, куда стремилось ее сердце.

– Мне надо увидеться с Райаном.