Сохейр Хашогги - Мираж

— Лайла, обещай звонить мне, если тебе потребуется… что-нибудь. Если вообще что-нибудь потребуется.

— Конечно, позвоню. Ну, до свидания.

Внезапно, подавшись порыву, женщины крепко обнялись. Карим увидел слезы в глазах матери. Где она познакомилась с девушкой? Почему она никогда ему об этом не говорила? И почему она сказала, что не знает Малика Бадира?

— Я провожу вас, — вдруг сказал Карим, когда Лайла направилась к двери.

Девушка снова мимолетно улыбнулась. Она была на несколько лет старше Карима, совсем взрослой, но улыбка делала ее ближе и… родней, скрадывая разницу в возрасте.

Друзья Лайлы еще не подъехали. Карим был счастлив.

— Вы едете в Калифорнию? — спросил Карим за неимением лучшего повода начать разговора.

— Да. Через несколько дней.

— Откуда вы?

— Из Франции.

— Но ваш отец родом из аль-Ремаля? Вы там когда-нибудь жили?

— Нет, я никогда не бывала на Среднем Востоке. Кое-что я слышала от папы, немного говорю по-арабски, вот, пожалуй, и все.

— О! — Карим ожидал услышать нечто другое. Может быть, подсознательно он прочитал что-то в, выражении лица Лайлы?

— Но сейчас я больше чувствую себя американкой, — произнесла она.

Приблизилась какая-то машина. За ней? Нет, слова Богу, проехала мимо. Лайла, кажется, была не расположена к откровенному разговору.

— Как выглядит ваш отец? — спросил Карим только, чтобы не молчать.

— Он… Я очень скучаю по нему. Мы редко видимся.

— Откуда вы знаете мою маму?

На мгновение ему показалось, что он сказал что-то не то. Лайла пожала плечами.

— Я встретилась с ней в универмаге Сакса.

— Сакса? На Пятой авеню? В магазине? — Он не помнил, чтобы мать когда-нибудь ездила в Нью-Йорк за покупками. Она и в Бостоне редко ходила по магазинам.

Молчание. Было такое впечатление, что Лайла вдруг отошла от него на несколько шагов, отстранилась.

— Вы что-то там покупали? — подсказал Карим.

— Что? — Она посмотрела ему в глаза. От этого взгляда у мальчика вновь появилось чувство узнавания. Интересно, чувствует ли Лайла то же самое?

— На самом деле, — решительно произнесла она, — я совершила там мелкую кражу.

Мелкую кражу? Дочь одного из богатейших людей мира?

— Но зачем?

— Это долгая история. А спасла меня Дженна.

Лайла вкратце пересказала Кариму суть происшедшего у Сакса. Все это не очень-то похоже на мать, которая всегда настаивала на необходимости наказания зла, подумал Карим. Во всей истории было что-то, что тщательно от него скрывалось.

— Значит, вы не одна из ее…

— Пациенток? Нет.

Рядом затормозила машина.

— Это за мной. Спасибо, что подождали вместе со мной.

— Я бы хотел увидеться с вами еще раз, — выпалил Карим.

Лайла изумленно посмотрела на него.

— Сейчас не время для этого.

— Я имел в виду совсем другое.

Ее лицо смягчилось.

— Понимаю, но дело в том, что я уезжаю.

На мгновение Кариму показалось, что Лайла сейчас коснется его руки или погладит по лицу, но она не сделала ни того, ни другого.

— Я пришлю вам обоим свой адрес в Калифорнии, — сказала она.

С этими словами Лайла поспешила к машине.

Оставшись одна, Дженна постаралась успокоиться, ее ужасно расстроило происшедшее с Лайлой.

Что подумал Карим о гостье? А вдруг ей придется выпутываться? Как бы то ни было, парень, кажется, по уши влюбился в свою двоюродную сестру.

Вернулся Карим. На его лице застыло совершенно новое выражение — смесь недоумения и чего-то еще… Надежды?

— Откуда ты знаешь Лайлу Бадир, мам?

— Она очень недолго была моей пациенткой.

— Ты всегда плачешь при встречах со своими пациентками?

— Иногда бывает.

Теперь на лице сына появилось очень знакомое выражение. Сотни раз замечала его Дженна у отца Карима.

В глазах мальчика она видела пустоту и отчужденность, сейчас сын был далек от матери, словно обитатель другого мира. Карим покачал головой и исчез в своей комнате.

Принимая больных, Дженна изо всех сил старалась сосредоточиться на их проблемах, что было очень непросто после бессонной ночи и холодного утреннего прощания с Каримом. Раздался звонок по селектору. Дженна едва не вышла из себя. Она же предупредила Барбару, свою секретаршу, что беспокоить ее во время приема можно только в экстренных случаях.

— Слушаю.

— Дженна, здесь полиция. Офицер говорит, что дело не терпит отлагательства.

Первая ее мысль была о Кариме, потом Дженна почему-то подумала о Лайле.

В приемной Дженну ожидала женщина в обычном платье.

— Детектив Сью Келлер, — сказала она, предъявив служебное удостоверение бостонской полиции. — Вы доктор Дженна Соррел?

— Да. Что случилось?

— Знакомы ли вам мистер и миссис Камерон Чендлер?

— Да. Боже, что там еще стряслось?

— Был ли кто-нибудь из них вашим пациентом?

— Нет.

— Тогда, возможно, я сниму с вас показания несколько позже. Так, общие сведения.

— Расскажите мне, что случилось.

— Миссис Чендлер в тяжелом состоянии находится в Массачусетсской больнице.

— Что с ней?

— Она ваша близкая подруга, мадам?

— Да.

— Тогда вам лучше поехать в больницу. Ее дела плохи.

Брэд

Каролина пребывает в глубокой коме от множественных повреждений внутренних органов и головного мозга. Камерон взят под стражу по обвинению в покушении на убийство жены. Вот и все, что Дженна смогла узнать от Сью Келлер.

Сидевший в комнате для посетителей Джош Чендлер был потрясен, словно человек, случайно уцелевший в дорожной катастрофе.

— Я собирался позвонить вам, — глухо произнес он. — Но я сказал о вас полицейским и подумал: а стоит ли звонить?

— Все нормально, Джош. Что с мамой? Ты что-нибудь слышал?

— Нет, я ничего не знаю, мисс Соррел. Господи, я думаю, что все… плохо. — Парень подавил подступившее к горлу рыдание.

— Ты видел ее?

— С тех пор как ее увезли в операционную — нет.

— Джош, что случилось?

— Я уже рассказывал в полиции… Рано утром я услышал, как они ругаются, потом дерутся. Кажется, папа только что пришел домой… Это было хуже, чем всегда. Я должен был что-то предпринять, но… вы меня понимаете?

— Я все понимаю. Ты не виноват.

— Потом все улеглось, и я уснул. Я… хочу сказать… это случалось и раньше. Не так, правда, как в этот раз, но…

— Джош, в этом нет твоей вины. Что произошло дальше?

— Ничего. Я хочу сказать, что я проснулся и стал собираться в школу. Дверь в спальню родителей была открыта, я заглянул и увидел, что мама лежит на полу, а папа разбросал по кровати галстуки, словно собрался их примерять. Он сказал: «Ты бы позвонил куда-нибудь, Джош». И я позвонил по девять-один-один.