Стефани Майер - Сумерки

— И я.

— Знаю, — он тихо засмеялся.

Я слегка повернула голову. Он понял, чего я искала, и легко поцеловал меня.

— Спасибо, — вздохнула я.

— Всегда пожалуйста.

Я совсем поплыла, но изо всех сил боролась с забытьем. Оставалась еще одна вещь, которую я собиралась сказать ему.

— Эдвард, — я сделала усилие, чтобы ясно произнести его имя.

— Да?

— Я ставлю на Элис, — пробормотала я.

И тут меня накрыла ночь.

Эпилог. Важный повод

Эдвард помог мне забраться в свою машину, стараясь не причинить ущерба легким волнам шелка и шифона, цветам, которые он только что приколол к моим тщательно завитым волосам, и загипсованной ноге. Игнорируя при этом мои сердито поджатые губы.

Устроив меня, он сел за руль и выехал задним ходом из узкого длинного проезда.

— И когда же именно ты собираешься мне объяснить, что происходит? — ворчливо спросила я. Я ненавидела сюрпризы, и он отлично это знал.

— Я поражен: ты все еще не догадалась?

Он бросил в мою строну насмешливую улыбку, и у меня перехватило горло. Неужели я так никогда и не привыкну к его нереальной красоте?

— Я уже говорила, что ты отлично выглядишь? — проверила я.

— Да, — он снова усмехнулся.

Я еще никогда не видела его одетым в черное, и контраст с бледной кожей придавал его внешности что-то совершенно фантастическое. Это было невозможно отрицать, хотя тот факт, что на нем был фрак, заставлял меня нервничать.

Правда, еще больше я нервничала по поводу своего платья. И туфли. Только одной туфли, потому что моя вторая нога была все еще закована в гипс. Острая шпилька, примотанная к ноге шелковыми ленточками, еще сыграет со мной злую шутку, когда я ступлю на грешную землю.

— Я больше не приду к вам, если Элис собирается и впредь обращаться со мной, как с подопытной куклой Барби, — проворчала я.

Большую часть дня я провела в огромной уборной Элис, изображая беспомощную жертву, пока она забавлялась, играя в косметолога и парикмахера. Стоило мне начать ерзать или жаловаться, как она напоминала, что совсем не помнит себя человеком, и просила не лишать ее невинных радостей. Потом она нарядила меня в какое-то нелепое платье — темно-синее, все в оборках и с открытыми плечами, снабженное нечитаемой этикеткой на французском языке. Такое платье годилось скорее для подиума, чем для Форкса. Ничего хорошего не выйдет из этого маскарада, я была уверена. Если только это не… но я побоялась облечь свои мысли в слова, даже про себя.

Меня отвлек телефонный звонок. Эдвард достал из внутреннего кармана свой мобильник, бегло посмотрев на номер звонившего.

— Здравствуйте, Чарли, — настороженно сказал он.

— Чарли?

Я нахмурилась.

Чарли превратился в постоянную головную боль с тех пор, как я вернулась в Форкс. То, что произошло со мной, вызвало у него две четко разделенные реакции. На Карлайла он был готов молиться. Одновременно он свято верил в то, что вина за случившееся лежит на Эдварде — потому что в первую очередь из-за него я уехала из дома. И Эдвард не мог с ним не соглашаться в этом. Чарли установил множество новых правил: часы посещений, комендантский час…

Чарли сказал что-то, что заставило Эдварда сначала округлить глаза от изумления, а затем расплыться в широкой ухмылке.

— Вы шутите! — засмеялся он.

— Что там? — спросила я.

Он не ответил.

— Может быть, дадите мне его на минутку? — предложил он в явном предвкушении. Прошло несколько секунд.

— Привет, Тайлер, это Эдвард Каллен.

Он говорил вполне дружелюбно, но это было обманчивое впечатление. Я знала его достаточно хорошо, чтобы уловить в голосе легкую тень угрозы. Что Тайлер делал у меня дома? Ужасная правда начала доходить до меня. Я оглядела весьма подозрительное платье, в которое нарядила меня Элис.

— Мне жаль, если имело место некоторое недопонимание, но Белла сегодня не свободна. — Голос Эдварда становился все более грозным по мере того, как он приближался к кульминации. — Если быть совершенно откровенным, теперь она будет занята каждый вечер для любого, кроме меня. Я не хотел никого обидеть. Сожалею за испорченный праздник.

В его тоне не было ни капли сожаления. Он резко захлопнул крышку телефона и самодовольно засиял.

От гнева у меня побагровело не только лицо, но и шея. Я почувствовала, как от злости слезы наворачиваются на глаза.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Заключительная часть была резковата? Я не хотел тебя оскорбить.

Я пропустила это мимо ушей.

— Ты тащишь меня на выпускной! - заорала я.

Теперь это было до смешного очевидно. Если бы я была чуть внимательнее, я бы, разумеется, обратила внимание на дату на афишах, которыми была уклеена вся школа. Но мне и во сне не могло присниться, что он захочет подвергнуть меня такому испытанию. Он что, совсем меня не знает?

Он не ожидал от меня настолько бурной реакции, это было ясно. Он поджал губы и прищурился.

— Белла, не впадай в истерику.

Я метнула взгляд за окно — мы были уже на полпути к школе.

— Зачем ты делаешь это со мной? — с ужасом спросила я.

Он указал на свой фрак.

— Если честно, Белла, что, ты думала, мы собирались делать?

Я была сражена наповал. Во-первых, потому, что упустила очевидное. И во-вторых, потому, что смутные подозрения — а если честно, ожидания — которые я вынашивала все то время, пока Элис старалась превратить меня в королеву красоты, оказались настолько далеки от истины. Мои обильно приправленные страхом надежды казались сейчас глупее глупого.

Я знала, что назревал какой-то повод, но чтобы выпускной! Это последнее, о чем я могла бы подумать.

Сердитые слезы покатились по моим щекам. Я с тоской вспомнила, что ресницы у меня накрашены, и быстро все вытерла, чтобы тушь не потекла. На руке не осталось черных пятен — может быть, Элис предусмотрительно использовала водостойкий макияж?

— Это просто смешно. Почему ты плачешь? — расстроенный, спросил он.

— Потому что я в бешенстве!

— Белла.

Он обрушил на меня всю гипнотическую мощь своих мерцающих золотом глаз.

— Что? — пробормотала я, потеряв концентрацию.

— Порадуй меня, — настаивал он.

От золотистого огня расплавилась вся моя ярость. Мне нечего было противопоставить его нечестным приемам. Приняв хорошую мину при плохой игре, я сдалась.

— Ладно, — бросила я, не в силах поддерживать должный накал своего взгляда. — Я пойду туда. Но ты сам увидишь. Что-то давненько со мной не случалось ничего плохого. Наверное, мне предстоит сломать и вторую ногу. Только посмотри на эту туфлю! Это же смертельный капкан!