Нора Робертс - Ночь разбитых сердец

– Но он же был моим отцом!

– Да, и если бы он был жив, я убила бы его своими руками за то, что он сделал с ней, со всеми нами. С тобой. До конца своих дней я буду ненавидеть его! А теперь ответь мне, Нэтан: ты смо­жешь найти этому место в своей жизни или просто уйдешь? Я скажу тебе, что собираюсь делать я. – Она мчалась напролом, не давая ему заговорить. – Я не позволю снова обокрасть меня, я хочу использовать свой последний шанс на настоящее счастье. Но если ты уйдешь, я научусь ненавидеть тебя. Я научусь нена­видеть тебя, если придется. И никто никогда не будет ненави­деть тебя больше, чем я!

Она бросилась назад в дом, хлопнув дверью.

Нэтан стоял как вкопанный, пытаясь осознать ее слова, изумленный, благодарный. Нет! Это невозможно! Неужели это возможно? Он вошел за ней в дом и тихо спросил:

– Джо Эллен, ты хочешь, чтобы я остался?

– Разве я не это сказала? – Она вытащила еще одну сигаре­ту, затем резко отшвырнула ее. – Почему я должна снова те­рять? Почему я должна снова остаться одна? Как ты мог при­ехать сюда, заставить меня влюбиться в тебя, а потом исчезнуть из моей жизни?! Потому что считаешь, что мне так будет лучше? Потому что считаешь это благородным? Тогда к черту благород­ство! К черту его, если оно лишает меня единственного, что мне нужно. Меня уже обкрадывали раньше. Я уже теряла то, в чем отчаянно нуждалась. Я была беспомощна и не могла это предот­вратить. Но я больше не беспомощна.

Джо дрожала от ярости, ее глаза сверкали, щеки горели. И Нэтану казалось, что он никогда не видел ничего более пре­красного.

– Я ожидал чего угодно, только не этого. Я вообразить не мог, что ты скажешь мне именно это! Я приготовился потерять тебя. И не приготовился к тому, чтобы сохранить.

– Нэтан, я не запонка, черт побери!

Он не думал, что когда-нибудь сможет смеяться, и вырвав­шийся хриплый смех расцарапал ему горло.

– Я не знаю, что должен сказать тебе. Я только знаю, что люблю тебя.

– Я бы поверила, если бы ты обнимал меня, когда говоришь эти слова…

Он приблизился к ней и заглянул ей в глаза. Сначала его руки были неуверенными, затем стали сжимать ее все крепче, наконец он спрятал лицо в ее волосах.

– Я люблю тебя! – Он вдыхал аромат ее волос, ее кожи, за­дыхаясь от нахлынувшего волнения. – Я люблю тебя, Джо Эл­лен. Люблю каждую частичку тебя.

– Будем считать, что этого достаточно. И не позволим от­нять это у нас. Не позволим!

Он лежал очень тихо, надеясь, что она заснула.

Было мучительно сознавать, что женщина, которую он лю­бит, в опасности. Еще мучительнее было думать об источнике этой опасности… У Нэтана даже не хватало сил назвать его. Но он знал, что защитит ее даже ценою собственной жизни, если понадобится. Он сможет убить ради ее безопасности!

И будет надеяться, что вместе они справятся и выживут.

Они украли у судьбы еще один момент, но им придется встре­титься с тем, что преследует их, что тянется к ним из прошлого уже двадцать лет. И этого не избежать.

– Нэтан, я согласна рассказать все семье. – Она нашла в темноте его руку. – Нужно только правильно рассчитать время, найти нужные слова… Я хочу, чтобы ты предоставил это мне.

– Джо, я надеюсь, что ты разрешишь мне присутствовать. Я не буду мешать тебе, ты сделаешь все, как захочешь, но не одна.

– Хорошо. Но во многом еще надо разобраться, многое сде­лать.

– А кроме того, тебе необходима защита.

– Не пытайся опекать меня, Нэтан. Меня это раздражает. Ее ленивое замечание закончилось изумленным вздохом, по­скольку он резко приподнялся и оказался над ней.

– С тобой ничего не случится! – Его глаза угрожающе сверк­нули в темноте. – Чего бы мне это ни стоило.

– Лучше для начала успокой себя, – невозмутимо сказала она. – Я считаю, что с нами обоими ничего не случится – ни с тобой, ни со мной. Поэтому пора нам начинать думать и Дейст­вовать.

– Прекрасно, но давай установим правила. Первое: ты нику­да не выходишь одна. Ты не сделаешь и шага из своего дома одна, пока это все не закончится!

– Нэтан, я – не моя мать, не Джинни и не Сьюзен Питерс. Я не беззащитна, не глупа, не наивна. И я никому не позволю запу­гать меня.

Нэтан понимал, что если будет кричать, то лишь уязвит ее гордость, и поэтому тихо сказал:

– В случае необходимости я утащу тебя с острова точно так же, как притащил сегодня сюда. Я увезу тебя в безопасное место и запру там. Чтобы избежать этого, тебе надо только пообещать, что ты никуда не выйдешь одна.

– У тебя слишком раздутое самомнение.

– Нет. В этом случае – нет. – Он взял ее за подбородок. – Посмотри на меня, Джо. Посмотри на меня. Ты для меня все! Я выдержу что угодно, но я не смогу потерять тебя. Не смогу.

Джо вздрогнула, но не от гнева или страха, а от волнения.

– Никто никогда не любил меня так сильно. Я никак не могу привыкнуть.

– Ну так тренируйся. И обещай.

– Хорошо, я никуда не выйду одна. – Джо вздохнула. – Эти близкие отношения – сплошной лабиринт уступок и компро­миссов! Вероятно, поэтому я так долго умудрялась избегать их. – Она тоже приподнялась и села рядом с ним. – А ты пообещай, что мы не будем просто ждать, когда что-то случится. Я не един­ственная женщина на этом острове. И я не единственная дочь Аннабелл…

– Да, мы не будем сидеть сложа руки. Я сделаю несколько звонков, соберу всю информацию о несчастном случае с Кай­лом. В первый раз я мог что-то упустить, поскольку переживал тогда нелегкие времена.

– Что ты знаешь о его друзьях, о его финансовом положении?

– Немного – и о том, и о другом. В последние годы мы не были так близки, как раньше. – Нэтан встал, чтобы открыть окно. – Мы разошлись в разные стороны, стали очень разными.

– И каким же стал он?

– Он был… Я думаю, ты назвала бы его человеком минуты. Он интересовался только тем, что есть сейчас: урвать момент и выжать из него все возможное. Не тревожиться о будущем, о последствиях и расплате. Но он никогда не причинял вреда ни­кому, кроме самого себя!

Нэтану очень хотелось, чтобы она правильно поняла его. И вдруг он осознал, как важно ему самому поверить в свое последнее ут­верждение.

– Кайл просто предпочитал легкий путь – а если легкий путь еще и самый короткий, тем лучше. Он был очень обаятелен и очень талантлив. Папа всегда говорил, что если Кайл вложит в работу столько же труда, сколько он вкладывает в свои развле­чения, то станет одним из лучших фотографов в мире. А Кайл отвечал, что отец вечно его критикует, потому что завидует: ведь у него, Кайла, впереди вся жизнь и блестящая карьера.

Нэтан замолчал, мысленно повторил свои слова, и ему стало больно от их скрытого смысла. Неужели – соперничество? Из­вращенная потребность сына превзойти отца? Кровь снова гулко застучала в висках.