Анна Малышева - Трудно допросить собственную душу

– Сейчас тоже… – тепло улыбнулась Олеся. – Как жаль, что мне надо уходить… Вы бы мне рассказали про Париж, правда?

– Конечно, милая… Но может быть, вы еще зайдете? Вы надолго приехали?

– Я завтра уезжаю.

– Ах, как жаль, как жаль… – Старушка поднялась и направилась к двери. – Я вас провожу немножко. До лифта. Сейчас стало так опасно… И знаете, ма шер, эти крысы… В Москве тоже крысы?

– Но не такие огромные…

Старушка провела ее по длинному коридору, мимо закрытых дверей. Когда-то, видимо, она занимала все комнаты, сейчас ей было достаточно одной. Она отперла дверь парадного, выглянула наружу, показала Олесе двери лифта:

– Сюда. И будьте осторожны.

Когда Олеся уже вошла в лифт и двери стали закрываться, старушка крикнула ей вслед:

– Ах, ма шер! А как же ваше имя?! Я совсем забыла… – Но Олеся уже ехала вниз. Консьержка одарила ее цепким изумленным взглядом и снова уткнулась в свой журнал. На задней странице Олеся увидела свое лицо – лицо нового шампуня… Ей стало дурно, она бросилась вон.

Саше она позвонила не из своей квартирки, а с почты. Он поднял трубку сам, она радостно закричала:

– Это я! Саша! Милый! Говори скорей, ты что-нибудь предпринял?!

– Ты очень некстати, – хмуро ответил он. – Я тебе перезвоню.

– Нет-нет, мне нужно знать! Саша! Я сегодня сделала такое… Он никому ничего не расскажет! Слышишь?! Я сделала так… Я боюсь говорить по телефону… Теперь можно действовать! Я к тебе скоро приеду! Саша!

Он помолчал, потом что-то сказал в сторону, видимо жене, и снова обратился к Олесе:

– Не понимаю. О чем ты говоришь?

– Я его прикончила! – вырвалось у нее в порыве злобы и ревности. – Слышишь, ты?! Если ты мужик, если ты хоть на что-то способен, сделай что-нибудь! Ты должен пойти в эту квартиру, должен все забрать! Это теперь наше! Ты сможешь развестись!

– Ты с ума сошла… – тихо ответил он после паузы. – Ты… О ком говоришь?

– О нем! Этот эмигрант! Тьфу, это мать его эмигрантка! Какая разница! Мы теперь одни знаем об этом! Одни мы!

Он издал какой-то странный звук, помолчал, слушая ее настойчивое «алло!», и наконец ответил:

– Я отказываюсь об этом говорить. Ты сумасшедшая. Там ничего нет.

Глава 16

Лиза встретилась с подругой поздно вечером, в центре, на станции метро «Тверская». Она стояла, прислонившись спиной к стене, засунув руки в карманы зеленого пиджака, заложив ногу за ногу, не глядя на людей, идущих мимо. Голова у нее сильно болела, в ушах стучали молоточки. Феликс сидел дома, страшно напуганный, совершенно убитый тем, что его ищут. Ею же овладело полное равнодушие. Теперь она не удивилась бы ничему, не испугалась бы ничего. До тех пор, пока Наташа не описала парня, который вышел из Любкиной квартиры, Лиза не совсем верила рассказу Феликса об убийстве. Ей казалось, что он не мог это сделать, что он придумал бог знает что…. Но теперь все было слишком ясно, сомневаться не приходилось – он убил. В кармане она тискала две стодолларовые бумажки.

Наташа появилась из-под земли неожиданно и сразу засияла на фоне усталого вечернего народа. На ней были ярко-синий плащ, воздушный шарфик металлического цвета, такие же «алюминиевые» туфли, крохотная сумочка, которой она весело помахивала. Она даже как будто похорошела, лицо стало более свежим, глаза искрились под густо накрашенными, синими ресницами. Она подскочила к Лизе и потянулась с поцелуем, но та отстранила ее:

– Куда пойдем?

Наташа растерянно заморгала, шепотом ответила:

– А деньги ты принесла?

– Конечно. Лучше не будем тут стоять, мы слишком на виду. Пошли наверх!

Наташа пожала плечами и поднялась вслед за Лизой на эскалатор.

– Подумаешь, какая конспирация… – бормотала она в спину Лизе. – Ты что, испугалась? За мной не следят.

– Все равно опасно.

– А куда пойдем? – Наташа со вздохом посмотрела на часы. Со вздохом – потому что часы были простые, недорогие, явно купленные Агнессой Михайловной для непутевой дочери. Раньше Наташа носила «Лонжин».

– Куда хочешь. Можно в «Макдоналдс».

– Забегаловка! – возмущенно вскрикнула Наташа. – Я там никогда не была!

– Вот и хорошо, побываешь.

– Не пойду… Слушай, тут неподалеку есть шикарное место, совсем недорого… – начала Наташа. – Ты не пожалеешь.

– У меня нет денег водить тебя по шикарным местам, – отрезала Лиза, – не путай меня с твоими кавалерами. И времени тоже нет.

– Тогда давай деньги и катись домой! – разозлилась Наташа. – Можно подумать, ты мне ничем не обязана! Кто тебя выгораживал?!

– Помолчи!

Она уже вышли на Тверскую, стояли у длинного стеклянного павильона рядом со зданием «Известий» и ругались. Было уже почти десять часов вечера, совсем стемнело, по улице прохаживался милицейский патруль, мальчишки курили и смеялись, присев на парапет метро, внизу, в переходе, бабки торговали всякой мелочью, а Наташа тем временем уже была готова выцарапать Лизе глаза.

– Ты гляди, какая королева! – взвизгивала она, впрочем, приглушенным голосом. – Ты думаешь, все должны тебе служить?! И я тоже?! Задаром?! Ты всегда была такая, дура дурой, ничем не лучше меня, но строила из себя что-то… Ты думаешь, я должна за тебя страдать?!

– Только не ори! – просила испуганная Лиза, хватая подругу за тонкие худые руки и пытаясь успокоить ее. – Нас же сейчас в милицию загребут! Ты же под следствием…

Наташа опомнилась, повернулась, подхватила ее под локоть, и они вместе пошли по Тверской, в сторону метро «Маяковская». По дороге Наташа говорила – тихо, но все еще злобно:

– Если бы у меня было нормально с деньгами, никогда бы я не стала тебя спасать. А ты, стерва такая, даже «спасибо» не скажешь…

– А тебе так нужно мое «спасибо»? – шептала в ответ Лиза.

– Подавись ты им! – фыркнула та. – Теперь я без Любки пропаду! Откуда я деньги возьму?!

– Займешься старыми делами. Ты вроде посвежела. Найдутся охотники.

– Да? – Наташа моментально подобрела, заулыбалась, поправила челку, даже походка у нее изменилась – теперь ее маленький круглый задок вращался вокруг своей оси, привлекая внимание прохожих. – Вот и я считаю, что пошла на поправку… А то совсем надежду потеряла… И ты, Лизка, не расстраивайся, все обойдется!

– Иди нормально! – умоляла ее Лиза. – Сейчас нас начнут снимать!

Наташа искренне попыталась привести свой зад в нормальное положение, но ничего не вышло – он вращался сам собой. Лизу разобрал нервный смех – она давилась, прыскала, закрывала глаза. Наташа обиделась.

– Каждый ходит, как может! – важно сказала она. – Давай деньги!

Лиза сунула ей две бумажки, Наташа, не глядя, застегнула сумочку и теперь пошла ровнее.