Слуги этого мира - Мира Троп

– Какая? – оживился Ти-Цэ.

– Я хочу помыться. Привести себя в порядок, пока жители долины не вышли из своих гнезд.

– Конечно. Ми-Кель тоже наверняка не будет против слетать к источнику. Если вы не возражаете против ее компании, конечно.

Помона заверила его, что будет только рада, если она пойдет с ними. Ми-Кель услышала свое имя из ее уст и повернулась. Ти-Цэ кратко перевел ей суть сказанного и, к удивлению Помоны, самка в одну секунду расцвела и захлопала в ладоши.

– Там настолько хорошо? – невольно улыбнулась Помона.

– Все любят это место. – Ти-Цэ сделал Ми-Кель знак, что встает, и она тут же поднялась в воздух. – Если таково ваше желание, идемте прямо сейчас.

7

Ти-Цэ прихватил с собой нужные Помоне вещи и все трое выдвинулись к источнику. Йакит неспешно вышагивал по долине и рассказывал женщине об ориентирах и наиболее короткой дороге, в то время как утомившаяся медлительным полетом Ми-Кель опустилась на правое плечо Ти-Цэ. Он машинально поддержал ее – обхватил рукой бедра – и ни на мгновение не прервал свой рассказ. Ми-Кель улыбалась от уха до уха и то и дело вертела головой из стороны в сторону, чтобы у Помоны была возможность вдоволь полюбоваться их гармоничным союзом.

– …потому что вдоль загнившей аллеи мы дойдем к источнику быстрее и без нежелательных встреч. Помона? Вы слушаете?

– Что? А, да, здесь быстрее.

Ти-Цэ недовольно цокнул.

– Угу, так вот… Уже сейчас достаточно резко пахнет водой. Помона, вы чувствуете запах?

Она втянула воздух через нос со всей возможной силой и в самом деле учуяла запах свежести и влаги. Правда, резким Помона его назвать не могла: казалось, что под носом ей слегка помазали персиковым соком.

– Почти пришли, – сказал Ти-Цэ еще несколько минут спустя. – Теперь идти предстоит аккуратнее, иначе не заметите, как по колено войдете в воду.

Когда они приблизились к источнику вплотную, Помона тут же вняла его совету: на глаз нельзя было понять, где заканчивается берег – настолько густо лепестки покрывали поверхность воды. В нескольких шагах от себя она увидела слабое движение – а вот и дрейфующий на волнах сугроб.

– Лепестков как будто больше, чем воды, – сказала Помона и нахмурилась, тряхнув головой: в ушах набирал силу странный мелодичный гул. Возможно, пережиток головной боли.

– Впечатления от купания вам это не испортит. Может, даже наоборот. Неудобно только, что лепестки могут скрыть от вас тех, кто пришел раньше. Будьте осторожны, не заденьте никого ненароком.

– Разве мы здесь не одни?

Ти-Цэ улыбнулся. Помона уставилась на розовую гладь.

– Там точно кто-то есть?

– Безусловно. Не все йакиты в долине «при деле», если понимаете.

– Напомни, – поежилась Помона, – сколько йакиты могут не дышать под водой?

– Зависит от частоты тренировок. В среднем двенадцать минут.

Как по зову над поверхностью воды неподалеку от берега появилось сразу две особи: вышагивающий на мелководье самец и разгребающая перед собой воду самка. Они щебетали о чем-то друг с другом, пока не увидели Помону, наблюдающую за ними.

Помона почувствовала, как поднимается к вискам кровь: самка насторожилась, дернула супруга за локоть и беззастенчиво показала на нее пальцем. Йакит прищурился, разглядывая Помону и ее компанию, и принялся что-то объяснять жене. Наверное, он был одним из тех служащих, которые покинули Пэчр в этом году на заслуженный семейный отдых.

Вскоре тут и там стали выглядывать из воды новые и новые йакиты. Самки рассматривали гостью так и эдак, истязали самцов вопросами, а те, заранее проинформированные о визите человеческого Посредника, терпеливо отвечали и улыбались женщине на берегу. Одинокие старики и те особи, которые в этом году остались без партнера, с каменными лицами намывали шею – не были настроены присоединяться к общему волнению. Помоне хотелось бы, чтобы стайка самочек-подростков брала с них пример: эти забирались высокомерными, оценочными взглядами прямо ей под кожу.

Ти-Цэ с Ми-Кель на плече подбадривающе положил свободную руку на плечо Помоны и обратил внимание присутствующих на себя. Многие самцы и самки энергично помахали йакитам с соседнего древа, что-то даже кричали – возможно, поздравляли Ми-Кель с приездом мужа. Но что-то Помоне в их натянутых улыбках не нравилось. Так смотрели на нее саму в Пэчре женщины, окруженные своим многочисленным выводком.

– Здесь принято мыться без одежды, – подал голос Ти-Цэ, сделав вид, что ничего не заметил. – Будьте готовы ее снять.

Глаза Помоны стали как блюдца. Взгляды с нее спускать никто пока не собирался. Ее руки никак не решались стянуть юбки.

– Но… Ти-Цэ, у меня нет хвоста.

Провожатый призадумался.

– Ваша правда. Позвольте вас прикрыть.

– Прости, что?

– Люди считают это неприличным, – объяснил он Ми-Кель, когда она поинтересовалась, почему Помона нервничает.

– Правда?

– Да. Одеждой принято сохранять тепло тела и скрывать репродуктивные органы из правил приличия. Представь, если в сезон спаривания все в долине ходили бы с опущенными хвостами и приветливо помахивали хозяйством каждому встречному.

– А у них…

– Сезон спаривания длится круглый год, – кивнул Ти-Цэ.

Она возмущенно поморщилась:

– Везет же им.

Ти-Цэ изумленно вскинул брови и рассмеялся.

Помона стояла подле них и прикрывалась снятой одеждой. Ти-Цэ поймал ее умоляющий взгляд.

– Не возражаешь, если я помогу гостье?

Ми-Кель надулась.

– Я только доведу Помону до мелководья, – вздохнул Ти-Цэ, – и сразу вернусь за тобой. Идет?

Ми-Кель нехотя кивнула и слетела с его плеча. Она нетерпеливо хлопала крыльями, обдавая его голову ветром, и стреляла взглядом то в него, то в Помону. Ти-Цэ сбросил мантию и набедренную повязку на землю.

– Кажется, Ми-Кель не то чтобы довольна, – сказала Помона. – Ти-Цэ, а почему она…

– По традиции, супруги заходят в воды источника вместе.

На лице Помоны выступили багровые пятна.

– Вы не так поняли, – улыбнулся Ти-Цэ. – Она не ревнует к вам, для этого нет и не может быть повода. Ми-Кель просто, как бы это сказать, предпочла бы зайти со мной первой. И я знаю, что вы не против ей уступить, – вскинул он руки прежде, чем Помона успела что-либо сказать. – Спасибо, но не стоит. Это не более, чем женский каприз.

У Помоны не хватало выдержки на споры: она с трудом прикрывалась платьем под взглядами самок и самцов, и многое бы отдала, чтобы скорее нырнуть в покачивающийся на волнах сугроб лепестков.

Помона опустила глаза и заставила свои пальцы разжаться. В ту же секунду, как ткань соскользнула с бедра, Ти-Цэ подхватил ее на руки и обнял обнаженное тело.

Помона не позволяла думать себе ни о чем постороннем и просто отдалась осязанию. Она чувствовала себя так, словно вытряхнула из подушки пух и обвалялась в нем. Помона прижималась к груди провожатого, не решаясь поднять на него глаза, и не издавала ни звука. Ее стоп коснулся плотный влажный ковер, и с каждым последующим шагом Ти-Цэ вода поднималась по ней все выше.

Она вспомнила, с каким чувством Ти-Цэ смотрел на воду, когда они были еще только на пути