Елена Арсеньева - Полуночный лихач

Нет. Не воровской. Притон убийц.

Он медленно поднял голову, снова услышав голос Нины:

– Все очень просто. Ты приглашаешь мастеров измерить окна, а потом отменяешь заказ. Но мне об этом не сообщаешь – напротив, подстраиваешь ситуацию так, чтобы я оказалась в нужный момент дома. Я доверчиво открываю дверь незнакомым парням, которые представились мастерами, получаю удар по голове – и только по счастливой случайности не оказываюсь выброшенной из окна. Причем смерть моя выглядела бы как нельзя более естественной: выглянула с восьмого этажа, голова закружилась… Спи спокойно, Ниночка, мы тебя никогда не забудем.

Дебрский смотрел на нее, щурясь от напряжения. Он ничего не понимал, однако не стал снова прерывать недоуменным вопросом. Нина все равно не поверит ему! А он… а он почему-то верил ей.

– Да, хитро придумано, – Нина попыталась засмеяться, но сорвалась на хриплое рыдание.

Сибирцев шагнул к ней, лицо у него стало тревожным.

«Ишь, забеспокоился! – ревниво подумал Дебрский. – Ну да, врачишка ведь, вспомнил о своих обязанностях. Надо же – Нина чуть бровью повела, и он сразу стойку сделал, а что Инка валяется на сырой земле в обмороке, может, вообще от разрыва сердца умерла – это всем по фигу! Интересно… интересно, а у деда ли кантовалась моя псевдожена все это время или все же воспользовалась преимуществами нашего недействительного брака?»

В это время Нина заговорила снова:

– Если честно, я даже не предполагала, что ты способен на такие детективные изыски по обеспечению собственного алиби. Никакого Асламова, конечно, не существует на свете. Кнопку звонка тоже ты сам выкрутил, верно? А обставил дело так, что это неудавшееся покушение на тебя… И «жучок» на телефон ты сам поставил, вся эта партия была разыграна, чтобы отвести от тебя подозрения. Ведь любой следователь мог задать законный вопрос: откуда убийцы узнали, что в квартире ждут мастеров, если не от тебя? Нет, они телефонные переговоры Дебрского слушали, вот в чем дело, оказывается! И охотились за самим Антоном Антоновичем, а его жена им просто под руку попалась, ну и решили уничтожить невольную свидетельницу… А потом нагрянули ночью, опять же в его отсутствие, непостижимым образом узнав, как отключить сигнализацию. А потом настигли ее в единственном на свете безопасном месте, в Карабасихе, у деда!

В том-то весь фокус: только ты знал, где я находилась в ту ночь, куда уехала после того, как видела тебя на балконе Инны. Только ты! Ведь ты не удовольствовался сообщением милиции, ты позвонил моему деду, убедился, что я у него, успокоил, что приедешь за мной утром, – и послал наемных убийц… Господи, да ведь они ни перед чем не остановились бы! Гоша-памятник пытался им помешать, и Жека пристрелил его! Ты знаешь, странно… если бы не это, я бы, наверное, не стала скрываться. Я бы попыталась сразу выяснить с тобой отношения, но убийство Солдата – такое жестокое, такое… как бы между делом… Этого я не могла забыть, не могла простить!

– Ну, я вижу, для тебя все ясно, – буркнул Дебрский, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Хотел бы я, чтоб так же ясно все было для меня!» Это прозвучало бы слишком жалобно. Но что поделать, если он и в самом деле ничего не соображал?! Сюрреализм какой-то! Памятник за нее пытался вступиться! – А если все ясно, то почему ты не пошла в милицию? Избавила бы и себя, и остальных от вранья, нервотрепки, от ненужных потрясений.

– Наверное, мне и в самом деле нужно было так поступить, – кивнула Нина. – Еще когда тот патологически откровенный киллер по кличке Шатун позвонил и сообщил, мол, твой собственный муж замышляет твою смерть, мне надо было ему поверить. Но мне казалось: пока я не запускаю, так сказать, маховик правосудия, остается хоть какая-то надежда на ошибку. На случайное совпадение. На невероятное стечение обстоятельств, какие бывают только в детективных романах, когда выясняется, что человек, в которого улики просто-таки пальцами тычут, чист, как белый снег, а злодей – тот, кому жертва доверяла больше всего.

– Ну и кому больше всего доверяла данная конкретная жертва по имени Нина Крашенинникова? – зло спросил Антон.

Доселе молчавший Родион Петрович негромко рассмеялся:

– Хороший вопрос!

– Хороший, – невесело усмехнулась Нина. – Но ответ однозначный: больше всех, даже больше, чем себе самой, я доверяла Инне.

Она кивком указала в сторону – и вдруг тихо ахнула, оглянулась с детским, растерянным выражением.

Дебрский тоже оглянулся, да и все остальные начали вертеть головами, недоверчиво оглядывая тихо шумящий осинник вокруг, ближние оградки, мокрую траву на могильных холмиках, груду сырой рыжей глины, где мгновение назад лежала в глубоком обмороке Инна…

Все оставалось на месте, вот только Инны здесь больше не было.

– Инночка, познакомься. Это Антон Дебрский. А это Инна Баброва.

– Дебрский? Ну и фамилия!

– А у вас-то!

И они засмеялись, без малейшей обиды разглядывая друг друга.

– Зато в наших фамилиях есть загадка, правда? А то кругом только Иванов, Петров, Сидоров…

– Нет, одну мою подружку зовут Нина Крашенинникова.

– Слишком много «ни-ни», как мне кажется.

– Не в этом дело! Это же игра слов, как вы не понимаете? Прислушайтесь, как звучит: Краше-нин-никова, «Краше Нины никого!» Довольно смелое утверждение, учитывая внешность Ниночки!

– То есть родители нарочно подбирали фамилию к ее имени?

– Да нет! Имя к фамилии, разумеется. А, вы надо мной смеетесь!

– Смеюсь.

И они хором расхохотались.

– Ты хочешь сказать, они раньше никогда не видели друг друга? – недоверчиво спросила подруга девушки, которая познакомила этих двоих.

– Не-а! – покачала та головой. – Но ты же знаешь Инку. Она на ходу подметки рвет!

– Да уж! – неодобрительно буркнула подружка, и девушки перешли поближе к проигрывателю, чтобы не слышать этот веселый смех, который так их раздражал. А те двое даже и не заметили ничего, всецело поглощенные друг другом.

– Значение фамилий – это вообще страшно интересная штука. У этой самой Нинки Крашенинниковой дед – филолог, вечно закопан во всякие дурацкие словари. Например, есть такой актер – Химичев. Знаешь?

– Ну?

– Так вот, наука химия не имеет к его фамилии никакого отношения! Химичить – это значит плакать. А Рюмин – думаешь, пьяница? Тоже плакса! Рюмить – канючить, хныкать.

– А что означает фамилия Баброва?

Инна вздохнула:

– Тебе тигры нравятся?

– Бр-р! – демонстративно передернулся он. – Львы, тигры, барсы. Терпеть не могу семейство кошачьих. Собак просто обожаю, особенно овчарок, а кошек… Но при чем тут тигры?

– Ну, моя фамилия в переводе – Тигрова. Так что я тоже – из семейства кошачьих.