Уинслоу Элиот - Опасности прекрасный лик

— Мне кажется невероятным, что за столь короткое время ты так полюбила мою мать, — начал разговор Дом, когда они потягивали вино. — Создается впечатление, что ее смерть ты переживаешь больше, чем я.

— Мне нельзя было так долго разговаривать с ней.

— Перестань терзаться. — Дом переживал за Ларк и решил отвлечь ее от черных мыслей. — Знаешь, ты не слишком откровенна со мною.

— В каком смысле?

— В смысле твоего прошлого.

Ларк застыла.

— Нет никаких следов твоего пребывания в школе кинематографии Нью-Йоркского университета. Там о тебе никто не слышал. Извини, но я не могу поверить, что тебя можно когда-нибудь забыть.

— А что заставило тебя сунуться туда? — спросила она наконец.

— Это было давно, когда мы только познакомились. Меня терзало любопытство, а не подозрительность. Зачем ты обманула?

— Чтобы поступить на работу.

— Я люблю тебя, Ларк. Но я не могу любить мираж. Мне нужна живая женщина, мне нужно знать, кто ты на самом деле, что ты из себя представляешь в действительности.

— То, чем я являюсь в данный момент. К чему нам мое прошлое? Все ведь позади…

— Ты смотришь на жизнь, как на кусок киноленты. Ты думаешь, что можно отрезать одну часть и продолжать просмотр. Но жизнь не такая; она скорее походит на клубок, который постоянно растет. Каждый из нас является ниткой из этого клубка.

— Очень поэтично.

Дом сдался.

— Кстати, — небрежно заметил он во время обеда, — можешь передать тому человеку, который утверждает, что он мой отец, что я как-нибудь загляну к нему.

Ларк удивленно посмотрела на Дома.

— О Дом! Для него это будет значить так много!

— Не понимаю, зачем ему нужно встречаться со мной, но я приду и постараюсь быть великодушным.

Ларк благодарно сжала его руку.

— Это замечательно!

— Чем он занимается? Он ведь был когда-то врачом?

— Да.

— Каким? Он ведь больше не практикует?

— Больше не практикует.

— Расскажи мне о нем, что можешь, чтобы я был готов. Как вы познакомились?

— У нас были общие друзья, — туманно пояснила Ларк.

— Ну началось, мисс Тень-На-Плетень. — Однако голос у Дома не был раздраженным. Забудем о том, что я спросил.

Ларк обрадовалась, что Дом не стал настаивать. Она понимала, что должна последовать совету Сьюзан и рассказать Дому правду, но не была готова к этому. В статье, которую она прочитала в «Таймс», говорилось, что Грума осаждают со всех сторон. Опросы общественного мнения показывали, что он отстает от своего соперника на несколько пунктов и с трудом удерживает эту позицию.

Что делало его чрезвычайно опасным.

ГЛАВА 68

— Я хочу, чтобы ты была со мною, когда я буду разговаривать с ним, — заявил Дом, как только они вернулись в Лос-Анджелес. — Он в больнице?

— Да, я поеду с тобой. Он действительно очень хороший, Дом. Он понравится тебе.

— Не надо говорить, кто мне понравится, а кто нет.

— Просто я понимаю, что ты нервничаешь.

— Вот-вот, а ты заставляешь меня нервничать еще больше.

Когда Ларк сказала Карлу, что Дом придет к нему, ее удивила его спокойная реакция:

— Конечно, я очень рад. Но я знал, что он придет, если ты попросишь.

Она рассказала Карлу обо всем, что случилось в Норткилле. После того, как Карл оправился от первого потрясения при сообщении о смерти Сьюзан, Ларк заявила ему, что это она виновата в том, что Сьюзан умерла. Вскрытие показало лишь, что отказал еще один клапан сердца Сьюзан. Но Ларк знала, что клапан этот отказался из-за нее.

Карла не удивило то, что Сьюзан узнала Ларк.

— Она всегда была такая открытая и такая рассудительная. — Голос у него сорвался. — Я знаю, что она допустила в жизни только одну серьезную ошибку.

У Ларк не было нужды спрашивать какую. Она поняла, что речь идет о дружбе Сьюзан с Грумом.

Она привела Дома в следующую субботу.

— Вот он, — сказала она.

Мужчины посмотрели друг на друга.

— Привет, — сказал Дом.

Возможно, он нервничал, но не показывал виду.

Карл также казался сдержанным, но Ларк понимала, что он слишком растроган, чтобы тут же начать разговор. Дом сел в кресло возле кровати.

— Мне жаль, что ты болен, — сказал Дом. — Если я чем-то могу помочь, скажи мне, хорошо?

— Хорошо.

В золотисты глазах Дома светилось сострадание.

— Мне жаль, что нам потребовалось столько времени, чтобы встретиться. Эта встреча должна была состояться много лет назад.

— Да, наверное.

Последовала неловкая пауза. Ларк стояла спиной к мужчинам, смотря в окно.

— Я сожалею о смерти твоей матери, — произнес Карл.

— Я тоже.

— Мне очень хотелось увидеть ее снова. Я бы чувствовал себя совсем иначе, если бы увидел ее, поговорил с ней, всего лишь раз — один только раз, прежде чем… — Он говорил так тихо, что его почти не было слышно. — Моя проклятая гордость.

Дом откашлялся.

— Я, собственно, не знаю, что произошло между тобой и мамой. Она передала мне только то, что говорил ей Джастин, а это было много лет назад. Ларк утверждает, что он лгал. Ты не мог бы рассказать мне правду?

Карл улыбнулся, отчего все лицо его осветилось.

— С той минуты, как ты родился, я хотел, чтобы ты выслушал меня.

— Ларк рассказала бы мне, если бы я разрешил ей.

Она повернулась, и Дом протянул ей руку. Ларк подошла и встала позади него, положив руки ему на плечи. Пока Карл рассказывал свою историю, Дом играл ее пальцами, на которых не было ни одного кольца.

— Мне стало так обидно на твою мать, когда я узнал, что она поверяла россказням Джастина Грума, — завершил Карл свой рассказ. — Она разорвала нашу помолвку и только тогда попросила объяснений. Она была зла и расстроена, но я не смог простить ее. Если тебе не довелось испытать такой горечи, которую испытал я, молю Бога, чтобы тебе никогда не довелось узнать это.

— Я испытала это, — понимающе сказала Ларк.

Продолжая играть ее пальцами, Дом сказал:

— Мне кажется, что в значительной степени страданий можно было избежать, расскажи ты обо всем сразу. Разговор — великая вещь. И даже простое письмо. Всего лишь средство общения, в котором все можно выяснить. Мне было бы тяжело жить в неведении, как прожила жизнь моя мать.

— Если бы мне пришлось прожить жизнь заново, — сказал Карл, — я бы прожил ее так, как говоришь ты. Я бы дал волю словам.

— Благодаря Ларк незадолго до смерти моя мать узнала правду, — произнес Дом.

— Да, именно благодаря Ларк. — Карл благодарно посмотрел на нее. Но Ларк не могла смотреть ни на одного из них. Она отошла от Дома.