Анастасия Вербицкая - Дух Времени

Подъезд захлопнулся, и лихач помчал его на дачу.

Покуривая сигару, он щурился на бледные краски неба и думал о том, что ни разу в жизни он не обменялся с женщиной таким братским поцелуем. Но что сказала бы его жена, если б она видела эту сцену?.. Он этот вечер провел в обществе самой чистой, бессознательно-целомудренной девушки. И несмотря на окружавшую их пошлость кабака и этого «Аквариума»[187], они оба весь день находились в сфере высоких и светлых настроений. А между тем встреться им Конкины или Николай, какой ушат грязи вылили бы они на его голову! И разве, с их точки зрения, – в глазах Кати и добродетельного Капитона, он не совершил именно нынче всех семи грехов?!

V

– У меня к тебе просьба, – сказала Лиза Тобольцеву.

– Все, что тебе угодно…

– Видишь ли, я боюсь получать здесь письма и телеграммы… Нельзя ли, чтоб их посылали по будням в банк, на твое имя?

– А-га!.. Конечно… А разве он приезжает?

Лиза вспыхнула.

– Он всегда в разъездах… Да, наконец, и не он один. Теперь, когда я… примкнула к партии, мне всегда могут дать поручение…

– Лиза, ты это серьезно?..

– Да, да… Ну что в этом странного? Мне так давно хотелось чем-нибудь красивым… наполнить мою жизнь…

Он с восхищением глядел в её лицо. О, как хорошо понимал он её в том, что она сейчас сказала! Не так же ли оценивает и он всё это движение? Если бы она сказала ему, что идти в ряды партии – её долг; что стыдно теперь стоять вдали от работы и борьбы, он стал бы спорить, он заподозрил бы здесь что-то наносное, заученное и фальшивое… Что ей Гекуба? Пролетариат и богатая купчиха! Смешно и дико!.. Если б она смело шла за любовником, как это делают многие женщины, он и в этом не видел бы ничего ценного. Но она сказала «красота»! И он поверил. Да, с этой точки зрения только можно – без насилия со стороны, без чувства стадности – выбрать с восторгом именно эту опасную тропинку и свернуть с широкой и удобной большой дороги Обыденного… Эстетическая оценка… Да! Лиза стоит на твердой почве и на верном пути. Борьба прекрасна. Опасность обаятельна. Трагическим элементом проникнуты все настроения. Пошлость далека… Там, внизу, где копошатся жалкие люди, с их убогими запросами от жизни. Да!.. Такую красоту он понимает! Не то же ли скрытое и несознанное, быть может, влечение к борьбе, опасности, риску, ко всему, что зажигает кровь и захватывает дух, – руководит прирожденным борцом, как Степан, и даже наивной, восторженной Таней?.. Натуры, неспособные к нормальной, строго регламентированной жизни; натуры, не умеющие приспособиться и найти удовлетворение в повседневности; яркие темпераменты, болезненные фантазии, истерические организации, повышенные требования от жизни, упорство фанатизма, бессознательный романтизм миросозерцания и жажда сильных ощущений, – вот что дает контингент борцов, разрушителей старых укладов жизни – во что бы то ни стало!

Лиза сбоку поглядела в его задумчивое лицо и тихонько погладила его руку.

– Отчего, Андрюша, ты не хочешь к нам примкнуть?

– Оттого, что не этой красотой полна сейчас моя душа. Меня не захватило это настроение. Я подожду… Я индивидуалист и эстет по натуре, Лиза, а не борец. И я перестал бы уважать себя, если б подчинился, вступая на эту дорогу, не своему внутреннему влечению, а влиянию со стороны… Я подожду…

Через неделю после этого разговора Тобольцев передал Лизе сперва письмо, потом телеграмму. Прочитав ее, она побледнела. «Неужели она так любит Степана?» – подумал Тобольцев.

За обедом Лиза сказала свекрови, игнорируя мужа, что чувствует себя плохо: у неё бессонница и головные боли. И поэтому она поедет завтра же к доктору.

– Я тебя подвезу, хочешь? – предложил Тобольцев. – Конечно, этого запускать нельзя…

Она покраснела и нежно улыбнулась ему.

– Я тоже еду искать квартиру, – сказала Катерина Федоровна. – Хочешь, вернемся вместе, Лизанька?

– Нет, нет… Пожалуйста, не связывай себя со мной. Я тебя задержу… Мне надо к портнихе… Я одна вернусь, Катенька!

Она очень волновалась, когда ехала с Тобольцевым на другой день.

– Это от него телеграмма? – тихо спросил он ее.

– Нет. Это деловая… Условленное свидание у меня на дому… Знаешь? Я очень боюсь, что Катя надумает заглянуть в Таганку…

– Не беспокойся! Я это уже предвидел. Жена будет ждать меня на квартире. И мы с нею вернемся вместе.

Она вспыхнувшими глазами приласкала его лицо.

– Милый!.. Спасибо!.. Ты меня выручил… Ты настоящий друг, Андрюша!

Она сжала его пальцы. Но когда она хотела отнять руку, он придержал ее, и она уже не противилась с захолонувшим сердцем. За каждую беглую ласку его она готова была платить собственной жизнью… Но она боялась выдать свое смятение и сидела неподвижно, щурясь от солнца и забывая раскрыть зонтик. её нежная рука в шелковой белой митенке, с жемчугами и изумрудами на длинных, красивых пальцах, беспомощно замерла в его горячей ладони.

На ней было белое платье и шляпа с огромными полями, которая шла к ней удивительно. Она всегда чесалась теперь по старинной моде тридцатых годов, как Жорж Занд чесался когда-то. И эта странная прическа поразительно подчеркивала её «декадентскую» красоту. Она никогда не носила теперь иного покроя, кроме reforme, почти всегда была в белом, и складки её платья так стройно падали, делая её ещё выше и тоньше. И шлейф её платья так царственно ложился у её длинных ног Дианы[188]. С тех пор как Тобольцев с отвращением отдернул руку от её затянутой в корсет талии, она не носила ничего, кроме коротких лифчиков, и фигура её и движения стали удивительно пластичными. Тобольцев глядел на неё с чувством артиста, из-под пальцев которого грубая глина, послушная таланту, превращается как бы чудом в законченное произведение. Да, она была его креатурой во всем, как в внешних, так и во внутренних формах жизни. Его влияние отразилось в её вкусах, потребностях, привычках. Его влияние расшатало её старое миросозерцание и разбудило все дремавшие силы и богатства её души.

– Когда я вижу тебя, Лиза, моя душа звучит, – сказал он, точно подумал вслух… И в самом деле, разве не он разбудил в ней эту жгучую жажду Красоты, это шестое чувство современного человека?

– Лиза, когда ты освободишься? – вдруг спросил он горячим звуком.

– Н-не знаю… А что?

– Заедем сейчас к фотографу!.. В этой шляпе и в этом платье – ты картина!.. Кстати, у меня совсем нет твоего портрета…

– Ты это сейчас только заметил? – Она печально усмехнулась, и у него сжалось сердце.

Лиза поздно вернулась домой и была заметно утомлена.

– Что же доктор тебе сказал? – спросила встревоженная свекровь.