Нора Робертс - Ночь разбитых сердец

Его сердце упало, но он молча повел ее в дом и зажег свет.

– Я бы хотел, чтобы ты села.

– Я не собираюсь сидеть, и меня не интересуют твои жела­ния! Как ты мог так уехать?! – Она нападала, но при этом об­хватила себя руками, словно защищаясь. – Как ты мог просто взять и уйти, не сказав ни слова? И не дать знать о себе, хотя прекрасно понимал, что я чувствую. Если ты устал от меня, то мог хотя бы проявить элементарную вежливость!

– Устал от тебя? Боже милостивый, Джо! За эти восемь дней не было ни минуты, чтобы я не думал о тебе, не хотел тебя.

– Ты считаешь меня настолько глупой, чтобы поверить в такую ложь? Или ты полагаешь, что я настолько нуждаюсь в тебе? Если бы ты думал обо мне, хотел меня, ты бы не отвернул­ся, как будто все, что было между нами, не имело для тебя зна­чения!

– Если бы мне было все равно, если бы это не значило для меня больше, чем все остальное в жизни, я мог бы остаться. И мы избежали бы этого разговора.

– Ты причинил мне боль, ты унизил меня, ты…

– Я люблю тебя.

Она резко отшатнулась, словно желая избежать удара.

– Ты ожидаешь, что у меня подкосятся ноги? Ты думаешь, что достаточно сказать это и я брошусь в твои объятия?

– Нет. И я бы, наверное, не любила тебя, если бы не знал, что ты будешь реагировать на все это именно так. – Он подошел к ней и, не удержавшись, коснулся ее – всего лишь легко дотро­нулся кончиками пальцев до плеч. – Но я действительно люб­лю тебя, Джо Эллен. Может быть, всегда любил. Может быть, та семилетняя девочка спасла меня, загородив от всего остально­го… Я не знаю. Но мне необходимо, чтобы ты верила мне, иначе в том, что я сейчас скажу, не будет смысла.

Она смотрела в его глаза, и теперь ее колени дрожали.

– Ты действительно говоришь серьезно?

– Достаточно серьезно, чтобы отдать мое прошлое, настоя­щее и будущее в твои руки. – Он на мгновение взял ее ладони в свои, но тут же отпустил. – Я ездил в Нью-Йорк. К другу семьи, нейрохирургу. Я хотел, чтобы он сделал мне кое-какие анализы и обследования.

– Обследования? Какие… О господи! – Джо показалось, что ее кулаком ударили в самое сердце. – Ты болен? Почему нейро­хирург? Что у тебя? Опухоль?! – Кровь в ее венах превращалась в лед. – Но тебя можно вылечить! Ты можешь…

– Джо, я не болен. Нет ни опухоли, ничего подобного. Но я должен был в этом убедиться.

Она снова обхватила себя руками за плечи.

– Я не понимаю. Почему ты ездил в Нью-Йорк исследовать мозг, если с тобой все в порядке?

– Я сказал, что должен был удостовериться. Я думал, что, возможно, страдаю провалами памяти или расхаживаю во сне. И что, возможно, я убил Сьюзен Питерс.

Не сводя глаз с Нэтана, Джо осторожно опустилась на подло­котник кресла, вцепившись рукой в спинку.

– Почему тебе вообще пришла в голову такая безумная мысль?

– Потому что ее задушили здесь, на острове. Потому что ее тело спрятали. Потому что ее муж, ее семья, ее друзья до конца дней могли не узнать, что с ней случилось.

– Прекрати! – Джо не могла дышать и с трудом сдерживала желание зажать уши. Ее сердце забилось слишком быстро, голо­ва закружилась, кожа стала влажной. Она узнала эти признаки: паника, сжавшаяся, как пружина, коварно ждала малейшего предлога, чтобы вцепиться в нее. – Я не желаю ничего больше слышать об этом!

– Я и сам не хотел бы больше ничего тебе говорить. Но ни у тебя, ни у меня нет выбора. – Он взял себя в руки, понимая, что должен смотреть в глаза не только своему страху – он должен смотреть в глаза Джо. – Мой отец убил твою мать.

– Это безумие, Нэтан. – Она хотела подняться, убежать, но не могла пошевелиться. – И это жестоко…

– И то, и другое. И еще это правда. Двадцать лет назад мой отец лишил жизни твою мать.

– Нет! Твой отец – мистер Дейвид – был добрым, он был моим другом! Ты сошел с ума, Нэтан. Моя мать сбежала! – Ее голос задрожал и сорвался на крик. – Она просто сбежала.

– Она не покидала острова. Он… он положил ее тело в боло­то. Похоронил ее в соляном болоте.

– Зачем ты говоришь это? Почему ты это делаешь?

– Потому что это правда, а я и так слишком долго тянул. – Нэтан заставил себя сказать остальное и покончить с этим, пока она сидела с закрытыми глазами, яростно тряся головой. – Он планировал это с той самой минуты, как увидел ее в то лето.

– Нет! Нет, остановись!

– Я не могу остановить то, что уже случилось. Он сохранил дневник и… улики в банковском сейфе. Я нашел их после смер­ти его и матери.

– Ты нашел?.. – Слезы текли из-под ее ресниц. Она крепко обхватила себя руками и закачалась. – И ты приехал сюда?!

– Я приехал, чтобы посмотреть в лицо реальности, попы­таться вспомнить, каким было то лето. Каким был он… тогда. И по­пытаться решить, оставить все это похороненным или расска­зать твоей семье о том, что сделал мой отец.

Знакомая паника охватила ее, загрохотала в голове, вспенила кровь.

– Ты знал! Ты все это знал и вернулся сюда! Ты затащил меня в постель, зная это… – Джо вскочила, и все вокруг нее за­вертелось. – Ты был во мне! – Ярость пронзила ее, и она изо всех сил ударила его по лицу. – Я впустила тебя в себя! – Она ударила его снова. – Ты понимаешь, что я теперь чувствую?

Нэтан не защищался, не уклонялся от ударов. Он знал, что она будет смотреть на него именно так: с ненавистью, отвращени­ем и страхом. И теперь ему оставалось лишь принимать все это.

– Мне не хватило мужества отказаться. А мой отец… он был моим отцом.

– Он убил ее, отнял ее у нас! И все эти годы…

– Джо, я узнал только после его смерти. Я знаю, что ты чув­ствуешь сейчас…

– Ты не можешь знать. – Теперь она била его словами. Она хотела причинить ему боль, заставить его страдать. – Я не же­лаю оставаться здесь. Я не могу смотреть на тебя. Нет! – Она отшатнулась, сжав кулаки, когда он потянулся к ней. – Не при­касайся ко мне. Мне хочется убить тебя за то, что ты раньше прикасался ко мне. Ублюдок! Не смей подходить близко ко мне и к моей семье!

Когда она выскочила за дверь и побежала, как безумная, Нэтан не попытался остановить ее. Не мог. Но он последовал за нею, не выпуская ее из виду: раз ему не осталось ничего другого, он хотел проследить, что она благополучно добралась до «При­юта».

Но Джо мчалась не к «Приюту».

Она не могла вернуться домой. Она бы этого не вынесла. Ей было трудно дышать, она почти ничего не различала вокруг. Ей хотелось просто упасть на землю, свернуться калачиком и плакать, пока горе не покинет душу и тело. Но она боялась, что ни­когда не сможет найти в себе силы подняться…

Поэтому Джо бежала, не думая о направлении, о цели. Бежа­ла через лес, через темноту, и безобразные картины мелькали в ее мозгу.