Виктория Холт - Пленница

— Точно. Запись последней воли сэра Эдварда Пэрриваля, в которой сообщается о том, что Саймон является его законным сыном и наследником. Он не мог сойти в могилу, оставив такой грех на своей совести.

— Итак, для того, чтобы очистить собственную душу, он обрекает тех, кто годами считал себя членами его семьи, на смятение, панику и хаос.

Я кивнула.

— Он понимает, что если кто-то — он или она — доберётся до завещания в то время, когда он будет слишком болен, чтобы следить за происходящими в доме событиями, оно неминуемо будет уничтожено. Поэтому сэр Эдвард прячет завещание, намереваясь, если выпадет подходящий случай, передать его поверенному или кому-то другому, кому он смог бы довериться. Теперь леди Пэрриваль знает, что завещание существует. Она обязательно должна разыскать его и уничтожить для благополучия своих сыновей, которые в противном случае останутся ни с чем. Она не вполне понимает, что происходит, но твёрдо знает, что завещание существует. Поэтому она и бродит по ночам, разыскивая пропавшую бумагу.

— Хм. Звучит убедительно.

— Я часто навещаю леди Пэрриваль. И, может быть, мне представится подходящий случай…

— Тебе лучше вести себя осторожнее.

— Тоже мне советует и Лукас.

— Если то, что ты говоришь, правда и Тристан совершил убийство, он, не колеблясь, может сделать это снова. Поэтому все люди, которые знают слишком много, могут подвергаться опасности.

— Я буду настороже.

— Я серьёзно предостерегаю тебя, Розетта. И буду беспокоиться за тебя.

— Не стоит. Постараюсь быть осторожнее. Они ничего не подозревают. Я ведь только гувернантка.

— Но не обычная гувернантка.

— Да нет, я на самом деле гувернантка. Так случилось, что я нашла способ, как управляться с Кейт лучше других.

— Ну, ладно, только не совершай опрометчивых поступков.

— Обещаю тебе.

— А теперь, полагаю, нам лучше всего поспать.

— Фелисити, не могу сказать, как я благодарна тебе за твою помощь.

— Ах, это просто интересно мне. Как и всякий человек, я люблю тайны.

— Одним из самых чудесных событий в моей жизни было то, что ты пришла к нам в дом, чтобы учить меня.

— Ну, ладно, на этой счастливой ноте пожелаем друг Другу доброй ночи.

Когда я прибыла в Корнуол, Кейт поздоровалась со мной довольно угрюмо.

— Вас не было слишком долго, — сказала она.

— Ну, на самом деле не так уж долго. Просто я встретила подругу, которая раньше была моей гувернанткой.

Я уже рассказала ей о том, как Фелисити появилась в нашем доме, как я представляла её страшным великаном, как все полюбили её у нас на кухне, как она присоединялась к нам, когда мы обедали.

Настроение Кейт сразу изменилось. Она действительно была рада моему возвращению.

— А мистер Долланд изображал колокола?

— Да.

— Я хочу, чтобы вы повезли меня туда.

— Повезу, когда-нибудь…

— Когда-нибудь, когда-нибудь, — передразнила она меня. — Я не хочу когда-нибудь. Я хочу сейчас. Вы ведь обещали, что возьмёте меня с собой.

Я была очень рада, когда смогла, наконец, вернуться в свою комнату. Мне хотелось обдумать всё, что произошло за эти дни. Я была уверена в том, что мы с Фелисити построили правильную схему происшедших событий. У меня в голове была такая ясная картина случившегося! Сэр Эдвард, находясь при смерти, сделал своё страшное признание. Если предположить, что Тристан убил Космо и подстроил всё так, чтобы подозрение в убийстве пало на Саймона, тогда о предыдущем браке сэра Эдварда никто не знает и не захочет узнавать. Всё это останется между Тристаном и его матерью. Он, конечно, полностью уверен в том, что та будет хранить молчание. Потому что ей не захочется, чтобы кто-нибудь узнал о том, что хотя она и жила с сэром Эдвардом, родив ему двух сыновей, на самом деле его законной женой не является.

Каким же образом могла открыться правда? Как можно было бы снять подозрение с Саймона? Имелось свидетельство, которое хранится у мисс Ады Феррерс. Затем имеется соответствующая запись в книгах церкви святого Ботольфа. Но ведь даже в том случае, если будет доказано, что Саймон является законным наследником состояния семьи Пэрривалей, подозрение в убийстве этим не снять. Даже когда отыщется завещание сэра Эдварда — если оно существует, — этого будет недостаточно.

Я чувствовала, что мои рассуждения зашли в тупик. Нам стало известно много тайн, мы определили мотивы убийства, но не установили личности убийцы.

И все же, если бы мне каким-то образом удалось всё-таки отыскать тот документ…

Сэр Эдвард мог передвигаться с большим трудом. Это понятно. Следовательно, завещание должно находиться в его комнате. Где вероятнее всего он мог спрятать его?

Я была всё более и более уверена в том, что как раз этот документ и разыскивает леди Пэрриваль. Попытаюсь отыскать его и я. Пусть это и будет моим следующим приключением. Нужно дождаться удобного случая, чтобы незаметно пробраться в ту комнату… скорее всего, когда леди Пэрриваль будет спать, а Марии по какой-либо причине там не окажется. Если у меня на руках будет завещание сэра Эдварда, тогда я, по крайней мере, смогу доказать мотивы совершённого тогда преступления.

На следующий день я отправилась навестить леди Пэрриваль. Она спала, но Мария была на месте.

— Очень рада, что вы вернулись, — проговорила Мария, увидев меня. — Понимаете, большую часть дня её милость спит. Вот так и живём теперь. Пока вы находились в отъезде, её довольно часто навещал майор. — Она подмигнула мне с многозначительным видом. — Да, её милость всегда испытывала слабость к нему.

— Даже когда он женился на её лучшей подруге.

— Да. Возможно, сама она и согласилась бы выйти за него замуж, но старик Джо Аркрайт был тяжелым человеком, когда дело касалось денег. После того, как её отец положил всему конец, она разочаровалась в любви. Потом её милость, конечно, вышла замуж за сэра Эдварда. Это было как раз то, чего хотел её отец. Ну, а какой резон… Там — сэр Эдвард, титул, а Джесси принесла деньги. Чего только люди не сделают ради денег!

Я ушла, а в ушах у меня звучали её слова.

Это было для меня откровением… «Чего только люди не сделают ради денег!»

Прошло два дня, и мне всё-таки представился подходящий случай. В тот раз я поднялась наверх, чтобы навестить леди Пэрриваль. Марии в комнате не оказалось, а её милость сидела в своём кресле и тихо похрапывала.

Сердце у меня часто забилось, когда я выскользнула из комнаты леди Пэрриваль и направилась в ту, в которой, как я знала, провёл последние дни своей жизни сэр Эдвард.

Там я увидела большую кровать с пологом на четырех столбиках, рядом стоял стол, на котором лежала огромная Библия в кожаном переплёте с медными застёжками.