Орландина Колман - Доктор по имени Зло

Он настолько погрузился в свои мысли, что от неожиданного пронзительного звонка в дверь подскочил.

Джон вооружился табельным пистолетом и тихо спустился вниз по лестнице, не включая в прихожей свет. В дверь снова нетерпеливо позвонили. Полицейский рывком открыл дверь и одновременно поднял пистолет. И замер от удивления. За дверью стояла Эллисон Клинтон.

Инспектор с облегчением выдохнул, убрал пистолет и втянул дрожащую девушку за руку в дом.

– Боже мой, Эллисон, я вас вторые сутки везде разыскиваю, уже не знал, что думать, – взволнованно заговорил Келли. – А тут еще и пристрелить мог…

И без дальнейших разговоров поцеловал молодую женщину, которая жадно отозвалась на это неожиданное проявление чувств. Будто только этого и ждала…

Келли отвел Эллисон наверх и только тут заметил, в каком состоянии она находится.

– Что случилось?

Полицейский быстро приготовил ей кофе и несколько сэндвичей, закутал в одеяло и дал ей время прийти в себя. Лишь когда девушка согрелась, утолила голод и почувствовала себя в безопасности, она смогла рассказать ему все, что увидела ночью в подвалах музея.

– Я сейчас же проинформирую своих коллег, и мы быстро накроем это гнездо, – уверенно произнес Келли, когда девушка закончила, и перешел на ты. – Эллисон, ты точно опознала своего коллегу Харви Флетчера? Это важно, понимаешь? Ты сказала, что там плохое освещение. Ты уверена, что не ошиблась? Может, ты еще кого-то опознала?

Эллисон вдруг пришла в замешательство. А действительно ли это был Флетчер?

Она медлила.

– Я не знаю. До этой минуты я была готова поклясться, что это Флетчер. А теперь, когда ты спросил, я в этом не совсем уверена.

Келли серьезно посмотрел на нее.

– Я верю тебе, – сказал он тихо. – Но то, что ты рассказала, для большинства прозвучит неправдоподобно. Так что нам потребуются доказательства. Ты должна понимать, что в этом случае мы обвиним Флетчера в убийстве.

Девушка кивнула. Джон сел рядом с ней на диван и взял ее за руку:

– Вся эта история настолько безумна, что мне будет непросто убедить своих коллег. Сначала я должен сам посмотреть, что там происходит.

Это спонтанное решение полицейского вызвало у Эллисон еще большее замешательство:

– Тебя могут убить!

– Да, они могут попытаться, – согласился Келли. – Но я буду к этому готов.

– Тогда я пойду с тобой.

– Исключено.

– Без меня ты даже вход туда не найдешь, – иронично заметила Эллисон. – Ты же не думаешь всерьез, что я покажу тебе вход в подземелье, а сама спокойно пойду домой и буду там сидеть и гадать – вернешься ты живой или нет?

– Но ты сама сказала, что это может оказаться опасной затеей.

– Тогда пусть мы оба окажемся в опасности, – храбро ответила девушка. – Я теперь тебя одного никуда не отпущу.

– Тогда ближайшей ночью и отправимся, – согласился Келли. – Но ты должна взять на работе больничный.

– Нет, я сегодня пойду на работу, как обычно. Я не хочу, чтобы у Харви Флетчера возникли подозрения. Ну, если он все-таки во всем этом замешан. А поскольку мы коллеги, которые вынуждены работать вместе…

– Да, я понимаю, к чему ты клонишь, но мне это не нравится, – пробурчал Джон. – Мне было бы спокойнее, если бы ты на целый день осталась здесь.

Эллисон улыбнулась и ласково погладила его по щеке.

– Уверена, дойдет и до этого, – пообещала она.

Вскоре девушка уснула, тесно прижавшись к Джону.

Ровно в девять часов она уже сидела на своем рабочем месте, объяснив свое вчерашнее отсутствие гриппом.

* * *

Эллисон взяла в руки лупу и склонилась над листом папируса. Она относилась к тем немногим людям на земле, которые были способны практически свободно читать египетские иероглифы и переводить их на английский язык. Эта была одна из причин, почему мисс Клинтон высоко ценили в профессиональных кругах.

Она была искренне удивлена, когда после короткого стука в дверь в ее кабинет зашел Харви Флетчер. Свой неловкий испуг она объяснила неожиданным появлением коллеги.

Флетчер заставил себя вежливо улыбнуться:

– Эллисон, извините за беспокойство, я смотрю, вы очень заняты. Но у меня возникла небольшая проблема. Насколько я знаю, вы с Фарухом были, скажем так, дружны.

Его голос звучал так слащаво и елейно, что у Эллисон возникло едва сдерживаемое желание дать ему пощечину. Но тем самым она бы все испортила, и в случае если Харви невиновен, их дальнейшее сотрудничество оказалось бы под вопросом. Так что девушка совладала с собой и открыто посмотрела ему в лицо. Ей было все равно, заметит ли он в ее глазах боль, которую вызвал у нее его вопрос.

– Да, можно и так сказать, – ответила она немного неуверенно.

– Не знаю, как вам это сказать, Эллисон. Возможно, он говорил вам насчет того, что в Лондоне на одной из выставок обнаружились искусные подделки?

– Подделки постоянно где-то обнаруживаются. К чему вы клоните, Харви?

– Я не хочу никого обвинять, совершенно не имею намерения, но, кажется, в данном случае речь идет о большом количестве подделок. Собственно, я хотел поговорить об этом с Фарухом, но теперь уже слишком поздно. Я подумал, что, возможно, его смерть с этим как-то связана…

Эллисон резко выпрямилась, ее глаза вызывающе и гневно заблестели.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросила она. – Что Фарух был связан с бандой мошенников, подделывавших произведения искусства? Да вы сами в это не верите! Если бы это было так, то в Каире у него было бы больше возможностей на этом заработать, чем в Лондоне. Здесь есть эксперты, так что рано или поздно нам бы эти артефакты показали. А там бы их слепо купили. Нет, Харви, я в ваши предположения не верю и считаю возмутительным, что вы хотите таким способом запятнать память о погибшем.

На такой конкретный ответ девушки Флетчер не рассчитывал. Может, он ошибся, и Эллисон ничего не знает о его тайне? Так надо попытаться еще что-нибудь разузнать…

– Видите, я и раньше боялся, что мои слова будут превратно истолкованы. Но такая возможность есть, даже если Фарух в этом и не замешан. Во всех этих сооруженных коридорах и лабиринтах музея имеется множество укромных уголков, где можно осуществить подмену экспонатов, а может, даже есть потайной ход…

Харви внимательно следил за реакцией Эллисон на его слова о потайном ходе. На какой-то миг его лицо напряглось, глаза беспокойно забегали. Но как бы мужчина ни высматривал во взгляде Эллисон растерянность или беспокойство, он все равно ничего бы не заметил, потому что мисс Клинтон даже бровью не повела. Ее коллега быстро успокоился и расслабился.