Нэнси Бартоломью - Стриптиз на гонках

— Отпусти!

— А я думаю, не стоит.

Он стиснул меня еще крепче. В это время Флафи наконец решила объявиться. Цокая когтями по полу, она вошла в комнату, остановилась и сладко потянулась. Едва она нас увидела, ее хвост стал вращаться со скоростью пропеллера вертолета. Она потрусила к нам и игриво прыгнула на ногу Джона.

— Привет, Флафи.

Она лизнула его ногу. Джон рассмеялся, он явно забавлялся этой ситуацией.

— Флафи, взять его, фас! — приказала я.

В ответ она лизнула мою ногу. Узнаю свою собачку, в критической ситуации от нее очень много толку.

— Я не могу задерживаться надолго, просто зашел убедиться, что у тебя все в порядке.

— В порядке? Ты что, издеваешься? С какой стати ты сбежал? Почему сказал следователю, что тебя не было на треке? И вообще, что происходит? Почему ты не помог Руби?

Я обрушила на Нейлора град вопросов, стараясь выдать их все как можно быстрее. Мне нужны были ответы, и не какие попало, а правильные.

— Кьяра, Руби уже ничем нельзя было помочь. Когда я ее нашел, она была мертва. Я шел за тобой, потом увидел, как ты понеслась в сторону баков с мусором. К тому времени, когда я до тебя добежал, было слишком поздно помогать Руби, а ты тоже лежала на земле. Я не знаю, что произошло.

— Тогда почему ты сбежал?

Моя голова была крепко прижата к груди Джона, поэтому я не могла заглянуть ему в глаза. Я только чувствовала, как бьется его сердце, и меня окутывало тепло его тела. Что все-таки происходит?

— Кьяра, когда я обошел вокруг контейнера, то чуть не споткнулся об тебя. Ты была без сознания, но начинала приходить в себя. Прежде чем успел что-нибудь предпринять, я увидел Руби. Нужно было убедиться, что она действительно мертва, но еще до того, как я к ней подошел, мне стало ясно, что это так.

Я вспомнила те минуты, и у меня защипало глаза от слез. Чувства, которые я подавляла, грозили вырваться на свободу, как вода, прорвавшая дамбу, и захлестнуть меня целиком. Я еще пыталась сдержаться, но тело непроизвольно задрожало. Джон это почувствовал. Он ослабил хватку, передвинул руки выше, с моих запястий на предплечья, и обнял меня. Потом стал слегка покачивать, как будто убаюкивал. Его дыхание щекотало мне ухо.

— Ш-ш-ш, — прошептал Джон. — Успокойся.

Он меня обнимал, а я пыталась совладать с собой, чтобы не разрыдаться. У меня было сразу несколько причин плакать — во-первых, я была напугана, во-вторых, было жаль Руби, а в-третьих, я чувствовала себя беспомощной, потому что ничем не смогла ей помочь. Может быть, она не погибла, если бы я действовала быстрее.

— Почему ты тогда не остался? — спросила я наконец.

— Не мог.

У меня в памяти всплыло лицо миниатюрной брюнетки, и я сразу все вспомнила: как Джон стоял в стороне от толпы, как посмотрел мне прямо в глаза, убедился, что я за ним наблюдаю, и только потом поцеловал свою даму. Это меня быстро отрезвило. Воспользовавшись тем, что он держал меня уже не так крепко, я освободилась, повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Еще бы, конечно, не мог! — усмехнулась я. — Торопился к своей девице! Не мог же ты задерживаться, чтобы помочь другу, когда тебя ждала такая краля!

Это его задело, я видела по глазам, но выражение боли быстро сменилось чем-то другим. Взгляд смягчился, появилось какое-то странное выражение, почти грусть. Что это было? Сочувствие? Жалость? Этого мне только не хватало!

— Кьяра, я не мог.

Джон замолчал, все еще глядя на меня.

— Вот и я говорю, что ты не мог, — с издевкой подтвердила я.

Подумать только, всего пару недель назад я доверяла этому типу безраздельно, готова была доверить ему даже свою жизнь! Но сейчас я не оставила ему даже права на сомнение. Я это сознавала, но ничего не могла с собой поделать.

— Кьяра, мне сейчас очень нужно, чтобы ты мне доверяла, — сказал Джон. По тому, как напряглось его тело, я догадалась, что он с трудом держит себя в руках. — Знаю, тебе было больно это видеть.

— С какой стати мне должно быть больно? Может, из-за того, что ты не остался и не помог мне? Или потому, что выставил меня перед полицией лгуньей? Или, может, потому, что ты оказался не тем, за кого я тебя принимала?

Он снова сжал мои руки крепче — так крепко, что я чуть не вскрикнула от боли.

— Кьяра, я бы не допустил, чтобы с тобой что-нибудь случилось, поверь. — Он встал и потянул меня за собой. — Я не могу здесь задерживаться и не могу объяснить, что происходит. Но если меня сейчас увидят с тобой, нам обоим грозят большие неприятности.

В трейлере было по-прежнему темно, мне вдруг стало страшно. Что все-таки происходит? Продолжая держать меня за руку, Джон направился к двери. У выхода он остановился, повернулся и привлек меня к себе. Он крепко обнял меня за талию, рука двинулась выше, задержалась на спине, затем легла на плечо. Тут он немного отстранил меня от себя и прижал к кухонной стене. Проведя руками по моей шее, он стал нежно касаться моего лица, словно пытался в темноте запомнить его на ощупь. Мое сердце громко забилось, желудок, казалось, подпрыгнул.

— Кьяра, — хрипло прошептал Джон.

Когда он меня поцеловал, из головы вылетели все мысли до единой, и тело откликнулось на его ласку. Руки сами собой легли ему на грудь и поднимались до тех пор, пока не обняли его за шею. Тепло его тела окутывало меня, и наши тела словно сплавлялись в одно целое.

Джон целовал меня совсем не так, как брюнетку на треке. В его поцелуе не было никакого насилия, ничего показного. Джон был нежен, но настойчив, пытаясь своим телом убедить меня в том, что пытался отрицать мой разум. Это был наш первый поцелуй, тот, который обозначает начало чего-то, а не конец. Джон заставил меня наслаждаться каждым его мгновением. Этот Джон Нейлор был тем самым человеком, которого я знала. Что бы ни происходило на треке, что бы он ни делал прошедшим вечером — со всем этим можно было разобраться позже. Мужчина, который меня обнимал, снова стал тем, кому я доверяла.

Ни слова не говоря, Джон ушел — бесшумно открыл дверь и выскользнул наружу, в темноту. Я стояла неподвижно, почти не дыша, и прислушивалась. Наконец где-то в отдалении заурчал мотор автомобиля, и я поняла, что Джон снова исчез.

Глава 7

Хмурое утро, как и полагается, оказалось мудренее вечера. Я проснулась, но не спешила вставать, рядом со мной пристроилась Флафи, и меня снова стали одолевать сомнения. Я осознала, что вчера позволила Джону Нейлору заговорить мне зубы. Ласковыми словами и лестью он заставил меня забыть, что он бросил меня на месте убийства Руби и обманул полицию. В довершение всего я позволила ему поцеловать меня и вела себя так, будто этот поцелуй для меня куда важнее, чем тот, которым он одарил брюнетку на треке. Но даже это еще не самое страшное, куда там! Если уж смотреть правде в глаза, то нужно признать: смерть Руби Ли Даймонд — на моей совести. Я взяла девочку под свою опеку, научила ее разным движениям, а потом оставила без присмотра, и вот она мертва.