Светлана Демидова - Ночь со звездой гламура

Хотя Инна еще ничего преступного не сделала, все же хотела заранее попросить прощения у мужа. Тут в поле ее зрения попала танцующая рядом пара: Ленка и Альберт, и слова застряли в горле. Эти двое так неприлично обнимались на глазах у ресторанной публики, что Инна забыла о том, что намеревалась сделать. Сначала она, верная жена, никак не могла сообразить, что за странное жгучее чувство захлестнуло ее с головой. Потом поняла. Это была ревность, мучительная и испепеляющая.

– Инна! – опять тряхнул ее за плечи муж. – Ты ведешь себя неприлично!

Инна внутренне рассмеялась. Какие уж тут приличия, когда, похоже, вся жизнь летит к чертям собачьим! Она закусила губу, чтобы не наговорить Евгению злых несправедливых слов, которых он явно не заслуживает. Она опять хотела сказать ему «прости», но музыка наконец кончилась, и мужчины повели своих дам к столику. Инна метнулась к Ленке, цепко схватила ее за локоть и дрожащим голосом предложила:

– Пойдем-ка попудрим носики…

Кондрашова удивленно вскинула брови, но все же пошла к выходу из зала вслед за Инной, бросив Альберту растерянное:

– Мы… минут на десять… не больше…

В дамской комнате Инна, схватившись рукой за чудесный золотой шарф подруги, оттащила ее к окну и сказала:

– Отдай его мне, Ленка… Пожалуйста…

– Отдам, конечно, только он же тебе не подходит… – пожала плечами Кондрашова.

– Почему ты так решила? – удивилась Инна. – Думаешь, что все в этой жизни только для тебя одной?

– Инка, да ты с ума сошла! К покрою твоего нового платья палантин совершенно не подходит. Я уж не говорю о цвете.

– При чем тут палантин? – возмутилась Инна. – Я об Альберте…

– Об Альберте?!!

– Да, Ленка!!! Об Альберте!!! Я никогда ничего подобного у тебя не просила… Даже тогда, когда ты целовалась в школе с Вадиком Крюковым, который мне очень нравился, но сейчас… Ленка, умоляю!

– Погоди… – Лена непонимающе помотала головой. – Ты что, серьезно?

– Неужели ты не видишь, как серьезно…

У Инны задрожали губы, а с Лениных плеч упал на пол золотой палантин.

– Инка! – вскрикнула она. – Да ты что?!! А как же Антонов?!!

– Не знаю… Вернее… Ленка! Он же всю жизнь сох по тебе! И мы все об этом знаем…

– Ты… преувеличиваешь, Инна…

– Нет. Если бы ты хоть раз посмотрела на моего мужа теплым взглядом, он бросил бы меня… бросил… Со слезами, с соплями, с посыпанием головы пеплом и раздиранием на груди рубахи, но бросил бы! И не смей говорить, что ты никогда даже не догадывалась об этом!!!

Лена промолчала, а Инна продолжила:

– Возьми его себе, Ленка!

– Это ты про Евгения?

– Это я про Евгения!

– А ты уверена, что он этого захочет?

– Конечно, уверена! Да и ты тоже… совершенно точно это знаешь…

Инна отошла от подруги, открыла кран, подставила под него горсточкой ладонь и жадно глотнула воду пересохшим от волнения ртом. Лена подняла с пола золотистую ткань, зачем-то посмотрела сквозь шарф на причудливый светильник и наконец сказала:

– Честно говоря, Инка, мне никто не нужен… ни твой Женька, ни… В общем, Альберт… он сам ко мне прицепился. Если бы не ваша с Антоновым годовщина, куда мне было велено явиться с сопровождением, я вообще послала бы его подальше.

– Вот только не надо мне врать! – жестко сказала Инна, выпрямившись перед подругой. С ее губ на новое платье капала вода и расплывалась на малиновом шелке кисельно-яркими пятнами. – Ты же спишь с ним! Спишь!!!

– Я и спала-то только раз… хотя… – Лена закуталась палантином и с вызовом спросила: – Да почему я должна перед тобой отчитываться, сколько и с кем я спала?!

В этот момент дверь дамской комнаты со стуком распахнулась, и в нее со смехом ввалились три хорошо подвыпившие дамочки. Они еще долго хохотали возле умывальников, потом пьяно переговаривались сквозь стенки кабинок. Подруги еле дождались, когда они наконец уйдут, чтобы продолжить разговор.

– Ты можешь ни в чем передо мной не отчитываться… как, впрочем, и раньше… не отчитывалась… – Инна начала с того самого места, на котором их прервали громогласные пьяненькие приятельницы. – Я прошу тебя… первый раз в жизни… отойти на второй план… Ну что тебе стоит, Ленка?!

Кондрашова опять пожала плечами.

– Ну и как ты себе это представляешь? Вот сейчас мы выйдем отсюда: я подсяду к Женьке, а ты – к Берту? Так, что ли? Ты думаешь, что им это понравится?

– Ты можешь увести с собой Антонова, например… после следующего танца…

– Слушай, Инка! – Лена скривила в усмешке губы. – А за кого ты принимаешь Берта? Неужели ты не видишь, какого он полета птица? Обычно он тусуется не в занюханных постсоветских «Жемчужинах», а в раззолоченных отелях класса «люкс»! Он приехал сюда только ради меня и вряд ли обрадуется замене!

– То есть ты намекаешь, что я…

– Я ни на что такое не намекаю! Я говорю справедливые вещи! Вот тебе понравился Берт, а ты вместо него возьми и пригласи к себе в постель мужичка из-за соседнего столика!

– Зачем? – удивилась Инна.

– Точно так же удивится и Альберт, когда ты ему предложишь вместо меня… себя.

Инна закусила губу, потерла ладошкой мокрые пятна на платье и растерянно спросила:

– И что же делать?

Лена тряхнула волосами и ответила:

– Я предложила бы тебе не гнать лошадей. Думаю, что такие, как Берт, вряд ли способны на длительные отношения. Как только он ко мне охладеет, я обязуюсь тебе об этом сообщить. А уж ты тогда лови момент, старуха!

Как только Инна с Леной скрылись за дверями ресторанного зала, Евгений Антонов перегнулся через столик, схватил Берта за белоснежную рубашку и притянул к себе.

– Где она сейчас? – прошипел он ему в лицо.

Берт не без труда отцепил от одежды его пальцы и, сощурившись, зло ответил:

– Понятия не имею!

– Врешь! – Женька откинулся на стуле и смерил Альберта презрительным взглядом.

– А собственно, какое тебе дело? – ответил тот. – Ты, кажется, счастливо женат! Годовщину празднуешь! Кстати, какую?

– Семнадцатую!

– Ну вот видишь! – ухмыльнулся Берт и отпил из бокала вина.

– Оставим в покое мою семейную жизнь, – окончательно разозлился Антонов и даже сорвался на отвратительный фальцет. – Ты лучше ответь: она хотя бы жива?

– Разумеется.

– Это ты, оказывается, знаешь!

– Это знаю.

– И больше ничего?

– То, что я еще знаю, тебя уже давно не касается! – Берт поставил на стол фужер, скрестил руки на груди, склонил на бок красивую голову, с интересом оглядел Антонова и спокойно сказал: – Предлагаю оставить прошлое прошлому и, пока наши дамы отсутствуют… – Он выразительно посмотрел на дверь зала. – …поговорить о настоящем!