Нора Робертс - Я выбираю тебя

Однако так же быстро, как вспылила, она успокоилась и улыбнулась:

– Он ведь еще почти мальчик, и Бетси его все время пилит. Такой уж у нее способ воздействия. Я, конечно, очень ценю его преданность делу, но лучше бы ему сначала выздороветь как следует.

И Джессика взглянула на телефон:

– Если я сейчас позвоню, он взъерепенится.

– Нет, он просил передать, что до понедельника не приедет. – Слейд прислонился к секретеру. – Но он хотел, чтобы все бумажки на новые поступления вы бы оставили ему.

Джессика сунула руки в карманы, все еще раздумывая, не стоит ли сейчас позвонить парню и прочесть ему нотацию.

– Хорошо. Если он все-таки приедет в понедельник, по крайней мере будет спокойно сидеть. А за это время я расставлю новые вещи, значит, его помощь не понадобится. И слава богу. А то еще свалится снова.

И она снова улыбнулась:

– Он почти так же одержим всем этим, как я. Если я всего-навсего переставлю подсвечник, он это непременно заметит. До своей болезни он все пытался уговорить меня уйти в отпуск. – Она громко рассмеялась, закинув голову так, что волосы разметались за спиной. – А дело в том, что он просто хотел неделю-две сам здесь всем управлять.

– Очень преданный помощник, – пробормотал Слейд.

– О, Дэвид именно таков, – подтвердила Джессика. – Но вы-то что здесь делаете, Слейд? Я думала, что вы с головой зарылись в книги.

Довольный, что сдержанность и отчужденность последних дней исчезли, но и не теряя осторожности, Слейд сообщил свою версию.

– Я обещал Дэвиду для его же спокойствия, что охотно вам помогу.

– Ну, это очень любезно с вашей стороны. – Он почувствовал легкий укол досады от того, что в ее голосе прозвучало удивление.

– Ну, время от времени я бываю и любезным. А кроме того, неплохо бы получить кое-какую нужную мне информацию об антиквариате.

– О! – Она приняла его заявление с самым серьезным видом и кивнула:

– Я вообще-то не возражаю, если мне помогут управиться с самыми тяжелыми вещами. А какой период вас интересует?

– Период?

– Ну, мебель – какого периода? – пояснила Джессика, подходя к длинному низкому комоду. – Какой век или стиль? Ренессанс, раннеамериканский, итальянский провинциальный?

– Да просто общие сведения, которые дали бы мне основу для понимания, – нашелся Слейд, в то же время легонько оттолкнув Джессику от комода. – А этот куда?

Он передвинул и этот раритет в указанное место.

А Джессика тем временем расставляла более легкие предметы, попутно поддерживая разговор о мебели, которой они сейчас занимались.

– Вот этот стул фирмы «Чиппендейл». Видите, у него квадратное, обитое тканью сиденье и изогнутые ножки. А вот этот шкаф – французское барокко: красное дерево, позолота и резьба. – Она вытерла маленький столик тряпкой и стала объяснять что-то относительно китайского влияния и чайной церемонии.

За утро их раз семь прерывали посетители, и тогда Джессика превращалась в продавца. Слейд наблюдал, как она показывает вещи, объясняет происхождение, затем торгуется. Если он не был уверен раньше, то теперь было совершенно ясно: магазин для нее не игрушка. Она не только умела управлять, она работала больше, чем он мог себе представить. Она не только хорошо понимала людей, и он невольно восхищался этим пониманием, но она делала деньги – и, судя по ценникам, немалые.

Но тогда почему же, если она так предана делу, позволяет себе риск, используя свой магазин для противозаконных сделок? Теперь, когда Слейд увидел ее за работой, ему уже не так легко было полагать, будто она занимается всем этим для развлечения. Нет, нельзя было заподозрить, что она безмозглая вертушка. Но, может быть, все незаконные операции совершались у нее под носом, а она об этом и не подозревала?

– Слейд, мне очень не хочется вас об этом спрашивать, – сказала вполголоса Джессика, подходя к нему. У нее была привычка прикасаться к человеку, разговаривая с ним. Она положила руку ему на запястье. И независимо от того, что это было очень безответственно, он вдруг испытал острый приступ желания. Обернувшись, он загородил ей дорогу, и она оказалась словно в ловушке, между ним и комодом. Рука ее осталась на прежнем месте. Он вдруг очень явственно ощутил, что бы он сейчас чувствовал, если бы она прижалась к нему всем телом. Его взгляд скользнул по ее губам, затем он посмотрел ей в глаза.

– О чем?

Но у нее в голове вдруг стало совсем пусто. Так, какой-то звук в ушах, похожий на шум прибоя. Она могла отодвинуться на дюйм и убрать руку, могла, наоборот, подойти ближе и чуть ли не прижаться к нему. Джессика не сделала ни того ни другого. Она ощутила стеснение в груди, словно кто-то старается выжать из нее весь воздух. И в это мгновение оба поняли: ему достаточно коснуться ее, и все в мире переменится.

– Слейд, – пробормотала она, и это звучало одновременно неуверенно и призывно.

Он отпрянул назад, словно отступая от края пропасти, от тех отношений, которые не имел права себе позволить.

– Что-нибудь еще подвинуть? – спросил он холодно.

Потрясенная, Джессика прислонилась к комоду. Ей необходима была дистанция.

– Миссис Маккензи хочет увезти платяной шкаф. Она сейчас подгонит к двери свой фургон. Вы сможете погрузить?

– Конечно.

Джессика молча указала ему выбранный покупательницей шкаф и не пошевельнулась, пока он не вытолкал его за дверь. Оставшись одна, Джессика трудно, прерывисто вздохнула. «О, с этим мужчиной нельзя терять голову, – подумала она. – Он не будет ласков или нежен и даже особенно добр». Она приложила ладонь к груди, словно надеясь унять сердцебиение. «В следующий раз не делай глупостей. Лучше держаться несколько отстранение», – посоветовала себе Джессика.

"Он как-то так смотрел на меня, – размышляла она, – словно понимал, что со мною происходит, – дрожащей рукой она пригладила волосы. – Но даже я сама не знаю, о чем думаю, когда он вот так на меня смотрит, откуда же он может это знать?» И все же.., все же ее пульс бился по-прежнему учащенно.

Когда снова звякнул колокольчик и дверь открылась, она осталась стоять перед комодом.

– Я умираю от голода, – сказала она, увидев Слейда, и покинула спасительную позицию.

Слейд смотрел, как она стремительно двигается от окна к окну, спуская шторы. Она повесила на дверь табличку «Закрыто» и заперла ее.

– Вы, наверное, тоже? – спросила Джессика, потому что он все еще молчал. – Уже второй час дня, а я заставила вас таскать мебель все утро. Что вы скажете насчет сандвича и чашки чая?

Слейд ухитрился улыбнуться, и даже насмешливо:

– Чая?

Она рассмеялась и почувствовала себя свободнее.

– Как хотите. По-моему, у Дэвида всегда есть пиво.