Юлия Шилова - Белая ворона, или В меня влюблен даже бог

Мне почему-то вспомнилась одинокая повариха нашего детского дома, с которой я очень часто говорила по душам. Когда я спросила, почему она одна, эта добрая женщина сказала очень интересную фразу:

– Я одна, потому что слишком хорошо знаю мужчин.

Меня не могла не зацепить эта мысль, и я пристала к ней, чтобы она разъяснила.

– У меня двое детей. Когда есть дети, зачем мужчины? Дети выросли, а значит, пришло время пожить для себя. Да и какой прок в этих мужиках? Делать детей? Мне это уже не нужно. Я свою программу-максимум по деторождению выполнила. Если только передвигать тяжелую мебель в квартире, но и в этом необходимости нет. Что касается секса... Мужики через одного импотенты. Гонору много, а в постели сдуваются, как шары. И там-то с них пользы особой нет. Я вообще не понимаю, почему все говорят, что мужчины сильнее. В чем? Они могут быть сильнее женщины только физически, потому что именно они ходили на охоту, добывали пищу, воевали. А вот в моральном плане им до нас расти и расти и, по всей вероятности, никогда не дорасти. По статистике большая часть самоубийц именно мужчины, наши нежные, легкоранимые существа. Попробовали бы хоть месяц пожить с месячными, я бы на них посмотрела. А еще пусть парочку детей родят, воспитывают их всю жизнь. Да что там говорить! Почему-то самые ответственные дела Бог поручил именно женщине. Просто он наперед знал, что мужики не справятся. Мужики как сперматозоиды – только один из миллиона оказывается полезным.

Проснувшись, я попыталась понять, где нахожусь, и, вспомнив события вчерашнего вечера, тут же вскочила с постели. Приняв душ, надела свои вещи и набрала Веркин номер телефона.

– Вера, ты как вчера добралась?

– Хорошо. Я уже на работе. Голова болит. Мы так бурно с тобой вчера посидели. А ты как себя чувствуешь?

– Отлично. Знаешь, я впервые в жизни спала на улице. – Брякнув, я чуть не прикусила себе язык. Господи, мне ведь нельзя говорить, где я! Не сомневаюсь, в этом доме даже у стен есть уши.

– Ань, ты что, с ума сошла – спать на улице? Что на тебя нашло? У тебя в квартире даже балкон не застеклен. В наше время это очень опасно. Мало ли какой идиот может залезть.

– Что-то я об этом не подумала. Больше не буду.

– Вот и я про то же. Сейчас столько дебилов вокруг. Какой-нибудь придурок на балкон залезет и еще горло ножечком перережет. Сейчас не те времена, чтобы на балконах ночевать.

Быстро переведя разговор на другую тему, я поговорила о чем-то незначительном и положила трубку. Затем обошла несколько раз комнату в поисках видеокамеры, но ничего подозрительного не обнаружила. Когда зазвонил внутренний телефон, я вздрогнула и сняла трубку.

– Анечка, это тебя Грета беспокоит, – послышался в трубке доброжелательный голос домработницы. – Ты уже проснулась?

– Да. Доброе утро.

– Вообще-то уже обеденное время.

– Я так долго спала? – Я с ужасом посмотрела на часы. – Уже два часа! Никогда не спала так долго. Может, оттого, что уснула на террасе.

– На свежем воздухе всегда хорошо спится. Анечка, я хотела спросить: тебе принести завтрак или уже даже обед в твою комнату или ты спустишься в столовую?

– А кто в доме?

– Илья Петрович уехал по делам.

– Тогда спущусь, – обрадованно произнесла я.

Когда я зашла на кухню, Грета хлопотала у плиты. Увидев меня, тут же спросила:

– Так что тебе подавать: завтрак или обед?

– Давайте уже обед. Я бы с удовольствием поела борща!

– Правда? У меня как раз сегодня борщ.

– Здорово!

– Тогда иди в столовую. Я сейчас накрою.

– Грета, да я на кухне поем. Я непривередливая и совсем не голубых кровей. Я воспитывалась в детском доме.

– Надо же. – Грета налила мне тарелку борща.

Я тут же повела носом и уже по запаху поняла, что борщ необыкновенно вкусный.

– Никогда не ела борща вкуснее.

– А в детском доме вас как кормили?

– Обыкновенно. Я там в хороших отношениях с поварихой была. Она меня очень любила и постоянно приносила что-нибудь вкусненькое.

– А родители твои где?

– Не знаю. Я их никогда не видела.

– А искать не пыталась?

– Зачем? Меня у калитки детского дома нашли. Сторож плач услышал, вышел из своей сторожки и увидел сверток на земле. Мне всего несколько дней было. А в свертке записка: «Доченька, прости, если сможешь».

– Я бы таких матерей своими руками давила, – принялась возмущаться Грета. – Это же какое сердце нужно иметь! Точнее, его вообще нет и не было!

– В жизни всякое бывает, – философски заметила я. – Наверное, мать моя молодая была, очень глупая.

– И не поумнела. Если за все эти годы свою ошибку не осознала и не объявилась. А ты, значит, на нее не сердишься?

– Сначала обида была, а потом прошла. Спасибо, что не задушила.

– Да что ты говоришь?!

– Грета, я жизнь говорю. Сколько таких случаев сейчас, не сосчитать. Рожают и на тот свет детей отправляют. Вон, у меня подругу Верку нашли в мусорном баке.

– Где? – Грета захлопала ресницами и выронила поварешку.

– Зима, холод жуткий. Врачи все были в шоке. Не понимали, как ребенок выжил. Так что можно сказать, она в рубашке родилась. Вот ее мать – сука последняя. Выкинула дитя в мусорный бак. А меня хоть в свертке под двери детского дома положила, да еще и письменно прощения попросила.

– Да уж, мамашки нынче пошли. Головы бы по-откручивала. Как борщ?

– Я такого вкусного никогда не ела!

– Так уж и не ела. – Польщенная Грета расплылась в улыбке.

Я заметила, что ей приятно со мной общаться, и это не могло не радовать. Мне хотелось войти к ней в доверие и иметь в этом доме хотя бы одного друга или даже союзника.

– А Илья Петрович где?

– Уехал по делам. Когда приедет, не знаю. Он передо мной не отчитывается.

Разговаривая с Гретой, я все больше убеждалась, что мне не найти пленку, на которой изображена смерть Николая. Дом слишком большой. Я даже не знаю, где именно искать. Да и вполне возможно, что в каждой комнате есть видеокамера. Нужно потихоньку выпытывать информацию о доме у Греты, освоиться и понять, откуда начать поиск. Скорее всего, это личная комната старика или его кабинет. Одним словом, та часть дома, куда другим доступа нет.

– Какой все-таки большой у Ильи Петровича дом. Что он во всех этих комнатах делает?

– Дом действительно большой. У роскошного мужчины должен быть роскошный дом.

Я посмотрела на Грету удивленно. С какой стати она считает старикана роскошным мужчиной? Его не красят ни деньги, ни идеальные зубы.

– Кстати, на цокольном этаже отличный бассейн. Он в твоем распоряжении. Еще есть уличный бассейн. В саду. Там стоят лежаки для загара. Можешь принять солнечные ванны.

– У меня с собой даже купальника нет. У меня вообще вещей нет, кроме тех, которые на мне.