Нора Робертс - Яд бессмертия
Через несколько часов они едва стояли на ногах от усталости и отвращения. Повинуясь приказанию Евы, Пибоди ослабила воротник и закатала рукава, но пот все равно заливал ей лицо.
— А я-то думала, что самые страшные свиньи — это мои братья!
Ева отшвырнула ногой грязное белье.
— Сколько их у вас?
— Двое. И еще сестра.
— Значит, вас четверо?
— Мои родители — мормоны, — объяснила Пибоди смущенно, как бы оправдываясь. — Их конек — жизнь на природе и свободное продолжение рода.
— Вы все больше меня удивляете, Пибоди. Суровый сержант полиции, убежденная городская жительница оказывается дочерью мормонов! Почему бы и вам не растить люцерну, не воспитывать потомство?
— Мне нравится разнообразие.
— Уважительная причина.
Самое худшее Ева оставила напоследок. Сейчас она с нескрываемым отвращением осматривала кровать. Ей не давала покоя мысль о вшах и блохах.
— А теперь займемся матрасом. Пибоди с трудом проглотила слюну.
— Слушаюсь.
— Не знаю, как вы, Пибоди, а я, как только мы отсюда вырвемся, помчусь прямиком в пункт дезинфекции.
— И я с вами.
Первым делом — простыни. Тут их не поджидали никакие неожиданности — только запах и мерзкие пятна. Конечно, можно было бы пригласить специалистов для более подробного изучения, но Ева не сомневалась, что Бумера убили не здесь. Впрочем, она уделила внимание подушке: основательно порылась внутри. Потом они с Пибоди с двух сторон подхватили матрас, который оказался страшно тяжелым, словно его набили кирпичами, а не поролоном. Женщины с кряхтеньем перевернули его.
— Наверное, бог все-таки есть, — прошептала Ева. К изнанке матраса были прикреплены два свертка.
В одном оказался бледно-голубой порошок, в другом — запечатанная дискета. Чтобы побороть желание высыпать порошок в унитаз, Ева занялась дискетой. На ней не оказалось маркировки, но в отличие от остальных дискет в комнате она была тщательно упакована и защищена от пыли.
Ее подмывало изучить дискету прямо на компьютере Бумера, но брезгливость пересилила. С вонищей, потом, даже грязью она бы смирилась, но опасение подцепить паразитов не позволяло здесь задерживаться.
— Все, уносим ноги!
Выпустив наружу Пибоди с коробкой вещественных доказательств, Ева оглядела напоследок берлогу, в которой жил ее агент, потом заперла замки и опечатала комнату.
Дезинфекция — безболезненная, но не очень-то приятная процедура. Единственное ее достоинство — быстрота. Ева и Пибоди, раздевшись догола, уселись в кабинке на двоих, стены которой излучали горячее белое свечение.
— Похоже на сауну, — заметила Пибоди. Ева усмехнулась.
— А я именно таким представляю себе ад. — Она закрыла глаза и попыталась расслабиться, но в замкнутом пространстве ей всегда становилось не по себе. — Знаете, Пибоди, я завербовала Бумера лет пять тому назад. Он, конечно, не блистал умом, но такой неопрятности я не могла себе представить. — Ее все еще преследовал отвратительный запах ночлежки. — Когда мы встречались, он выглядел вполне прилично. Расскажите, что вы обнаружили у него в ванной.
— Грязь, плесень, какая-то слизь, нестираные полотенца… Но при этом — два куска мыла, один нераспечатанный, полтюбика шампуня, зубная паста, электрическая зубная щетка, бритва. Одна сломанная расческа.
— Все, что полагается. Он за собой следил, Пибоди. Даже считал, что на него обращают внимание женщины. Уверена, эксперты скажут, что еда, грязная одежда и прочая дрянь провалялась так две, а то и все три недели. Какой вы делаете из этого вывод?
— Одно из двух: или он в последнее время совсем опустился, уже ни на что не обращал внимания, или от кого-то прятался, был чем-то взволнован, напуган.
— Совершенно верно. Очевидно, Бумер был не в таком отчаянии, чтобы мчаться ко мне, но достаточно обеспокоен, чтобы кое-что припрятать под матрасом.
— Очень удачное выбрал местечко. Уж под матрас-то никому не пришло бы в голову заглянуть, — сухо прокомментировала Пибоди.
— Да, сообразительностью он порой не блистал, — согласилась Ева. — Как вы думаете, что это за порошок?
— Запрещенное вещество.
— Никогда не видела наркотиков такого цвета. Это что-то новенькое, — отозвалась Ева.
Белое свечение сменилось серым, раздался звуковой сигнал.
— Кажется, мы снова чистые! Давайте поскорее оденемся и поставим дискету.
— Что за чертовщина?! — Ева непонимающе уставилась на монитор, машинально теребя крупный бриллиант, висевший у нее на шее.
— Какие-то формулы…
— Сама вижу, Пибоди. Терпеть не могу науку! — Ева с надеждой оглянулась. — А вы во всем этом разбираетесь?
— Никак нет. Ни капельки.
Мешанина из цифр и символов вызвала у Евы головную боль, и она закрыла глаза.
— В моем компьютере нет соответствующей программы. Придется обратиться в лабораторию. — Она нетерпеливо забарабанила пальцами по столу. — Скорее всего это формула химического состава порошка из-под матраса. Только зачем такому недотепе, как Бумер, химическая формула? Нужно срочно выяснить, кто его другой куратор. Кстати, Пибоди, откуда вы знали, что Бумер работает со мной?
Пибоди, борясь с замешательством, опустила глаза.
— Вы упоминали его в нескольких рапортах по раскрытым делам, мэм.
— У вас привычка читать чужие рапорты, Пибоди?
— Только ваши.
— Почему?
— Потому что вы лучше всех.
— Вы что, подлизываетесь или метите на мое место? Пибоди пожала плечами.
— Оно освободится, когда вам присвоят капитанское звание.
— С чего вы взяли, что я стремлюсь в капитаны?
— Потому что не стремиться было бы глупо. А вы не глупы.
— Ладно, замнем. Может быть, вы все-таки просматриваете какие-нибудь другие рапорты?
— Только по службе.
— Есть предположения, кто бы мог быть куратором Бумера в отделе по борьбе с наркотиками?
— Никак нет. Ни разу не видела, чтобы его имя упоминалось в связи с другим сотрудником полиции, кроме вас. У большинства осведомителей по одному куратору.
— Наверное, Бумер любил разнообразие, как вы… Что ж, придется поработать на улице. Проверим его излюбленные точки и посмотрим, что получится. В нашем распоряжении всего два дня. Если вас ждут дома, у камина, предупредите, чтобы не ждали.
— У меня никого нет. Сверхурочные часы меня не пугают.
— Вот и хорошо. — Ева встала. — Седлаем коней. Кстати, Пибоди, мы с вами уже видели друг друга голышом, так что бросьте эти ваши «никак нет», «так точно» и прочую муру! Называйте меня просто Даллас.
— Будет исполнено, мэм.
Уже глубокой ночью, на последнем издыхании Ева открыла входную дверь, выругалась, споткнувшись о кота, который вообразил себя сторожем, и заковыляла вверх по лестнице.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});