Татьяна Устинова - Всегда говори «всегда» – 3

Надя вытерла слезы и затолкала рубашку в пакет. Ничего, она просто так не сдастся. Не на ту напали.

Через десять минут Надя с уликой в пакете мчалась на своем «Жуке» в «Солнечный ветер».

Грозовский только собрался позвонить Наде, как она влетела в кабинет – разъяренная, в распахнутой настежь куртке…

– Это что?! – сунула она Диме рубашку под нос.

– Рубашка, – пощупал он ткань. – А что тебя так взволновало, матушка?

– Ты понюхай, понюхай рубашку-то!

Не выражая никаких признаков беспокойства, Грозовский послушно понюхал.

– И что? – ледяным тоном поинтересовался он.

– А то, что духами пахнет! Не моими! Не придуривайся! – Надя размахнулась и швырнула трофеем в Диму. Сорочка повисла на Грозовском, закрыв лицо.

Грозовский под ней тяжко вздохнул и достал из стола шикарный флакон с туалетной водой.

– Понюхай. Этим пахнет?

Надя понюхала.

– Этим. Эта стерва, что, тут у тебя поселилась?! – она задохнулась от гнева и огляделась, словно надеялась застукать пассию мужа на месте преступления, но никакого криминала, кроме пепельницы, переполненной окурками, не обнаружила.

– Послушай, – Дима медленно стянул рубашку с лица, – у меня рекламное агентство, а не ветеринарная клиника. А в рекламном агентстве, да будет тебе известно, на каждом шагу встречаются рекламные образцы. Так вот, это, – он угрожающе ткнул пальцем во флакон, – рекламный образец. Мы его, – Грозовский вскочил и проорал во всю силу легких, – рек-ла-ми-руем! Тут все этим воняют! Даже уборщицы!

– Димочка, Димочка, – попятилась к двери Надя. – Димочка, успокойся. Я все поняла…

– Поняла?! – рявкнул Грозовский.

– Да, да, да, рекламным образцом пропахли даже уборщицы…

– Ну и хорошо, – Дима бухнулся в кресло и вытер раскрасневшееся лицо рубашкой. – Нервная ты стала, матушка, сил нет. Нужно тебя на курорт отправить.

– Я постираю, Димочка, – Надя выхватила у него сорочку и сунула в пакет. – А на курорт я без тебя не поеду.

– Поедешь! – шибанул он кулаком по столу.

– Поеду, поеду, – пропела она и выскользнула из кабинета с видом нашкодившей кошки.

Грозовский едва успел спрятать образец в стол, как Надькина вихрастая голова опять просунулась в дверь.

– Но только с тобой! – грозно выкрикнула она и скрылась.

– Ну вот что ты будешь с ней делать! – засмеялся Дима. – Ужас, сколько счастья в семейной жизни.

Он закурил и подумал – надо бы и правда Надьке путевку купить, а может, и себе тоже. Работа подождет, а семейное счастье – нет. Его еще укреплять и укреплять…

Поспешно ретируясь из кабинета Грозовского, Надя заметила, как от двери быстро отошли две девицы и деловой походкой двинулись на ресепшн. Подслушивали, поняла она.

– Наша Отелло настроена решительно, – донесся до нее заговорщицкий шепот.

– Да уж, бедный Дездемон! Ужас! Сцена у фонтана! – рассмеялась Ася, обязанностью которой было улыбаться посетителям за стойкой ресепшн.

Девчонки сгруппировались у стойки, оживленно перешептываясь.

Надя решительно направилась к ним – сейчас вам будет сцена у фонтана… Совесть надо иметь – следить, подслушивать и кости мыть жене шефа.

– Привет! – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, поздоровалась она.

– Ой, Надюх! Как ты хорошо выглядишь! – воскликнула Ася.

– Похорошела! Помолодела! – поддакнула Катя.

– А похудела-то как! – сделала контрольный выстрел Настя.

Ладно, оттаяла Надя, в конце концов, если б я на их месте была, то тоже бы такой концерт ни за что не пропустила! Шеф и ревнивая стерва-жена, шоу-биз отдыхает…

– Спасибо, девчонки, – улыбнулась она, пряча пакет с рубашкой за спину. – Ну, как тут у вас дела?

– Ничего, слава богу, у тебя как?.. – Ася потеребила гелевыми ногтями шелковый платок на Надиной шее. – Процветаешь?

– У меня все отлично.

– Сын растет? – спросила Настя, просканировав Надину располневшую фигуру, ненакрашенное лицо и остановив взгляд на новых бриллиантовых сережках, подаренных Димой неделю назад в ответ на ее заявление, что «он ее в упор не видит».

– Растет, – вздохнула Надя, тряхнув головой, чтобы закрыть вызывающе крупные бриллианты гривой волос. – Большущий вымахал.

– На кого похож?

– На рекламу детского питания. Мордатый. Щеки со спины видать.

– Разговаривает? – спросила Катя.

– Вовсю, – Надя рассмеялась, вспомнив «разговоры» Дим Димыча. – Смешно так… Ой, цитоцек! Мозно мамухать? Это вместо понюхать…

Девчонки дружно расхохотались, а Надя с тоской подумала – как же она соскучилась по работе! По своему кабинету, по вечным проблемам и болтовне на ресепшн.

– Все слова у него перевернутые. У нас сундук стоит старинный, так он его кудюга называет… А вчера вообще умора… – Надя замолчала на полуслове, заметив, как почти двухметровая девица в мини, на шпильках, с макияжем кинозвезды, получающей Оскара, заглядывает во все кабинеты и что-то записывает в блокнот.

Девица шаталась по агентству, как у себя дома, походкой, которой завоевывают подиумы. Она была стопроцентно во вкусе Грозовского – длиннющая, худющая и беспардонная.

– Это кто еще такая? – сглотнув, спросила Надя, чувствуя, как пересохло в горле от нового приступа ревности.

– Это? Наш новый офис-менеджер, – ответила Ася.

– Вместо тебя взяли, – уточнила Катя не без легкого злорадства.

– А ты не знала? – похлопала нарощенными ресницами Настя.

Девица, заметив Надю, остановилась и что-то спросила у проходившей мимо бухгалтерши. Та, очевидно, дав ей исчерпывающую информацию, пошла дальше, а офис-менеджер уставилась на Надю с нескрываемым удивлением.

«У такого красавца такая жена?» – отчетливо прочитала Надя в ее округлившихся глазах.

Она ринулась в кабинет Грозовского. Пинком открыла дверь.

Дима по ее виду понял, что лучше молчать. По крайней мере, первые десять секунд.

Надя схватила переполненную окурками пепельницу и сунула ему под нос.

– Это что, я спрашиваю?!

– Пепельница, – покорно ответил Грозовский.

– Почему полная?

– Курю много.

– А офис-менеджер тебе на хрена?! Завхоз то бишь! Для красоты по офису шляется?! Почему пепельницы не моет?!

За спиной дышали – подслушивали девчонки, еле сдерживая раздирающий их смех.

Грозовский вздохнул, встал и, сграбастав Надьку в объятия, всерьез и надолго принялся ее целовать.

При этом он показал фигу девчонкам, которые поспешно закрыли дверь.

На базаре было всегда так – сначала Ольга испытывала эйфорию от бесконечных рядов ярких экзотических фруктов, но потом, отдавая водителю очередную покупку с экзотическим названием, думала: «Господи, ну куда мне все это, все равно не съедим…»