Рассвет Вереи - Мас Дж. "Дж. Мас"

<p align="right">

Моим дедушке и бабушке.

<p align="right">

Достойнейшим из людей, что подарили сказку.

<p align="right">

Всегда помню, всегда люблю.

Ольга Марьяновна в спешке пыталась закончить утреннюю уборку. Она вообще всегда куда-то спешила, но сегодня было иначе: Ольга Марьяновна впервые проспала. Впрочем, вчера вечером в её одурманенную голову пришла здравая мысль, что последняя чекушка на пользу не пойдет, но не выливать же! А вот сейчас вот, убирая кабинет начальницы, Ольга Марьяновна жалела, что опять не сдержалась. И стыдно ей было. Перед начальницей ей всегда было стыдно. А перед другими — нет. Ей было всё равно, когда прохожие смотрели осуждающе; женская гордость, точнее её отсутствие, даже позволяла клянчить мелочь у магазина, что на углу. От дома далеко, но там иногда можно было брать в долг, продавщица  тоже любила посидеть у Олькиной соседки.

Тяжелым взглядом Ольга Марьяновна проследила за смятым комком бумаги, который  выпал из мешка для мусора, что она уже поволокла было к выходу. Сейчас эта бумажка была особенно ненавистной Ольге Марьяновне. Наклониться же будет ох как тяжело! В висках пульсирует, к горлу подкатывает дурнота. «Никогда больше!» - такого Ольга Марьяновна себе ни разу еще не твердила. Бросить пить? Нет уж! Главное — убраться, пока не пришла начальница.

Юлия Сергеевна, или просто Юлия («западный манер» - вот как она говорила!), никогда не журила Ольгу Марьяновну за непотребный вид. Нет, Ольга старалась выглядеть хорошо, фирма-то дорогая, денег платит, даже униформу дали красивую, а без жилетки рубашка с юбкой так вообще выглядят нарядно! Ольга Марьяновна к Светке, что дает в долг в магазине на углу, на день рождения так и ходила.

Казалось, Юлия даже не замечает Ольгу Марьяновну, и шлейф перегара тоже не замечает. Всегда вежливый кивок, пара вопросов о здоровье, пожелание удачного дня — вот весь максимум, который Ольга Марьяновна получала.

Протирая стеклянный столик в Юлином кабинете, женщина впервые их сравнила: себя и её. Они обе ровесницы, по сорок три года, у обеих высшее образование, причем одинаковое — архитектура. Вот только Юлия возвращалась после работы в квартиру, которая стоила как чугунный мост; к своему мужу, который выглядел так, будто этот чугунный мост руками сдвинуть может и к двум сыновьям-близнецам, с которых в пору было статуи отливать, чтобы украсить этот чугунный мост. Все когда-то о таком мечтают. С такой семьей, как у ее начальницы, каждая квактуха свою сравнит. И красавца-мужа, который свою бабу на руках таскает, цветы дарит и побрякушки всякие- своему тугодуму в пример ставить будет.

А вот у Оли всё не так, далеко не так. Несчастная Ольга Марьяновна пухлой дланью смахнула щедрую бабскую слезу с красной щеки. Вспомнилось ей, как она хвасталась своим рукастым муженьком. Тот, конечно, любил поколачивать Оленьку, но тут уж ничего не поделаешь - плохонький, а свой! Терпела Ольга, терпела, а потом он взял и ушел. Ольга Марьяновна и и полюбила беленькую пить, это ведь от грусти.

Юлия наверное, себе такое не позволяет. Красивая баба эта Юлия. Хоть и холодная. И взгляд неживой. И не подружки они, а все равно Ольга Марьяновна себя стеснялась рядом с ней. Простилась, даже, чтобы ее на другой этаж опредили убираться, но руководство не позволило. Как позже выяснилось, Юлия сама и не захотела. Эта трудоголичка (как про себя называла ее мудрая Оленька) приходила на работу к семи утра. На два часа раньше, чем все остальные. Ольга этого не понимала: ну чем могут тянуть белые неживые стены? И мебели здесь мало, даже на столе ни одной фотографии или цветка.

Но уборщица всегда старалась приехать пораньше и сделать свою работу до того момента, как войдёт “вся из себя” Юлия. За это, небось, она и нравилась начальнице.

Ольга всегда гордилась, что она жаваронок. Всем хвасталась, что больше чего успеет. А вот сейчас проспала. И ещё спать хотела, поэтому и присела в кабинете на диванчик и сама не заметила, как, подставив под пухлую щёчку руку,  причмокивая, уснула.

Пять утра. Я уже давно не нуждаюсь в будильнике, хотя для подстраховки завожу его - не люблю непредвиденных обстоятельств, но вот сейчас встала на пару минут раньше. Пара глотков воды с долькой лимона из графина, что я ставлю у кровати с вечера, и за утреннюю гимнастику. Когда тебе за сорок, тело, как минимум, необходимо держать в  тонусе. Как минимум. Как максимум — тренажерный зал, только времени нет абсолютно.

Было бы желание, а время найдется? Раньше я в это верила, сейчас же такие высказывания вызывают ироничную улыбку. Лично мне недостаточно двадцати четырех часов на всё то, что я бы хотела успеть сделать за сутки, и я терпеть не люблю тех людей, которые никуда не спешат, будто все время принадлежит лишь им. Но, к сожалению, некоторые аспекты моей жизни от таких неторопливых и зависят.

Под моим весом скрипнула кровать, что заставило мужа недовольно забурчать.

Надо перенести ужин-сюрприз на пол часа позже. Встреча с Емельяновым может затянуться. Обидно, если изысканные блюда по стоимости с моим выходным платьем остынет к нашему с мужем приезду.

Ужин с мужем я запланировала еще на прошлой неделе. Мой психолог говорит, что в браке мужчины нуждаются во внимании больше, чем женщины. Опять же — было бы время. Надо отдать должное Андрею, он никогда не ставил мне в упрёк, что я так много провожу времени на работе, в деловых поездках, на встречах. Однажды заикнулся, что я как мать должна больше обращать внимание на близнецов. Но сейчас они подростки. Мое внимание и постоянное присутствие в их жизни — последнее, что им надо. Им сейчас по семнадцать: Вадик и Стас выбирают себе первое авто. Андрей помогать  в выборе не желает, считает, что это слишком дорогой подарок для детей. Поэтому, дальше он не у дел. В любом случае, оплачивать не ему.