Вали Гафуров - Роман, написанный иглой
— Машина уже совсем охрипла, — открывая дверцу, пошутил он, — а вы и не оглянетесь. Садитесь, Сапурахон, с ветерком прокачу.
Эрбута забрал у Светы сумки и свёртки, подождал, пока она устроится на сиденье, и сложил все вещи ей на колени, затем сам сел в кабину, и машина тронулась.
Света попросила остановить грузовик у дома тётушки Хаджии. Уже выходя из кабины, протянула Эрбуте сумку с полученными в центральной аптеке медикаментами:
— Эрбута, дорогой, отвези это, если не трудно, к Санобар-апе. И скажи, пусть не волнуется, я буду у Мухаббат.
— Какие могут быть трудности, когда об этом просит невеста лучшего моего друга!
— Без шуток ты никак не можешь! — невольно покраснела Света.
Машина уехала. А Света со свёртком направилась прямо к Фазылу. Тёти Фроси дома не было. А сам Фазыл полулежал на курпаче и читал газету. Услышав скрип открываемой двери, поднял голову.
— Света?! — в глаза к его засветилась радость. — Заходи, заходи, пожалуйста, — пригласил он, поспешно вставая.
Но на девушку снова нашла прежняя скованность. Она стояла у порога со свёртком в руках, смущённая и растерянная, готовая даже повернуться я убежать.
— Да что с тобой, Сапурахон? Или ты на меня обиделась? — Фазыл подошёл к ней поближе и осторожно взял за руку. — Проходи, садись.
Света сделала несколько нерешительных шагов в глубь комнаты и остановилась. Потом, не поджимая глав, протянула Фазылу свёрток.
— Я вам подарок привезла, — сказала она тихо. — Только не знаю, понравится ли?..
— Подарок? — удивлённо переспросил Фазыл и стал разворачивать свёрток.
Од сразу увидел, что костюм дорогой, и досадливо, даже сердито нахмурил брови, потом смутился и покраснел.
— Ну зачем ты это сделала? Богачка какая! — Фазыл погладил нежную шёлковую подкладку и неожиданно признался: — А честно говоря, никогда и жизни таких костюмов не носил.
— Если не носили, значит, теперь будете носить, — обрадованно и чуть горделиво оказала Света.
— Ты меня прямо в краску вогнала, Сапурахон. Ведь я, чурбан неотёсанный, должен был это первым сделать. И не догадался, недотёпа. Ладно, лучше поздно, чем никогда. Что тебе подарить? Только давай без всяких отговорок, честно… Чего бы тебе хотелось?
— Мне ничего не надо.
— Так и знал. Ну, тогда и я твой подарок не возьму.
— Возьмёте! Попробуйте только не взять!..
— Ах, вот как?.. — Фазыл своими сильными руками крепко, но бережно обнял Свету.
Девушка приглушённо вскрикнула от неожиданности, невольно рванулась из его рук. Подумав, что допустил несвоевременную и неуместную вольность, которая испугала и обидела Свету, Фазыл поспешно убрал с её плеч руки. Она отбежала к окну и остановилась там, стыдливо опустив голову и тяжело дыша. Вошла тётя Фрося.
— Ты здесь, доченька? — обрадовалась она. — Вот хорошо, милая, вот славно, умница моя! Наконец ты перестала избегать нас, горемычных.
Она подошла к Свете и ласково, по-матерински погладило её по голове.
— Ой, что это у тебя лицо так горит? — встревоженно спросила старушка. — Уж не заболела ли? — Она положила ладонь Свете на лоб. — И голова горячая… Давно это у тебя?
— Да нет, я здорова, тётя Фрося, — Света бросила короткий взгляд на Фазыла и покраснела.
— Мама, гляньте-ка вот на это, — Фазыл показал на лежавший рядом с ним костюм. — Света подарила.
— Ах, умница ты моя, ах, голубушка моя ненаглядная, — снова заохала, даже прослезилась тётя Фрося.
Она развернула костюм.
— Какой замечательный!.. И дорогой, наверное, одно разорение… Но ничего, не в деньгах счастье, а в любви и заботе друг о друге. Хороший костюм… Я такого в жизни не видала.
Тётя Фрося аккуратно сложила костюм и передала Фазылу.
— А теперь давайте ужинать. Давно пора. Времени-то вон сколько!..
После ужина Света заварила чай. Тётя Фрося выпила несколько пиалушек и встала. Света тоже собралась уходить. Старушка подтолкнула Фазыла в плечо.
— А ну, сынок, вставай и проводи Свету. Живёт она далеко, да и негоже девушке одной ночью ходить.
— Да, да… Я обязательно провожу! — вскочил Фазыл в бросился одеваться.
— А может быть, ночевать у нас останешься, Светик?
Света покраснела и потупилась.
— Ну, ладно, ладно, — понимающе улыбнулась тётя Фрося. — Идите…
ЗАГАДКА
В яблоневом саду и вокруг него кипела напряжённая жизнь. Колхозники готовили поля к севу. Но людей здесь было сейчас меньше, чем всегда. Большинство трудилось на месте бывших камышовых зарослей, где колхоз осваивал новые земли. Докосили оставшийся от прошлогоднего воскресника камыш и сложили у дороги. Предприятию слепых он ещё пригодится. Фазыл Юнусов и другие трактористы приступили к планировке уже вспаханной земли, к формированию чеков под посев риса.
Старики из бригады Тешабая-ата сажали фруктовые деревья. В западной части будущего сада намечено было также развести виноградник. Ещё вчера туда завезли черенки.
А неподалёку от подсобного хозяйства предприятия слепых расчищали место под будущий посёлок. Здесь уже поработали строители. Ещё в марте они заложили фундаменты десяти домов, на нескольких даже подняли до уровня окон стены.
Ахмаджан-ака и Халмурадов ещё раз уточнили список тех, кто подал заявление о переселении сюда. Первыми в списке стояли Сабир, Эрбута, Фазыл и Каромат. Она особенно докучала председателю и парторгу просьбами и даже требованиями об ускорении строительства. Очень уж хотелось девушке, чтобы к приезду Касымджана, а значит, и к их свадьбе, у них был свой домик. И ещё, чтобы рядом жили близкие друзья и подруги.
— Тогда ты весь кишлак сюда переселяй, — пошутила Мухаббат. — У тебя же в каждом дворе если не друг, то брат, если не подруга, то сестра…
— А что тут плохого? — совершенно серьёзно сказала Каромат. — Люблю я людей, и они мне тем же платят… Только… Знаешь, Мухаббат, записывайся и ты в список!
— Это ещё зачем? — удивилась Мухаббат. — Что, мне жить негде?
— Индивидуалистка ты! — вспылила порывистая и всегда безоглядно решительная в своих действиях Каромат. — А я, по-твоему, бездомная, да? А Фазыл-ака? Он ведь только недавно отстроил дом, а всё-таки записался. Потому что здесь большие дела разворачиваются, настоящая жизнь начинается.
— Чего это ты обзываться начала? — обиделась Мухаббат. — Я и сама всё не хуже тебя понимаю. Только без Рустама ни в какие списки записываться не стану. Вот приедет он, тогда и решим вместе.
Каромат поддержали Кумри и Азиза:
— Записывайся, чего ты раздумываешь! Вернётся Рустам, только похвалит тебя.
Каромат чуть ли не за руку повела Мухаббат к строящемуся посёлку.
— Вот этот дом будет мой. А в этом будешь жить ты, — как ни в чём небывало занялась она распределением «жилплощади». — С этой стороны поселятся Сапура с Фазылом. Ну как, нравится?
Каромат говорила так, словно перед нею стояли готовые дома, а не прямоугольники фундаментов с едва наметившимися стенами. И Мухаббат заколебалась. «А почему и в самом деле не согласиться? — размышляла она. — Жить рядом с лучшими друзьями и подругами — это же замечательно! Да и Рустаму наверняка поправится. К тому же трудно ему будет в кишлаке без Фазыла. Очень уж они сдружились, привыкли друг к другу…»
— Ладно, уговорила, — улыбнулась Мухаббат.
— Ух, и зацелую же я теперь твоего Адхамджона!
— Я тебе зацелую! Возьму вот и на самом краю посёлка дом выберу, подальше от твоей сумасшедшей любви.
— Заце-е-лу-ю! — сделала дурашливо-страшные глаза Каромат. — Уж он от меня никуда не денется, даже на самом раскрайнем краю посёлка.
Женщины рассмеялись.
— Не бойся, Мухаббат, — успокоила Азиза. — Пока дома построят, мы и на свадьбе Каромат с Касымджаном погулять успеем. А там уж ей будет кого целовать и без твоего Адхамджона…
— Только этой надеждой и живу! — поддержала шутку Мухаббат.
… Каромат возглавляла на целине звено девушек. А Мухаббат две недели назад снова предложили стать бригадиром. На вновь осваиваемые земли было выделено колхозом много рабочей силы, лошадей, бричек, самых различных сельскохозяйственных орудий, инвентаря. Вот правление и решило, что с таким большим хозяйством сможет управиться только человек опытный и авторитетный. Выбор, конечно, сразу пал на Джамалитдина-ака. Тем более, что на новом месте работы оказалось больше, чем предполагали вначале, и на подмогу целинникам направили ещё одно звено девушек из бригады Мухаббат.
Правление не ошиблось. Джамалитдин-ака и в повой должности чувствовал себя как рыба в воде. Работа в его бригаде прямо кипела, шла ритмично и слаженно. Зато сильно поредевшая бригада Мухаббат еле-еле вытягивала дневные нормы. Мухаббат долго крепилась. Сама трудилась, не разгибая спины, от зари до зари. Глядя на неё, и члены бригады, как говорится, из кожи лезли, но результаты не радовали ни бригадира, ни, тем более, правление колхоза. И вот в один из дней, распределив как обычно работу между колхозниками, Мухаббат прямиком направилась в правление.
