Барбара Картленд - Незнакомка
Знакомство происходило в парке, в магазине или просто на улице. Я забывала о том, что всюду за мной неотступно следует моя мать. Я воображала, что мне удалось каким-то необычным образом ускользнуть от неусыпной опеки. А потом я вспоминала, какая я уродина, и начинала выдумывать новые сюжетные ходы. Например, что он слепой и я из жалости соглашаюсь читать ему вслух, а он влюбляется в мой голос, а потом и в меня. И в конце концов мы женимся и очень счастливы, потому что мы любим друг друга не за то, как мы выглядим, а за то, какие мы есть и что у нас в душе.
— Вирджиния, дорогая моя! Если бы я только знала! Хотя что я могла! — вздохнула тетя. — Я бы ни за что не переступила порог вашего помпезного особняка со всей этой кричащей роскошью! Да и твоя мать вряд ли позволила бы мне общаться с тобой.
— Вы знаете, тетя, теперь, оглядываясь назад, мне кажется, что все эти мои детские грезы были для меня реальнее самой жизни! Но при этом еще хотелось как-то улучшить себя, исправить, усовершенствовать, чтобы стать достойной человека, который захочет жениться на мне, и совсем не из-за моих денег. Я прилежно училась, когда меня не донимали эти ужасные головные боли, постоянно читала, брала из библиотеки всякие умные книги и заставляла себя силой читать их, несмотря на то, что не понимала в них ровным счетом ничего. Так я надеялась развить свой интеллект.
— И ты совершенно в этом преуспела! — заметила тетя.
— Хочу верить вам, — тихо ответила Вирджиния. — Если бы только не эти постоянные приступы мигрени, когда невозможно сконцентрироваться ни на чем! Но тем не менее! Я прочитала огромное количество книг. Только не смейтесь, пожалуйста! Я совсем неплохо знаю историю Америки и Великобритании, чуть похуже историю Франции.
— Я всегда говорила, что любые знания никогда не пропадают.
— И вот после всего этого… брак с человеком, который согласен жениться на мне исключительно из-за моего состояния. Теперь вы понимаете, как моя тогдашняя жизнь превратилась в ад. Это было поруганием всего, во что я верила… все мои мечты, грезы, надежды… все было втоптано в грязь. Все, во что я верила последние пять лет моего взросления, пошло прахом.
Опять наступило долгое молчание. Нарушив его, Вирджиния подошла к тете и неожиданно опустилась перед ней на колени.
— Помогите мне, тетя Элла Мей! Помогите мне! — проговорила она с мольбой в голосе. — Помогите мне освободиться от него! Ведь сейчас, когда я стала обычной, нормальной девушкой — и все благодаря вам! — может быть, я и встречу человека, о котором мечтала девочкой. Но для этого я должна снова стать свободной! Любой ценой освободиться от этого охотника за богатыми невестами!
Тетя посмотрела на худенькое личико с огромными горящими глазами и подумала: «А она просто прелесть!» И еще она подумала о том, что найдется не один, а дюжина мужчин, готовых влюбиться в ее хорошенькую племянницу. Беда лишь в том, что всех их Вирджиния будет подозревать в одном. И всякий раз будет задаваться все тем же мучительным для нее вопросом: «Что их привело к ее ногам — она сама или ее деньги?»
— Помогите мне! — молила девушка, не сводя с нее больших фиалковых глаз в обрамлении длинных пушистых ресниц, и выражение их было исполнено страстного призыва и веры.
Женщина с шумом отодвинула от себя банку с очищенным горохом.
— Так и быть, Вирджиния! Я помогу тебе! — сказала Она довольно резко. — Но все же давай вначале займемся обедом! По-моему, прежде чем приступить к обсуждению проблем столь грандиозного масштаба, нам нужно плотно поесть. Ты не хочешь?
Вирджиния с ликующим криком бросилась ей на шею.
— О, тетя! Дорогая тетя Элла Мей! Я знала! Я знала, что вы не бросите меня и придете на помощь! Я знала, что вы не подведете!
— Вот и прекрасно! — засмеялась женщина, пытаясь высвободиться из тесных объятий. — Но запомни! Все, что нам предстоит сделать, совсем не просто!
— Так вы напишете ему, да, тетя? — умоляющим голосом спросила Вирджиния. — Напишите ему, что мне нужен развод и что я согласна дать ему любую сумму в обмен на мою свободу.
— Я не собираюсь писать никаких писем! — остудила пыл своей племянницы тетя Элла Мей, вставая с кресла и направляясь на кухню.
— Не собираетесь?! Но почему? — озадаченно повторила девушка, семеня следом.
— Начнем с того, что любой здравомыслящий человек, получив такое письмо, захочет во всем разобраться прямо на месте и явится сюда. Ты этого хочешь?
Вирджиния заметно побледнела:
— О нет, тетя! Я не хочу, чтобы он приезжал сюда! Нет, нет и еще раз нет! Его нужно держать как можно дальше от вашего дома! Напишите ему, что если он посмеет явиться в Америку, то не получит от меня ни цента. Тетя молча сложила горох в кастрюльку, залила водой и добавила несколько ложек янтарно-желтого масла.
— Это его не остановит, — решительно заявила она.
— Тогда что же нам делать? — с отчаянием воскликнула Вирджиния.
— Не знаю, — ответила тетя и принялась возиться возле плиты. — Пока не знаю. Хотя на днях, лежа ночью без сна, я размышляла обо всем этом… и у меня даже мелькнула одна мысль… но я тут же отбросила ее в сторону. «Нет! — сказала я сама себе, — у моей Вирджинии нет ни силы, ни решимости для такого рода затеи! Она никогда не сможет этого сделать!»
— Почему это не смогу?! — возмутилась девушка. — Еще как смогу!
— Нет, об этом даже говорить не стоит! — продолжала упорствовать тетя. — Повторяю еще раз: для моего плана нужна девушка с сильной волей, решительная, целеустремленная, умная, образованная, у которой, по выражению англичан, «варит котелок». То есть смекалистая и находчивая. Честное слово, Вирджиния, хоть я тебя и люблю всем сердцем, признаюсь, я не считаю, что ты обладаешь всеми этими качествами!
— Тетя Элла Мей! Миленькая! Да вы просто обижаете меня! Я именно то, что вы говорите: умная, решительная, смелая, волевая! Все это у меня есть! Уверяю вас! Просто у меня не было возможности пустить все эти мои достоинства в дело. Дайте мне шанс, прошу вас! И вот увидите, я не подведу! Уверяю и обещаю!
Слабая улыбка тронула губы тети Эллы Мей.
— Хорошо, Вирджиния! Ты меня убедила! Я расскажу тебе о моей затее. Но держись! Потому что я уверена, она тебе не понравится!
— Так в чем состоит ваш замысел? — решительно вскинув подбородок — совершенно новый жест для нее! — Вирджиния поудобнее устроилась на стуле.
— Моя идея заключается в том, — начала тетя самым будничным тоном, — что ты должна поехать в Англию!
Глава 3
Вирджиния медленно прошлась по палубе и остановилась возле самой кормы. Кругом, до самого горизонта, спокойная темно-синяя гладь океана и тишина, нарушаемая лишь мерным гулом двигателей парохода да жалобными криками чаек, которые с пронзительным писком устремляются вниз и скрываются на какую-то долю секунды под водой. Многие пассажиры обратили внимание на очаровательную хрупкую девушку с серебристо-белыми волосами, которые на солнце отливали золотом.
Мужчины посматривали на нее с откровенным восхищением, но Вирджиния не замечала их взглядов. Она была погружена в собственные мысли о том мире, который хоть и не существовал на самом деле, но для нее был не менее реальным, чем все окружающее.
Потребовалось немало времени и споров, прежде чем тетя смогла убедить ее, что поездка в Англию — это именно то, что ей нужно в нынешней ситуации.
— А что ты предлагаешь? — горячилась тетя. — Написать герцогу, что ты уже вполне здорова, чтобы он собственной персоной явился к нам сюда, да? Ты этого хочешь?
От такой перспективы Вирджинию бросало в дрожь.
— Нет-нет! — восклицала она в ужасе. — Я не вынесу, если он приедет к нам! Все эти объяснения, увещевания, потом его удивление при виде моей обновленной наружности… Эти переговоры в присутствии адвокатов… Даже думать об этом мне невыносимо! Тетя, не могли бы вы просто написать ему и сообщить, что я хочу развода?
— Во-первых, я не уверена, что он тебе его даст! — рассудительно отвечала тетя Элла Мей. — Не забывай, дитя мое, он аристократ, а я знаю английских аристократов. Это люди гордые, с обостренным понятием чести и достоинства. Они крайне не любят скандалов, всего того, без чего не может жить наше нью-йоркское общество. Конечно, и там полно всякого рода аморальностей, но огласке это стараются не предавать. Мужья льнут к своим женам, а жены хотя бы соблюдают видимость верности мужьям: фасад семьи содержат в образцовом порядке. Что бы ни происходило между супругами за закрытыми дверями, это никогда не становится достоянием гласности и общественных пересудов. На публике все ведут себя с достоинством.
— Лицемеры! Какие же они лицемеры! — презрительно бросила Вирджиния.
— Отчасти ты права, — согласилась с ней тетя. — Но только отчасти. Подумай, в этом тоже есть свое величие.
