Маурин Ли - Счастливый билет
— Не смей никому рассказывать об этом! Никому, или я убью сначала тебя, а потом и твою мать. Понятно?
Лиззи попыталась отвернуться, чтобы не чувствовать гнилостного запаха, доносящегося у него изо рта. Глаза девочки сверкали в темноте, как у кошки. Том уже вознамерился ударить ее за то, что она не отвечает, как вдруг сообразил, что по-прежнему зажимает ей рот рукой. Когда он убрал ладонь, Лиззи глубоко и судорожно вздохнула. Господи Иисусе! Да он чуть не задушил ее.
— Ты меня поняла? — прохрипел Том снова.
Лиззи кивнула. Он скорее почувствовал, нежели увидел это.
— Я убью тебя, если ты расскажешь кому-нибудь, — повторил он и, не в силах больше сдерживаться, навалился на непокорное тело старшей дочери. Поначалу Лиззи едва не закричала от боли, но, к счастью для нее, через несколько мгновений потеряла сознание.
Вернув себе власть над семьей, по крайней мере, в своем воображении, Том вновь почувствовал себя хозяином положения, когда домой пришло письмо в толстом белом конверте, на котором были — подумать только! — напечатаны его имя и адрес. В письме говорилось о том, что его дочь Элизабет окончила начальную школу, успешно сдала экзамены на стипендию и теперь может поступать в общеобразовательную школу для одаренных детей. Там она будет учиться до тех пор, пока ей не исполнится восемнадцать, после чего, по словам Китти, которая робко переминалась с ноги на ногу у него за спиной, сможет поступить в университет, как сын миссис Купер с Драйден-стрит. Том коротко и внушительно рявкнул:
— Нет!
Его умоляла Китти, умоляли старшие мальчики. Даже малыши, догадавшись, что их семье оказана большая честь, принялись упрашивать отца. Молчала лишь одна Лиззи, с презрением взиравшая на Тома.
— Нет, — повторил он. — Письмо адресовано мне. Они спрашивают моего согласия, а я говорю «нет». Это мне, а не вам, придется платить за дорогую гребаную школьную форму, книги и прочую ерунду.
— Мы заплатим, — в один голос заявили Кевин, Тони и Крис.
— Тебе ни за что не нужно платить, пап, — сказал Джимми, который провалил экзамены на стипендию, как и другие мальчики. — Стипендия как раз и означает, что все эти вещи Лиззи получит бесплатно.
— Все равно, это новомодное образование не для девочек. Лиззи — старшая дочь в семье, и она должна помогать матери.
— Я справлюсь, Том. Мне помогут Джоан и Нелли. Кроме того, это ведь не означает, что Лиззи уедет от нас, верно?
Китти была в отчаянии. Она хотела, чтобы муж дал согласие, главным образом ради блага самой Лиззи. К тому же мысль о том, что ребенок О’Брайенов будет уходить из дома в школу в велюровой шляпке с кокардой и сумочкой через плечо, наполняла ее сердце гордостью. Китти до сих пор не могла поверить в это. Только представьте, Лиззи оказалась намного умнее мальчишек, особенно если учесть, что ее отцом был…
Китти решительно отогнала от себя эту мысль.
— Ближайшая средняя школа для одаренных детей находится в Ватерлоо — в монастыре Сифилд. — Кевин взял письмо в руки. — Лиззи всего-то нужно будет сесть на автобус, который останавливается чуть дальше по нашей улице. Поездка займет максимум четверть часа.
Том выхватил у него письмо.
— Смотри, что здесь написано, — презрительно фыркнул он. — Список того, что она должна иметь для учебы в этом гребаном монастыре. Клюшка! Гребаная клюшка!
Лиззи потихоньку выскользнула в прихожую и уселась на ступеньки, прислушиваясь к разговору. На ее образование роковым образом повлияла война. Вот уже несколько лет они учились по полдня, а во время воздушных налетов уроки вообще отменяли. Она должна была перейти в старшие классы средней школы еще год назад. Сейчас Лиззи было двенадцать, и ей разрешили сдавать экзамены на стипендию в виде исключения. Она была слишком взрослой, чтобы сделать вторую попытку.
Так что вопрос стоял следующим образом — либо сейчас, либо никогда. Лиззи всем сердцем хотела попасть в школу для одаренных детей, где она будет изучать иностранные языки и естественные науки, которые не преподают в старших классах средней школы, куда она должна будет пойти вместе с Джимми.
Ей вовсе не хотелось во что бы то ни стало иметь хоккейную клюшку, поскольку командные виды спорта ее не привлекали, но девочка жарко молила Бога о том, чтобы отец сдался и позволил ей там учиться. Почему чиновники написали именно ему? Он никогда не проявлял ни малейшего интереса ни к одному из своих детей. Следовало обратиться к маме. Ведь это она расспрашивала детей о том, что они делали в школе, и даже ходила в библиотеку, чтобы взять там книги о малопонятных для них явлениях, вроде гусениц, пуритан или деления в столбик. Но библиотекари прогоняли ее, потому что маленькие О’Брайены ужасно шумели, да и мать все равно не знала, в каком разделе искать эти книги.
Наверное, монастырь Сифилд очень похож на «Четвертый класс в Санта-Монике», книгу, которую Лиззи взяла в школьной библиотеке, или на школу в «Герлз кристал»[8], журнале, который ее подруга Тесса давала почитать Лиззи каждую неделю.
Но больше всего Лиззи хотелось поступить в школу-интернат, где она избавилась бы от тех ужасных вещей, которые каждую ночь проделывал с ней отец. Наверное, все отцы поступают так со своими старшими дочерьми, когда их матери больны, хотя никто из ее школьных подружек ни разу не заикался об этом. Пожалуй, с них взяли обет молчания, как и с нее самой. Мать Флоры Стюарт умерла, когда та была еще маленькой, и ее воспитывал отец. Лиззи подумала, а не спросить ли подругу об этом. Она хотела знать, всегда ли бывает так больно, но боялась, что если признается кому-нибудь в случившемся, а отец узнает об этом, то он убьет ее и маму, как обещал.
Лиззи редко плакала: плакать означало выказывать слабость. Но сейчас она почувствовала, как глаза защипало от слез, потому что ей очень хотелось поступить в школу для одаренных детей и чтобы отец оставил ее в покое по ночам. Она очень устала.
Внезапно из кухни донесся какой-то грохот. Том толкнул стол, и стулья полетели на пол.
— Идите вы все к черту! — проревел он. — Лиззи не будет учиться в школе для одаренных детей. Я так решил.
С этими словами он выскочил из дома и направился в паб. И хотя Китти еще несколько раз поднимала эту тему, Том наотрез отказался обсуждать ее, а однажды, когда мальчишек не было дома, даже умудрился поставить жене синяк под глазом.
Письмо из отдела образования так и осталось без ответа, и вскоре Китти спрятала его в ящик комода. В последующие годы она частенько доставала и перечитывала его, хотя и помнила его содержание наизусть. Китти иногда спрашивала себя: если бы Лиззи действительно поступила в школу для одаренных детей, быть может, жизнь ее сложилась бы совсем по-другому?
ГЛАВА ПЯТАЯ
Том очень боялся потерять Лиззи. Престижная школа — пусть даже она находится чуть дальше по улице, и дочка возвращалась бы каждый день домой — могла сделать Лиззи высокомерной, властной и недосягаемой для него.
Обладание Лиззи привнесло в жизнь Тома новый смысл, и в его брюхо вернулся прежний огонь. Он с нетерпением предвкушал, как вернется вечером домой, и даже стал пораньше уходить из паба, но при этом ему все равно приходилось ждать, пока все не заснут.
Итак, Лиззи пошла в самую обыкновенную среднюю школу, где стала учиться совсем не так, как от нее ожидали.
— Знаете, если это та самая девочка, которая должна была получить стипендию, — воскликнула одна учительница, — то здесь, очевидно, вмешался счастливый случай! Ее наверняка бы выгнали из школы для одаренных детей.
Лиззи вытянулась, и ее тело начало обретать округлые женственные формы, а кремовая кожа, подобно мягкому гладкому шелку, обтягивала по-восточному высокие скулы. Но золотисто-карие глаза, казалось, проваливались все глубже и глубже. Под ними залегли темные тени, такие резкие и пугающие, что казалось, будто они нарисованы карандашом для бровей. Лиззи все время чувствовала себя усталой и измученной, вялой и апатичной. Однажды учитель истории заметил, что она спит на уроке, и разбудил Лиззи хлесткой пощечиной, о чем тут же пожалел, увидев, с каким затравленным выражением лица та очнулась ото сна.
«Вероятно, у нее дома не все ладно», — подумал учитель, но тут же забыл об этом. В конце концов, его это не касалось.
* * *А дома Китти сходила с ума от беспокойства.
— Когда закончится эта ужасная война? — причитала она.
Шел 1944 год. Кевин уже год служил в армии, а теперь и Рори получил повестку.
— Не волнуйся, мам, — смеялся Рори. — Скоро все будет позади. Кроме того, было бы славно побывать во Франции, в Бельгии и еще каких-нибудь странах.
— Надеюсь, война продлится еще долго и я тоже успею повоевать, — вырвалось у Тони.
