Сьюзен Льюис - Западня
Надувшись, Мадлен сделала именно то, на что он и рассчитывал: рванула причесываться.
Принесли кофе. Пол незаметно опустил в чашку Мадлен две полученные от Серджио таблетки.
— У тебя такой довольный вид, — сказала Мадлен, занимая свое место за столиком. Она успокоилась: Пол явно не видел Энрико.
— На то есть основания. Я почти закончил книгу.
— Правда? Это нужно отметить.
— Отметим, когда совсем закончу. А пока выпей кофе и расскажи, много ли ты потратила во Флоренции.
— Целое состояние! Тебе тоже кое-что купила, но это — сюрприз ко дню рождения.
— Даже не намекнешь?
— Нетушки! Наберись терпения. А для Мэриан я купила зажигалку в виде падающей Пизанской башни. Ужасная безвкусица! Жду не дождусь увидеть ее реакцию. Притворюсь, будто я в восторге. Ты же знаешь, Мэриан готова на все, лишь бы не задеть чьи-то чувства.
Пол улыбнулся и все время, пока Мадлен щебетала о своих приобретениях, нежно смотрел ей в глаза. Все его существо как будто раздвоилось. Матрешка наконец-то обрела содержание. Но создавая ее, он разрушил собственную личность. Он заполнил собой ее зияющую пустоту, зажег в ней огонь — а сам погас, задохнулся. Ему больше ничего не нужно, кроме ее преданности, ее любви, ее слез, ее смеха, ее жизни… Чтобы выжить самому.
Когда Мадлен допила кофе, он спросил, наклонившись к ней через стол:
— Знаешь, чего бы мне сейчас хотелось?
— Что, прямо здесь? — Она зевнула.
— Нет. Прокатиться.
— Мы и так прокатимся — до Фелитто.
— Нет, дальше. Заберемся высоко в горы и притворимся, будто мы — единственные люди на земле.
— Ладно, если тебе хочется. Только ненадолго. Я хочу есть.
— Подожди здесь. Пойду раздобуду автомобиль.
— А поцеловать? — капризно напомнила Мадлен, когда Пол встал из-за стола.
Но он только посмотрел на нее прищурившись и велел подождать.
— Нет, ты точно чокнутый, — проворчала она полчаса спустя. Автомобиль совершал немыслимые виражи на крутой горной дороге. — Хотя это даже немного романтично. И тепло, и сухо. Только я очень попросила бы тебя ехать помедленнее.
Пол не отреагировал. Он целиком сосредоточился на дороге и был непроницаем как сфинкс.
— Может, заедем в Фелитто и предупредим Мэриан?
Он опять не удостоил ее ответом.
— Так говоришь, ты закончил книгу?
Когда Пол и на этот раз не ответил, Мадлен начала нервничать. Может, он все-таки видел Энрико? Но тогда он бы уже давно на нее набросился. И потом, она не сделала ничего плохого. Не спала с Энрико. За что же Пол злится?
— Пол, ты имеешь хоть какое-нибудь представление, где мы находимся?
— Имею.
— Ну и слава Богу, а то я совсем не ориентируюсь. Может, повернем назад? Что-то спать хочется. После этих чертовых магазинов чувствуешь себя как выжатый лимон.
Пол продолжал молча вести машину. Гроза приближалась. Ослепительные зигзаги молний все ярче и безжалостнее вспарывали черное небо и терялись в кронах деревьев. Гроза соответствовала настроению Пола. Им владело одно желание — наказать Мадлен, раз и навсегда отбить у нее охоту насмехаться над ним. Когда она будет томиться и чахнуть во мраке bottega, он напишет ей из тюрьмы и все объяснит, и пообещает вызволить из заточения, но при условии, что она поклянется стать его рабой — душой и телом.
Оглушительный раскат грома заставил его вздрогнуть. Он свернул на обочину и резко нажал на тормоз. Дворники перестали метаться по стеклу, и, кроме дождя, ничего не было видно. Пол включил освещение.
— Ты спишь?
— Ум-гу.
— Просыпайся! — Он схватил Мадлен за волосы и приблизил ее лицо к своему.
— В чем дело? — сонно пробормотала она. — Почему ты дергаешь меня за волосы?
Глаза Пола лихорадочно блестели; зубы обнажились в зверином оскале.
— Я любил тебя, стерва! Ты была темной, тщеславной, жадной шлюхой, а я хотел дать тебе все!
— Пол! Что случилось? — Она никак не могла разлепить свинцовые веки.
— Энрико Таралло! Ты трахаешься с Энрико Таралло!
— Нет-нет, Пол, это не так!
— Лгунья!
Он ударил ее по лицу; Мадлен стукнулась головой о стекло, но все равно не проснулась. Он распахнул дверцу.
— Вылезай!
Она, как мешок с песком, свалилась в кювет.
Пол обошел машину. Мадлен лежала в кювете без сознания. Он смотрел на нее и любя, и ненавидя. Гроза была в разгаре. Он будет тосковать по Мадлен — уже сейчас все в нем кричало от боли. Без Мадлен он ничто. Но там, в камере, в ожидании суда, ему и следует быть ничем. Он станет жить для нее одной, для их общей славы — и однажды они воссоединятся навеки.
* * *Наконец-то к Мэриан вернулось чувство реальности. Она стояла под аркой входа в пещеру. Животный ужас исказил ее черты, мурашками разошелся по коже, заставил бешено биться сердце. Она пыталась ровно дышать, но ничего не получалось. А при виде статуи Оливии в свете прожекторов — и прекрасной, и кощунственной — ее вырвало.
Серджио стоял у нее за спиной. Когда она бессильно прислонилась к стене, по его знаку из темноты вынырнул какой-то человек и ввел ее внутрь пещеры.
— Я хочу выйти отсюда! — всхлипывала она. — Пожалуйста, отпустите меня!
Но лицо человека, державшего ее мертвой хваткой, говорило: ее ни за что не отпустят, особенно теперь, когда она видела Оливию.
— Что вы хотите со мной сделать? — прошептала она, повернувшись к Серджио.
— Прошу вас, Мэриан, успокойтесь. Я же сказал, что не желаю вам зла. Но вы должны остаться здесь до окончания моей работы. Я уверен, что вы меня понимаете.
— Оливия… Что вы с ней сделали? Где она?
— Да вот же она — разве вы не видите?
— Нет!
Она зажмурилась. Запахи сырой земли и расплавленного воска грозили снова вызвать рвоту.
— Но она жива?
— Ей пришлось умереть, Мэриан. Люди в Нью-Йорке приговорили ее к смерти и передали мне для исследований.
— Серджио! — взмолилась она. — Я не смогу быть вашим биографом. Позвольте мне уйти!
— Я уже объяснял, cara… — он помолчал, пережидая мощный раскат грома. — Я уже объяснял, что избрал вас. Вы сохраните для истории то, что вершится здесь, в bottega.
— Но это же… — Она чуть не сказала «безумие» и осеклась, поняв, что это так и есть — в буквальном смысле. — Серджио, вы не можете так поступить. Меня хватятся…
— Вас никогда не найдут, Мэриан.
Это прозвучало как смертный приговор. Мэриан пошатнулась. Сообщник Серджио осторожно опустил ее на пол. Из темноты вышел Рабин Мейер и, не обратив на нее внимания, снова скрылся.
Дьявольски красивый, Серджио еще немного постоял у входа в пещеру. И шагнул к Мэриан. Его крупная, статная фигура отбрасывала гротескные тени. Темные глаза цвета охры сверкали. Тень от орлиного носа упала на рот, так что когда Серджио улыбнулся, зубы показались черными. Мэриан вздрогнула и, сжавшись в комочек, незаметно сложила пальцы для крестного знамения.
Он сел на мраморную плиту и подался вперед, поближе к ней.
— Сегодня вам предстоит стать свидетельницей моего творческого процесса. Вы своими глазами увидите мой метод в действии. Метод великого Микеланджело. Вот этот мрамор, — он погладил плиту, на которой сидел, — явится материалом для шедевра. Она будет лежать здесь. И когда я вскрою вены, мрамор впитает в себя ее кровь. Мы исследуем ее кости, мышцы — все строение ее тела. И сделаем наброски и макеты, которые впоследствии воплотятся в мраморе.
Мэриан смотрела на него во все глаза. Теперь она уверилась: он ненормален и, значит, ей осталось только молиться. Она опустила голову и забормотала слова молитвы. К ее невыразимому ужасу, Серджио присоединился к ней, причем искренне. Какое кощунство!
В это время зашевелились закрывавшие вход ветви, и вошел человек в длинном черном пальто с капюшоном. Он сказал Серджио несколько слов по-итальянски. Тот с нежностью и участием взглянул на Мэриан.
— Приготовьтесь, Мэриан. Сейчас доставят женщину — для вас это будет большой неожиданностью. Возможно, увидев ее, вы поймете, почему мой выбор пал на вас. Вы будете писать эту книгу кровью своего сердца.
Мэриан догадалась, о какой женщине идет речь.
— Нет, Серджио! Не делайте этого, умоляю вас! Вы же не мясник. Вы нуждаетесь в помощи. Пожалуйста, не убивайте ее. Я все сделаю.
— Тс-с-с, — прошептал он.
Ветви разошлись, и ужас Мэриан удесятерился при виде мужской фигуры. Его лицо было забрызгано грязью, с волос стекала вода. Он держал на руках бесчувственное тело Мадлен.
— Пол! — вскрикнула Мэриан. — Не давай ему это делать! Ты же ее любишь! Ты…
Ей бесцеремонно заткнули рот.
— Что она здесь делает? — удивился Пол.
— Она знает об Оливии.
Пол приблизился и опустил тело Мадлен на мраморную плиту. Поправил волосы, нежно поцеловал в губы. Мэриан снова затошнило.
