Каролин Терри - Ловцы фортуны
Миранда видела только один тревожный, деструктивный момент, уязвлявший ее исключительную чувствительность. Она ощущала себя беззащитной перед такой силой характера и униженной перед столь безграничной красотой ибо теперь она видела то, чего не сознавала при их предыдущей встрече: Миранда была уверена, что смотрит на женщину, которую любил Рэйф Деверилл.
Все это заняло секунды, и не было замечено никем из присутствующих — никем, за исключением Рэндольфа.
— Конечно, мы встречались, — сказала Тиффани. — Какой приятный сюрприз — встретить вас здесь, мисс Брайт.
Губы обеих дочерей Энн сложились в пристойные вежливые улыбки, но взгляды оставались холодными.
— Что кривело вас в Кимберли, миссис Корт? — мягко спросила Миранда.
— О, я уверена, что причина моего визита — та же, что и ваша! — губы Тиффани искривились. — Приглашение Антона. Какой очаровательный жест, Антон, — пригласить нас обеих на ваши общественные торжества!
— Не очаровательный, просто вполне логичный и бесконечно приятный для меня, — спокойно ответил Антон. — Две алмазные наследницы в Кимберли, городе, который помогли основать их отцы. Мне это казалось абсолютно необходимым, а моя инаугурация в мэры — всего лишь подходящий предлог.
— А это, — язвительно сказала Тиффани, — самое правдивое утверждение, сделанное вами сегодня! — И вздрогнула, когда Рэндольф больно стиснул ее руку.
— Не глупи, — прошипел Рэндольф, пока Антон вел Миранду к другой группе гостей. — Сохраняй холодную голову. Ты уже дважды выдавала себя.
— Дважды? — Она бросила на него резкий взгляд.
— Твое смущение при встрече с Мирандой Брайт было очень заметно. Похоже, ты восприняла старинную вражду своего отца с Брайтами серьезнее, чем я полагал. Или, — он улыбнулся, — я чего-то не знаю?
У Тиффани пересохло в горле.
— Я смутилась только по одной причине! Антон пригласил Миранду и меня, потому что мы соперницы. Он владеет или почти владеет тем, чего мы обе хотим получить — алмазными россыпями Юго-Западной Африки, — и он взращивает наше соперничество по очень простой причине — когда двое добиваются одной и той же вещи, ее цена возрастает!
— Ты все крайне упрощаешь. Такое развитие событий означает только то, что в предложении, которое мы намеревались сделать, пропущен какой-то важный момент. Мы вернемся к первоначальному предложению, и ты можешь предоставить это мне, чтобы найти свою ошибку и исправит ее.
Тиффани прикусила губу, чтобы предотвратить взрыв негодования. Предоставить ему! Да ни при каких обстоятельствах! Такое развитие событий означает, что ей придется иметь дело с Рэндольфом и Мэтью, — поскольку Тиффани не воспринимала Миранду как личную угрозу, она видела лишь всеподавляющую фигуру Мэтью Брайта, стоящего за дочерью. На один миг Тиффани дрогнула, — сможет ли она переиграть двух блестящих мужчин. Да, сможет, потому что должна!
Взирая друг на друга, обе — и Тиффани, и Миранда, были рады, что Антон, сидевший между ними во главе стола, доказал, что он превосходный хозяин, и вел беседу, позволяя им избегать прямого столкновения. Передышка давала время примериться к изменившимся обстоятельствам и изучить друг друга.
Антон с язвительным сарказмом обрисовывал структуру местного общества.
— На самой верхушке — директора «Даймонд Компани», — провозгласил он, глядя на Миранду, — которые по рангу где-то рядом с Господом Богом, но выше или ниже — неизвестно!
Миранда присоединилась к общему смеху, радуясь возможности хоть немного расслабиться, но она сомневалась, что когда-нибудь осмелится пересказать эту шутку Мэтью.
— Далее следуют высшие чиновники «Даймонд Компани», за ней — алмазные дилеры, — здесь Антон скромно поклонился. — Затем врачи, юристы, управляющие банком и, наконец, остальные, классификации не подлежащие. Однако эти молодые люди могут быстро продвинуться в табели о рангах, если правильно сумеют выбрать себе даму сердца. — Он заговорщически улыбнулся Полине Корт, намекая, что именно ее осаждали бы подобные смельчаки и что счастливый обладатель ее милостей быстро поднялся бы вверх по иерархической лестнице.
Полина застенчиво улыбнулась в ответ. Она оставалась такой же коренастой и по-прежнему предпочитала не идущий ей розовый цвет, но пухлость ее исчезла, и основной причиной тому послужило нравственное падение Фрэнка Уитни. Она понимала, что Фрэнк не был особенно достойным или разумным человеком, но именно с ним она связывала надежды на брак, не только из-за искренней привязанности к нему, но еще и потому, что он был ее единственным шансом. Теперь она смирилась с участью старой девы, но иногда, глядя на Тиффани, Полина гадала, сможет ли она когда-нибудь простить ее.
Поэтому Полина с явным удовлетворением отметила, что этот симпатичный, вежливый мистер Элленбергер ловко поставил Тиффани на место.
— Миранда, пойдемте, посмотрим на старую фотографию Кимберли, которую я недавно приобрел. Там можно различить офис сэра Мэтью на главной улице. Надеюсь, остальные гости будут настолько добры, что простят наше десятиминутное отсутствие?
Антон провел Миранду к двери, позволив наблюдающей за ними Тиффани заметить фамильярность, с которой он держал руку Миранды, и то, как доверительно они беседовали по-немецки.
Фотография была в точности идентична той, что Мэтью держал в своем лондонском офисе, — обстоятельство, с котором Антон, бывавший там тысячу раз, должен быть прекрасно осведомлен. Миранда села за стол, готовясь приступить к игре. Впрочем, Антон сам любезно разрешил проблему.
— Вы довольны своим путешествием на Юго-Запад?
— Очень. — То, что Бюро сообщило о ее визите, подчеркивало близость связей между германскими властями и Антоном Элленбергером. — Но то, что я увидела и узнала, также и тревожит меня. Потенциал тамошних месторождений не определен — во всяком случае тем, кто не принадлежит к Бюро, он не известен, а цифры по их добыче сильно расходятся между собой. Если Британия вступит в войну с Германией, соглашения моего отца с Бюро будут аннулированы, но всем участникам нашего бизнеса жизненно необходимо, чтобы продукция Юго-Запада продолжала оставаться в разумных пределах.
— Лимит на продукцию жизненно необходим «Даймонд Компани» и, в особенности, Синдикату. Так ли уж это необходимо каждому, связанному с индустрией, я не уверен.
— Но это, конечно же, так! Может пострадать каждое из ответвлений индустрии — от самих добытчиков до дилеров, ювелиров, скупщиков, торговцев и инвесторов — потому что цена упадет. Даже последний перекупщик не захочет, чтоб это случилось, потому что — где же тогда удовольствие и престиж от обладания прекрасными бриллиантами, если все, вплоть до прачек и мусорщиков, нацепят на себя эти побрякушки!
Антон улыбнулся ее горячности и тому словесному обороту, который она употребила.
— Ну такому Синдикат никогда не позволит случиться. Миранда, когда мы с вами сиживали в классной комнате на Парк-Лейн и беседовали об алмазах, как я определил роль Синдиката?
— Нужно всегда иметь под рукой необходимый капитал для того, чтобы скупать добываемые алмазы, — медленно произнесла Миранда. — Во времена перепроизводства или спада Синдикат должен продолжать эту скупку, чтобы сохранить стабильность рынка, даже если это влечет за собой замораживание приобретенных алмазов.
— Верно, все так и происходит. Добытчики выкапывают алмазы из земли, в то время как Синдикат снова погребает их в лондонских подвалах. И вы все еще думаете, что перепроизводство вредит добытчику?
Миранда не ответила. Мысль ее продвигалась медленно, болезненно, пытаясь достигнуть логического завершения.
— Между прочим, — продолжал Антон с величайшей деликатностью, — скупки, проведенные Синдикатом в предыдущие годы, должны были… несколько истощить ресурсы его членов.
Рядом, всего в нескольких шагах, ярко пылал огонь в камине, но Миранда ощутила неожиданную дрожь. Все, что должен делать владелец юго-западных россыпей — это продолжать добычу, будучи абсолютно уверен, что его продукция будет все равно скупаться Синдикатом. Беспринципный владелец приисков может фактически разорить финансистов Синдиката и таким образом начать диктовать «Даймонд Компани» условия и использовать ресурсы Компании, чтобы продавать свои акции. Это была угроза, которой она прежде не осознавала полностью — угроза не просто Компании и индустрии, но главным образом ее отцу.
Антона нельзя назвать беспринципным, с сомнением подумала она, но у него оказалось амбиций больше, чем она представляла. И если он заключит союз с Кортами… Миранда вздрогнула. «Беспринципные» — даже недостаточно сильное слово по отношению к Тиффани и Рэндольфу.
