Дебора Гордон - Бросая вызов
Теперь мама появлялась от силы раз в неделю, но ежедневно звонила, чтобы сообщить последние сплетни, а также дать ценные указания. Объектом для регулярных обсуждений была избрана семья, проживающая этажом ниже — сыновья, родители, племянники, седьмая вода на киселе и еще Бог знает кто. «Доттины исчадия ада», — называла их Лаура, впрочем не пренебрегая возможностью использовать пару таких историй в качестве увеселительной нотки в разговорах с Вики.
Дотти скороговоркой выпалила последние новости и перешла к основной теме — церковной службе. Мать и дочь посещали один храм, однако Дотти принадлежала к числу ревностных прихожан, тогда как Лаура редко посещала синагогу, не чаще чем раз в неделю, когда была ее очередь отводить детей в воскресную школу.
— Религия может дать тебе истинное успокоение, Лаура. Только вера спасла меня от потери рассудка, когда умер твой отец. Я не боюсь говорить тебе такие вещи. Вера в сочетании с твоей природной добротой — вот в чем ты найдешь утешение.
— Может быть, на следующей неделе, — так Лаура отвечала матери каждый раз. — Сегодня я просто падаю с ног.
— Тебе надо принимать какие-нибудь витамины, Лаура. И больше заниматься спортом. В твои годы ты не должна так сильно утомляться. — Дотти помолчала. — Помнишь мою соседку, Розу Лефкович? К ней приезжает из Лос-Анджелеса сын. Он разведен. Сорок восемь лет, но на вид еще ничего. Не слишком высокий, но для его возраста не так уж и лыс, к тому же довольно худой. Он придет с матерью на службу. Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились. Он был со мной довольно мил. У него прекрасные манеры.
— Я не сомневаюсь, что он очень мил, но…
— И профессионал, Лаура. Как и папа, он дантист. Роза говорит, что у него обширная клиентура. Дом в Беверли Хиллс. Дети учатся в колледже, бывшая жена снова замужем. Так что не будет никаких неожиданностей. Такой человек сможет о тебе позаботиться.
— Мамочка, я же тебе говорила, что мне не нужен никакой человек…
— Я знаю, что он тебе не нужен, и в этом-то и заключается твое главное заблуждение. Что тебе, собственно, не нравится? Тебя не воодушевляет профессия дантиста? Разве твой отец был мне плохим мужем?
Лаура знала наизусть все доводы матери.
— Вообще-то, мне всегда больше нравились хирурги, — пошутила она.
— Можно устроить и хирурга, — рассмеялась Дотти. — Но ведь тебе подавай такого, чтобы как минимум спасал жизнь всего человечества. Ради Бога, Лаура! Ты уже была однажды замужем за подобной личностью, и ничего хорошего из этого не вышло. Послушай моего совета. Не упусти своего Золотого тельца.
Лаура улыбнулась. Это была одна из любимых маминых присказок, хотя в действительности ничего подобного она в виду не имела. Несмотря на частые пожертвования матери и бесплатное обслуживание неимущих ее отцом, в их семье никогда не водились лишние деньги.
— Хорошо, мама. Так я и сделаю.
— Может быть, и мне бы повезло больше. Нам следовало воспитать тебя более меркантильной. Послушай, дорогая, я все-таки дам мистеру Лефковичу твой телефон. Поужинайте вместе. Или сходите в кино. Что ты, собственно, теряешь?
Пару часов мира и спокойствия, подумала Лаура, но ответила согласием. Было проще выполнять проекты матери, чем пытаться ее в чем-то разубедить. Когда ей перечили, Дотти вспыхивала, как факел, но ее раздражение было недолговечным. На горизонте, как правило, возникала новая находка — мужчина, представляющий собой такой совершенный образец еврейского мужа, что даже привередливая Лаура не могла им не заинтересоваться.
Лаура простилась с матерью и закончила уборку кухни. Дети упросили ее сыграть с ними в «Монопольку». С гораздо большей охотой она, пожалуй, прилегла бы с журналом в руках или позвонила Вики, чтобы рассказать во всех деталях о похоронах. Но Алан заберет детей на все выходные, и Лаура знала, что будет скучать без них.
Они разместили игровое поле на столе, в комнате Сита. Лауре так сильно не везло, что она подумала, не лучше ли было отправиться в церковь с мистером Лефковичем. Третий раз за два кона она угодила в тюрьму, когда зазвонил телефон.
— Играйте за меня, — сказала Лаура, поднимаясь. — Если я выйду из тюрьмы, купите мне какую-нибудь землю.
Звонил Майк Клементе. Он сообщил, что рад был увидеться с Лаурой, и сожалел, что им так и не удалось перекинуться словечком после службы. Лауре это показалось, по меньшей мере, странным. Он был настолько увлечен разговорами и рукопожатиями, что не только не пытался искать ее общества, но едва ли даже замечал ее присутствие.
— По-моему, панихида удалась, — сказала Лаура, поддерживая вежливую беседу. — Очень трогательная.
— Да. В самом деле. Фредди прекрасный оратор. Я не был знаком с судьей так близко, как мне бы того хотелось, но речь Фредди помогла мне лучше понять, что это был за человек. — Майк умолк. — Похоже, что вы в прекрасных отношениях с подружкой судьи. Фредди говорил, что она — профессиональная певица. Я заметил, что стоило ей увидеть телекамеры, так она чуть в обморок не грохнулась. А ведь могла устроить настоящий публичный скандал.
— Возможно, и устроила бы, если бы продумала все до конца, но когда мы входили в церковь, ей уже было не до этого.
— Как же вам удалось ее утихомирить?
— Молчанием. И умением слушать. Она обожает поговорить.
— В таком случае, я буду счастлив пригласить вас на работу в мою фирму. Если вы можете приводить в чувство истеричек одним лишь умением слушать, то вы — незаменимый работник.
— Это уж слишком, — ответила Лаура, однако довольная комплиментом. — Знаете, мы с детьми играем в «Монополи», игра в самом разгаре, и если я не вернусь, то они разденут меня до нитки. Что я могу для вас сделать, Майк?
— Отужинать со мной завтра вечером, — ответил он.
Лаура растерялась. Сегодня днем он был очарователен, но она не почувствовала, чтобы это очарование предназначалось только ей одной. Он улыбнулся ей несколько раз, но будь ей шестнадцать или шестьдесят, ее бы наградили точно такими же улыбками.
Лаура попыталась вспомнить, не пропустила ли она какого-нибудь скрытого намека с его стороны? Она утратила квалификацию в общении с мужчинами. Впрочем, даже если намек и имел место, это был герой не ее романа.
Как верно заметила ее мать, Лаура тяготела к идеалистам, мужчинам вроде Алана, который работал в сфере образования за гораздо меньшие деньги, чем заслуживал, потому что мечтал усовершенствовать целый мир.
— Спасибо за приглашение, — ответила она. — Но нет.
— И все. Просто «нет»? И вы даже не пытаетесь пощадить мои чувства, сказав, что заняты, уезжаете в другой город или просто должны вымыть голову?
— Нет. Простите меня.
— Значит, у вас кто-то есть. Или вы еще не готовы завязывать новые отношения. Дайте мне хоть крохотную надежду, Лаура. Пожалуйста.
Она молча улыбнулась. Похоже, он был скорее удивлен, чем расстроен. Но она продолжала колебаться.
— Извините, Майк. Я не могу.
Наступило короткое молчание.
— Может, поболтаем как-нибудь во время ланча? Так, небольшое мероприятие.
— Боюсь, что нет.
— А чашка кофе в «Ява Сити»? Это вообще никакое не мероприятие. Так, сущая безделица.
— Нет. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Я не встречал таких женщин, как вы, — теперь он был совершенно серьезен. — Элегантных, привлекательных и смешных. Если передумаете, позвоните мне в офис. Отпускаю вас с миром к игровому столу. Вам следует хорошенько посчитать ваши денежки.
Лаура пообещала выполнить его совет и повесила трубку. Все-таки мужики иногда бывают ужасно хитрыми. Он проложил к ней кратчайшую, по Евклиду, дорогу, и она до сих пор чувствовала себя возбужденной, как Мишель Пфайффер. Вероятно, он был лоббистом наступательного типа.
Она вернулась в комнату Сита и взглянула на игровое поле. Ее положение необыкновенным образом радикально изменилось к лучшему, в то время как дети весело подхихикивали. То ли они ее пожалели, то ли им хотелось растянуть игру.
Они продолжили, и когда подошло время спать, конца-краю не было видно. Дети принялись уговаривать Лауру доиграть, но она не согласилась. Алан придумывал для них кучу развлечений и позже укладывал спать, так что сегодня ребятам необходимо выспаться.
Лаура уложила ребят и устроилась в гостиной с последним номером «Дискавери» в руках. От неудобоваримой научной статьи, которая с тем же успехом могла быть написана на урду, ее отвлек стук в дверь. Она включила наружный свет и выглянула в прихожую. Это был Алан.
Первой мыслью Лауры было, что они неточно сговорились о времени, когда он заберет детей. Случалось, что он забирал их по вечерам в пятницу, но на этот уик-энд они так нс договаривались.
В следующую минуту, повнимательнее вглядевшись в его лицо, она поняла: что-то случилось. Настолько важное, что он решил не прибегать к помощи телефона. И это не имело отношения к детям. Это касалось ее.
