Эсли Харрисон - В садах Шалимара
Открыв один из настенных шкафов, он показал ей несколько рядов герметически закрытых банок.
Обидевшись, она продолжала перемешивать свою стряпню, как будто ничего не произошло.
- Я надеюсь, что ты не на сегодняшний вечер готовишь нам это?
- Именно так.
- Так этому же еще, как минимум, час вариться!
- Ну и что!
- Ты забываешь, что некоторые из наших гостей уже здесь. Лучше бы ты пошла переоделась. Лорин глубоко вздохнула.
- Так ты не дашь мне ни минуты покоя? Намек на улыбку проскользнул по напряженному лицу Менсура.
- Ну, здесь ты преувеличиваешь, я не видел тебя с полудня.
Его несколько небрежный тон вызвал у молодой женщины приступ гнева.
- Вот это верно. Чем же ты занимался?
- Дорогая, я работал. - В его глазах появился плутоватый огонек.
Лорин должна была признаться себе самой, что, хотя и не было повода для упрека, Менсур раздражал. Видите ли, он работал! Чего проще! Его жизненная сила, его активный и предприимчивый дух всегда поражали ее. Он шел вперед, никогда не делая шагу в сторону. А она-то? Какое место в его жизни занимала теперь она?
Она чувствовала, как в ней поднималось странное неестественное желание выглядеть неприятной, так или иначе провоцировать какой-нибудь инцидент, который бы разрядил ее нервное напряжение. Она тоже понимала, что Менсур игнорировал ее и манипулировал ею, опутав узами обязательств. В другом месте она бы поступила в таком случае по-своему, однако здесь она не могла рассчитывать на доброжелательность окружения.
Менсур разглядывал ее в полном недоумении.
- Это так необходимо, чтобы ты посвящал столько времени своей работе? спросила она. Затем добавила с надутым видом:
- Если и видела тебя сегодня, то мельком.
Он с нежностью улыбнулся.
- Меня, случаем, тебе не хватало? - сказал он с необыкновенной теплотой.
Лорин растерялась. Кровь прилила ей к лицу. Она была на грани того, чтобы задать вопрос, постоянно пугавший ее: "Ты меня любишь?", но затем, украдкой оглядевшись, заметила, что прислуга тайком наблюдала за ними.
И вдруг почувствовала, как сильный запах горелого распространился по кухне. Удрученная Лорин сняла сковородку с огня. Менсур закусил губу, чтобы не рассмеяться, особенно от того, что в тот же самый момент раздалось пронзительное "салям алейкум" - это попугай перелетал с одного места на другое, чтобы взобраться на самый высокий шкаф.
Лорин была в полном замешательстве. Повар Ибрагим незаметно предложил свои услуги, чтобы завершить приготовление столь ценного блюда.
Заметив вопросительный взгляд Лорин, Менсур заявил не без доли иронии:
- Он мне представляется вполне компетентным. Я думаю, ты можешь ему довериться.
- Ты невозможен, - сказала она, насупившись. - Иногда у меня возникает желание самой заняться домашними делами, никому не отдавая указаний и уж тем более не получая их. Разве это не естественно?
Не зная, что сказать, он в бессилии опустил руки.
Ибрагим терпеливо ожидал в своем углу.
- Может быть, он сочтет странным, что я верну свой фартук, нет? Тогда Менсур разразился громким хохотом.
- По моему мнению, нет. Поверь мне, пойдем, не сомневайся больше.
Она пошла за ним, оставаясь расстроенной и обиженной таким смешным оборотом.
Когда они вышли, Менсур взял ее за плечи и прижал к себе.
- Ты знаешь, ты прелестна. Мне остается доделать одно-два дельца, и я сразу же к тебе.
С этими словами он исчез в направлении большого зала, где он обычно принимал друзей. Ему, по всей видимости, надо было проверить ход подготовки к приему.
Лорин задалась вдруг вопросом: а не ее ли это была роль? Недавний инцидент все сбивал с толку.
Когда она возвращалась в свои апартаменты, то в глубине коридора заметила Фозию, которая подавала ей знаки рукой. После некоторого замешательства Лорин пошла ей навстречу.
Сестра Менсура была очень мила. У Лорин пока почти не было случая увидеть ее, но она надеялась найти в ней подругу.
- Я подумала о вас, - сказала ей Фозия. - Сегодня было так жарко, что я решила принести вам несколько шаровар и две-три туники. Мне кажется, что вы в этом почувствуете себя куда более вольготно, чем в вашей европейской одежде.
Лорин поблагодарила и сделала жест, пытаясь удержать ее, но Фозия извинилась:
- Я должна увидеться с Салимой. Не беспокойтесь, если я задержусь.
- Пока, до скорого и спасибо за одежду.
Оставшись в своей комнате, она развернула сверток и примерила шаровары. Они были очень широкими и казались в сто раз больше нужного, но, затянутые шелковым пояском, они стали грациозно спадать мягкими складками. Стянутые в самом низу, они не обнажали щиколотку, а лишь больше скрывали ее.
Вместе с туникой костюм получался весьма элегантным и удобным. Мимолетная улыбка тронула губы женщины: Менсур будет удивлен, увидев ее в таком виде.
Фозия принесла целый набор шаровар. Самые красивые были сшиты из парчи насыщенного красного цвета, на других был набивной орнамент в виде листьев пастельных тонов. Те, что она оставила до вечера, были из белого воздушного, слегка просвечивающего муслина.
Она опустилась на глубокий диван с набросанными на нем подушками и начала расчесывать волосы. Вздохнув с облегчением, она только запустила в сторону одну из своих сандалий, как дверь тихонько открылась.
Это был Менсур с подносом в руке. Он налил себе бокал и присел рядом.
Она улыбалась ему с немым укором. Ее веки медленно открывались и закрывались, скрывая взгляд зеленых глаз и бросая тень ресниц на нежное лицо.
- Устала? - спросил он.
В вопросе не только заботливость. По тембру его немного глуховатого голоса она догадалась о подспудном желании.
- Я много ходила во второй половине дня, - заметила она, - и чувствую себя немного утомленной.
Он посмотрел на муслин, покрывавший складками ее тело. Под его пенящейся белизной угадывалась линия ног. Отведя в сторону глаза, он залпом выпил содержимое своего бокала.
- Этот ужин не слишком тебе в тягость? Такое преувеличенное внимание было для нее неожиданным. Обычно он был более прямолинеен.
- Видишь ли, - продолжал он, - я не могу поступать иначе. Через некоторое время мы будем посвободнее. Сейчас я должен восстановить связи со всеми этими людьми... Кроме того, в профессиональном отношении это почти обязательно.
Она терпеливо его выслушивала. Неожиданно ее охватило любопытное чувство. Может быть, он в чем-то упрекает себя?
Заметив, как она вздохнула, он добавил:
- Некоторые из моих друзей просто сгорают от желания познакомиться с тобой.
Лорин повеселела. Ее недавняя апатия постепенно уступала место дивному ощущению. Она непроизвольно откидывалась на подушки, а Менсур гладил ее плечо.
- Ты сообразительная женщина и можешь понять, что я несу определенные обязанности.
Зачем он столько говорит, вместо того чтобы целовать ее? Она мягко положила ладонь на его руку. При этом прикосновении у Менсура мгновенно перехватило дыхание. Он глядел жадно, рассматривая во всех подробностях ее тело, словно видел его в первый раз. В легкой одежде она больше чем когда-либо выглядела женщиной. Она потянулась к нему, и их руки сплелись.
Незаметным движением она придвинулась чуть ближе. Ее голова замерла, в то время как губы Менсура начали слегка прикасаться к телу под грудью. Когда же он стянул вниз ткань, ее, полуобнаженную, охватил нескончаемый трепет.
Они молча слились в сумраке этой комнаты, где мерцал лишь свет ночника.
Между ними существовало какое-то согласие, какое-то взаимное притяжение, которое всякий раз поражало ее вновь и вновь.
Лорин чувствовала, что, покуда эта связь существует, они всегда будут встречаться.
Он лихорадочно сжимал ее в своих объятиях. Вскоре уже ничего не видящая и готовая на все, она начала неистово трепетать в его руках.
Тогда медленными движениями он освободил ее от одежды, а затем любил долго и ненасытно.
Ничего не было столь же восхитительного, как этот глубокий взгляд, устремленный на нее сверху; ничто не доставляло ей такого удовольствия, как его порывы, его ласки, все его осторожные и вместе с тем исполненные страстью проявления чувств, которые свидетельствовали о его любви. Но ей так же нравилась его дерзость, говорящая о желании, с которым он обладал ею.
Покой этого позднего часа оставил в ней впечатление блаженства, от которого она пребывала в некотором оцепенении. Когда же она осознала, что лежит, вытянувшись на софе, совершенно обнаженной, то задалась вопросом, не позволить ли себе вот так отойти ко сну. Было поздно. К чему вставать? Без нее гости вполне бы обошлись.
- Менсур? - позвала она.
Он повернулся, встревоженный тоном обращения.
- Да?
- Ты любишь меня?
- Ну да... Что за вопрос! Разве я только что не доказал тебе это?
- Да, конечно. - Голос Лорин, выдававший легкое беспокойство, звучал более низко, она заговорила быстрее:
