Санта Монтефиоре - Найти тебя

— А ты уверена, что наша помощь сейчас не нужна? — нахмурив брови, спросила она.

Селестрия лениво потянулась.

— Думаю, мы будем только мешать. Когда слишком много поваров, считай, что суп испорчен! Кроме того, ведь кто-то же должен присматривать за мальчиками, пока Нэнни занята с Баунси.

— И то правда. Я очень хочу ребеночка, — прибавила Лотти, вздохнув.

— Ну, для начала тебе следует найти мужа. Разве тетушка Пенелопа не посвятила тебя в таинства половой жизни?

Едва заметная улыбка скользнула по лицу Лотти.

— А ты умеешь хранить секреты?

— Ты ведь знаешь, что умею, — ответила Селестрия, приподнявшись на локте.

— Я этого не говорила даже Мелиссе.

— О, она бы немедленно рассказала все вашей матушке, и тетушка Пенелопа стала бы вопить как сирена.

— Так я могу довериться тебе?

— Конечно.

Лотти глубоко вздохнула, а затем произнесла с серьезным видом:

— Я влюблена, Селестрия. По-настоящему и искренне. — Ее глаза светились счастьем.

— В кого же? Я его знаю?

— В этом-то и заключается вся проблема. Он не принадлежит к нашему кругу.

— Это случайно не какой-нибудь известный художник? — Селестрия была потрясена и в то же время заинтригована. — Если он богат, то какая, в принципе, разница? Он из новоиспеченных богачей?

— Не думаю, что у него много денег. Ведь он пианист.

— Фрэнсис Браун! — ликующе выпалила Селестрия.

Лотти выглядела испуганной.

— А откуда ты знаешь?

— Да ведь он же твой новый учитель фортепиано. Кстати, моя мама как раз планирует избавиться от старой миссис Джилстоун и найти ей замену в лице Фрэнсиса Брауна, что, с моей точки зрения, как нельзя кстати. У миссис Джилстоун такой неприятный запах изо рта. Твоя мать говорит, что он довольно милый, действительно очень милый!

— Он талантливый, чувствительный и добрый. — Лицо Лотти, озаренное любовью, казалось сейчас почти прекрасным.

— О боже! А он-то хоть отвечает тебе взаимностью?

— Да. И хочет на мне жениться.

— Ты ведь можешь сбежать с ним. Это так романтично. Даже трудно себе представить, на что способны такие люди, как он.

— Мои родители этого бы не пережили. Я бы никогда не поступила с ними подобным образом.

— Ну, теперь ты должна сама выбирать, кого слушать. А он красивый?

— Очень. Блондин с длинным тонким носом и самыми прелестными карими глазами, которые я когда-либо видела. Он называет меня своей Афродитой.

— Да уж, нисколько в этом не сомневаюсь. А он уже тебя целовал?

Лицо Лотти покрылось багровым румянцем.

— Да. Но только один раз. Я ужасно хочу поскорее возвратиться в Лондон, чтобы снова увидеться с ним. Он даже не может мне сюда написать. Мама тотчас догадается, она ведь хочет, чтобы я вышла замуж за Эдди Ричмонда.

— Ну да, он богатый и со временем унаследует поместье своего отца в Нортумберленде.

— Он милый парень, но, как по мне, совсем не привлекательный.

— Но ведь внешность — это не самое главное в мужчине, Лотти. — Лотти не улыбнулась, а Селестрия радостно продолжала: — У него милые глаза, и хотя передние зубы немного выпирают, зато у него уйма денег. Перед тобой стоит нелегкий выбор: любовь или деньги.

— Да все и так ясно как божий день. Я выбираю только любовь! Все дело в маме.

— Да, у нее действительно большая проблема!

— На дворе пятидесятые годы. Девушка вправе выйти замуж за того, за кого посчитает нужным. Уже прошло много времени с тех пор, как бесстрашная Эммелин Пэнкхерст заковывала себя в цепи, борясь за избирательные права женщин.

— Если ты выйдешь за Фрэнсиса Брауна, то у нас у всех появится бесплатный учитель музыки, — пошутила Селестрия.

— Не говори глупостей, Селестрия. Чтобы выжить, нам придется с тебя брать вдвое больше, ведь мои родители отрекутся от меня.

— Ну, я так не думаю. Это было бы слишком. А как насчет того, чтобы влюбиться в отца Далглиеша?

Лотти засмеялась.

— Это против всех моих принципов, как, кстати, и твоих.

С моря подул ледяной ветер. Селестрия вся съежилась от холода. На горизонте собрались багровые тучи, и Нэнни вынула свитер Баунси. Он увидел, как она машет свитером, подзывая его, и вдруг побежал прочь по направлению к воде. Ветер подхватил его смех, напоминающий крик чайки. Стоя на берегу, он наблюдал, как огромные сердитые волны накатываются на берег, ударяя в него, словно могучие лапы льва. Он выронил из рук лопатку, и Пурди, выпустив крикетный шарик, тотчас с радостью подхватил ее. Нэнни поднялась на затекшие ноги и поспешила к маленькой фигурке, находящейся на солидном расстоянии от нее. Селестрия и Лотти в ужасе следили за тем, как Баунси продолжал удаляться; его, видимо, совершенно не пугал оглушительный и разъяренный львиный рев волн. Гарри, Уилфрид и Сэм, не подозревая, что происходит, не отрывались от игры в крикет. Только Пурди, выпустив лопатку, начал тревожно лаять.

Мальчик подошел к воде, внезапно остановился, а затем, повернувшись в сторону Нэнни, стал плакать. Под затянутым тучами небом волны казались еще более зловещими. Женщина схватила его за руку и повела прочь от моря, сильно ругая за то, что он убежал, и это заставило его еще больше расплакаться.

— Ты ведь не умеешь плавать, — говорила она, приближаясь к девушкам. — Море может быть очень опасным для таких маленьких мальчиков, как ты.

— Ну, слава Богу, с ним все в порядке, — выдохнула Лотти, обращаясь к своей сестре. — Я чуть было не умерла от страха.

— Ты только посмотри на Нэнни, на ней вообще лица нет, — сказала Селестрия и, повернувшись к Лотти, как ни в чем не бывало продолжала: — Не принимай поспешных решений. Не могу представить, чтобы бедность доставляла удовольствие, это совсем не романтично. Ты, которая выросла в роскоши, просто не приспособлена жить в нищете. Тебе было бы лучше с таким человеком, как Эдди Ричмонд. Он бы заботился о тебе и сделал бы твою жизнь комфортной. Со временем ты, возможно, полюбишь его.

Лотти покачала головой.

— Да, несмотря на свою эгоистичную натуру, временами ты бываешь очень рассудительной.

— В былые времена женщины выходили замуж ради денег, а на стороне заводили любовников. Думаю, это очень разумно, разве нет?

— И все же в большинстве случаев ты несешь полную чушь! Брак священен, Селестрия. Люди дают друг другу клятву перед лицом Бога. Когда я буду выходить замуж, то дам обет любить мужа всем своим сердцем. Об измене не может быть и речи. Подумай об этом на досуге, Селестрия.

— И откуда у меня в голове такие ужасные мысли? — озорно улыбнувшись, сказала она.

— Должно быть, от твоей мамы. Она же ведь американка.

Нэнни стряхнула с одежды Баунси песок, вытерла ему слезы и надела на него темно-синий свитер цвета формы морских офицеров.

— Становится холодно, — сокрушался Гарри. — Давайте пойдем и проверим наши капканы.

— Бьюсь об заклад, я поймал несколько крыс, — веселым голосом произнес Уилфрид. — Мы для этого украли у мамы лучший сорт сыра чеддер.

— И обмакнули его в папин виски, — хихикая, добавил Гарри. Все трое выглядели ужасно довольными, как шайка удачно провернувших дело воришек.

— Пойдемте же! — закричал Сэм, уже отправившись вверх по тропинке, ведущей к дому.

— Давай-ка лучше пойдем домой, — предложила Нэнни, обратившись к Баунси. — Тебе не помешает выпить чашечку вкусного горячего молока после того, что тебе довелось пережить. Я ничего не скажу о случившемся миссис Джулии, ведь это только заставит ее нервничать лишний раз. У меня от такой близости моря просто мурашки по коже бегут. — Ее бледное лицо было все испещрено морщинками, ветер выхватил несколько прядей ее седых волос, собранных в пучок. — Когда-то я знала мужчину, который потом утонул. Его тело, вернее, то, что от него осталось, нашли спасатели на прибрежных скалах спустя неделю. Да, работа у них — не позавидуешь. Ну и что толку, что он умел плавать? Это, как оказалось, не имело никакого значения. Пусть земля ему будет пухом. Пошли, Баунси, и оставь в покое эти водоросли, они грязные.

Тропинка была узкой, поэтому девушки шли впереди, а Баунси плелся за ними, держа старушку Нэнни за руку.

— Как ты думаешь, Нэнни догнала бы его, если бы он сам не остановился? — тихо спросила Лотти.

— Конечно же, нет, — ответила Селестрия. — Не думаю, что ей бы удалось долго продержаться в ледяной воде. Оба могли утонуть.

— Может, рассказать тетушке Джулии? — Лотти была потрясена случившимся.

— Не надо. Баунси больше не будет убегать, он сам изрядно испугался. Звука разбушевавшихся волн было достаточно, чтобы отбить у него всякую охоту вести себя подобным образом. Да и с моим папой и твоей мамой не случилось никакой беды, не так ли?

— Да, но Нэнни была моложе, когда присматривала за ними.