Линда Дэвис - Гадюшник
— Вы говорите так, словно вас это совершенно не касается, — с легким раздражением заметил Баррингтон.
— Так оно и есть, — парировала Сара. — Или по крайней мере это не касается меня как маклера. Мое дело — зарабатывать деньги для тех, кто меня нанял. Четко и ясно. Разумеется, чисто по-человечески, мне не безразлична экономическая политика, да и людей жалко, если у них все прахом идет. Но в нашем деле такие вещи случаются. И со мной может случиться. Если я ошибусь несколько раз подряд и банк потеряет миллион фунтов, Джон безо всяких колебаний выгонит меня и будет прав.
— Похоже, такая перспектива вас не слишком беспокоит, — заметил Баррингтон.
— Не люблю думать о неприятном, — пожала плечами Сара.
— На мой взгляд, — неожиданно вмешался в разговор Картер, — Сара — едва ли не лучший маклер в целом Сити. И уж ей-то меньше всего надо беспокоиться об увольнении.
Баррингтон откинулся на спинку стула.
— Такой замечательный работник, а? — спросил он с улыбкой.
— Вот именно, — подтвердил Картер.
Блюда сменялись одно за другим. На десерт Фред принес шоколадный мусс. К немалому удовольствию Баррингтона, Сара с энтузиазмом набросилась на свою порцию.
— Джон говорил мне, что вы родились в Новом Орлеане, — сказал он, повернувшись к ней и тут же с огорчением отметив, что при упоминании о Новом Орлеане взгляд Сары словно подернулся дымкой. Вспомнив, что там погибли ее родители, Баррингтон в душе выругал себя. Ну как можно быть таким бесчувственным чурбаном? Впрочем, лицо ее тут же прояснилось, и Баррингтон даже подумал, уж не навоображал ли он себе лишнего.
— В Новом Орлеане родилась моя мать, — с улыбкой заговорила Сара. — Она происходила из семьи первых французских поселенцев из Новой Шотландии[1]. Мать была настоящая красавица, кожа еще смуглее моей, ростом поменьше, черты поточеннее, волосы черные-черные и бездонные карие глаза… Отец как-то на праздники оказался в Новом Орлеане и остался навсегда. — Сара раскинула руки. — Ну вот, теперь вам все обо мне известно. — Она опустила взгляд, потянулась за бокалом и отхлебнула немного вина.
— А, тогда все понятно, — сказал Баррингтон, стараясь, чтобы голос его звучал как можно более непринужденно. Сара удивленно подняла брови. — Я имею в виду цвет кожи, — пояснил Баррингтон, напыжившись, как сам Эркюль Пуаро.
— Настоящие креолы, то есть французские и испанские поселенцы, — продукт смешанных браков, помимо всего прочего, в их жилах течет итальянская и, наверное, негритянская кровь. Поэтому мы темнее, чем истинные французы. — Она улыбнулась, словно вспомнив что-то забавное. В первый раз за все время лицо ее осветилось, и Баррингтон с удивлением обнаружил, какой у нее пронизывающий взгляд.
Обед закончился. Баррингтон кивнул Картеру и тепло пожал Саре руку. Она послала ему прощальную улыбку. Баррингтон про себя отметил, что выглядит она несколько удивленно, чего, впрочем, и не думает скрывать. Она дает ему понять, что знает: это было нечто вроде смотрин; знает и другое: по правилам не положено спрашивать о цели этих смотрин. Всем своим видом Сара демонстрировала терпение: все в свое время разъяснится. В первый раз что ли? Раньше всегда так или иначе тайное становилось явным.
Удивительная женщина, думал, возвращаясь к себе в банк, Баррингтон. Добравшись до кабинета, он сразу позвонил Бартропу:
— Полагаю, мне удалось разыскать для вас шпиона.
— И кто же он? — Шпильку Бартроп предпочел не заметить.
— Вообще-то это не он, а она. Умна. Остроумна. Красива. А помимо того, на редкость серьезна. И наконец, вне всяких сомнений, — один из лучших специалистов во всем Сити.
— Звучит заманчиво. И как же ее зовут?
— Сара Йенсен.
— А полное имя?
Бартропу было слышно, как собеседник шелестит бумагами.
— Сара Луиза Йенсен.
— Надеюсь, она англичанка?
— Да, английская гражданка, но мать ее была американкой и…
— А что, мать умерла? — прервал его Бартроп.
— Да. И отец тоже. Оба погибли в автокатастрофе, когда девочке было восемь лет.
Услышав это, Бартроп зачастил со скоростью пулемета:
— Стало быть, она не из тех, кого называют чистокровными, так? Новый Орлеан, сиротство, воспитание у тетки, креольская кровь. Господин президент, по-моему, мы кличем несчастье на собственную голову.
— Допускаю, что так может показаться, но вы ведь ее и в глаза не видели, Бартроп. Уверяю вас, более трезвомыслящего, более воспитанного человека и представить себе трудно.
— Ну что ж, охотно верю вам на слово. И все-таки небольшая проверка для начала не помешает. У таких экстравагантных женщин часто, как говорится, оказывается скелет в шкафу.
— Что ж, валяйте, это ваша работа. Я пошлю копию ее анкеты, может, пригодится.
— Спасибо, господин президент. В качестве аперитива сойдет. — Довольный тем, что последнее слово осталось за ним, Бартроп повесил трубку.
Глава 5
На другой день Бартроп перезвонил Баррингтону:
— Стало быть, у вас насчет этой девицы сомнений нет?
— Вчера не было, нет и сегодня, если, конечно, ваши ребята не обнаружили у нее в шкафу те самые скелеты, о которых вы вчера говорили.
— Скелетов нет. Мы прошлись по ее биографии. Ничего подозрительного. Похоже, у этой юной дамы все в порядке. Трудолюбива, настойчива; немного выпивает, но это не проблема. В Кембридже было полно приятелей, но, похоже, сейчас перебесилась. Вы, должно быть, знаете, что у нее был роман с Картером?
— Конечно, знаю, — солгал Баррингтон. — Ну и что с того?
— Да ничего особенного. Короче говоря, господин президент, она нам подходит.
— Что значит «подходит»? — взорвался Баррингтон. — Она — само совершенство.
— Пусть так. Само совершенство. Вы довольны? Готовы начинать?
— Да.
— Я имею в виду — вы лично.
— Послушайте, Бартроп, не будем играть в «кошки-мышки». Мне достаточно вашего слова, и к тому же, познакомившись с Сарой Йенсен, я могу заявить суверенностью: никому, в том числе и Маркусу Айлярду, с ней не справиться. Она — игрок исключительно хладнокровный. Не уверен, что Маркус способен увлечь ее. А ведь главное — это как раз увлечь, завести, добиться доверия, заманить на свою сторону, так?
— Разумеется.
— Вот и прекрасно, стало быть, мне никто не нужен, сам справлюсь.
— Отлично. Просто отлично, господин президент. Займемся в таком случае вербовкой мисс Йенсен.
Баррингтона так и передернуло. Гнусное слово — «вербовка».
— Главное, — продолжал Бартроп, — иметь в виду, что вербовка будет носить частичный характер. Надо придумать какую-нибудь убедительную историю, подцепить мисс Йенсен на крючок, но так, чтобы ни в коем случае не повредить охоте на Фиери. Об этом ей совершенно не нужно знать. Пусть думает, что речь идет о каком-нибудь мошеннике из Сити. Если в дальнейшем придется рассказать побольше, что ж, тогда и подумаем, как это лучше сделать. А пока — лишь бы крючок заглотила. Поймается, возьмется за дело, — увидим, как у нее получается и насколько ей можно доверять. И тогда посмотрим, как плясать дальше.
— Ну что ж, разумно, — сказал президент.
— Удачи. — Бартроп повесил трубку, выдвинул ящик стола, нащупал плоскую флягу с виски, сделал глоток и позвонил Картеру. — Мне надо встретиться с Сарой Йенсен, — сказал он. — Скажем, завтра утром в девять, здесь, в банке. Можно это организовать?
Телефон зазвонил в тот самый момент, когда Сара входила в дом. Она не обратила на звонок ни малейшего внимания. Те двое, с кем ей только и хотелось бы поговорить, были сейчас вне телефонной досягаемости, в далекой стране.
Джон Картер оставил запись на автоответчике. Прошу перезвонить. Срочно. В доме царила унылая тишина. Половина шестого. Сара едва на ногах держалась от усталости. Что бы там ни было срочного, подождет до завтра.
Она подняла с пола бутылку виски и прошла в спальню. Кровать выглядела мертвой и пустой, простыни сбились. Порывшись в куче кассет, Сара вытянула фильм с участием Кегни и Лейси и включила запись. Зазвучала громкая музыка. Сара разделась, накинула старую пижаму и скользнула в кровать, прикрывшись смятой простыней. Только она взялась за бутылку, чтобы щедро наполнить бокал, как вновь раздался телефонный звонок. На сей раз Сара взяла трубку и резко ответила:
— Да!
Это снова был Картер. Он извинился, что беспокоит во внеурочное время, ему страшно неловко, но раньше никак не удавалось с ней связаться.
— Ничего страшного, — на полуслове оборвала его Сара.
— Вчера за обедом ты выглядела усталой.
— Да?.. Очень жаль. Неужели на всех тоску наводила?
— Да ничуть, — рассмеялся Картер. — Наоборот, президента ты совершенно очаровала.
— Правда? Ну что ж, прекрасно. — Фигурки, мелькающие на экране, отвлекали ее, и Сара выключила видео. — Да, кстати, все хотела спросить, да случая не было: зачем ты пригласил меня на встречу с президентом? Все это выглядело довольно странно.
