Каролин Терри - Ловцы фортуны
Внезапно Миранда испугалась. Запертая во тьме, не способная ни видеть, ни слышать, не зная, что происходит снаружи, она снова словно бы очутилась в шахте Кимберли, где во время осады пряталась от бомбардировки. Снова она почувствовала сырые испарения подземных коридоров и пещер, приносящие воспоминания о переживаниях Лоры и других взрослых, о собственном чувстве беспомощности из-за того, что она ни с кем не могла общаться. Она ужасно боялась, но чего?
Миранда отчаянно зачиркала спичками, чтобы зажечь лампу. Вибрация пола сообщила ей, что двигатель работает, и даже сильнее, настойчивее, громче, — если она могла использовать это слово — чем раньше. И он никоим образом не «примитивной конструкции». Затем Миранда напряглась, когда открылась дверь и появился Рэйф Деверилл.
— С вами все в порядке? Я увидел свет под вашей дверью.
— Что случилось? Почему мы стоим? Зачем вы меня заперли? — взорвалась она.
— Надвигался шквал, поэтому мы встали под защиту небольшой бухты, — мягко сказал он. — Я сожалею, что вы потревожены.
— Это не объясняет, почему меня заперли!
— Вам померещилось. Дверь, должно быть, захлопнулась. Это иногда случается, и чтобы ее открыть, требуется просто нажать с достаточной силой.
Он вел себя так убедительно и естественно, что Миранда почувствовала себя дурой.
— Это из-за темноты, — медленно сказала она. — Она напомнила мне кимберлийскую Шахту во время осады. В темноте я не могу слышать.
Рэйф сделал шаг вперед, и на миг ей показалось, что он хочет коснуться ее, но он резко повернулся.
— Постарайтесь уснуть, — отрывисто сказал он. — Если понадоблюсь, я буду в каюте напротив.
Миранда долго не могла уснуть. И кое в чем уверилась относительно своего предстоящего визита в Кимберли: ничто на свете не заставит ее спуститься в эту шахту!
На следующее утро погода была пасмурной и угрюмой, и большую часть дня Миранда провела в каюте — приводила себя в порядок и дремала. Только раз она поднялась на палубу, заглянув в рубку в надежде увидеть Рэйфа, но его не было. Исчезли и голуби. Клетка пустовала, из чего следовало, что птицы сейчас летят в Кейптаун. Достигнут ли они цели раньше «Корсара», и если так, кто их примет? Сердце у Миранды сжалось, когда она подумала о вполне допустимой возможности, что Рэйф Деверилл женат.
Вечером, когда они обедали в салоне, она спросила: :
— Куда летят голуби, когда вы их выпускаете?
— Ко мне домой, в Кейптаун.
— А кто за ними присматривает? — осторожно поинтересовалась она.
— У меня есть… домоправительница.
Миранда испытала необъяснимое чувство облегчения. Они покончили с едой, но, к ее удовольствию, Рэйф не выказывал никакого желания уходить. Они потягивали вино — доброе красное вино, крепкое и ароматное, из прекрасных долин Талебаха под Кейптауном, и вкус его отдавал солнцем и счастьем.
И Миранда была счастлива — кроме тех болезненных мгновений, когда вспоминала, что это их последний вечер вместе.
— Почему вы предложили отвезти меня в Людерицбухт?
Лицо Рэйфа напряглось, Он был так же удивлен, как и она, при их неожиданной встрече, но быстрее сообразил, какие возможности она собой предоставляет. В тот миг он понял, что после долгих лет ожидания пришла пора вернуться в прошлое, найти ответы на мучившие его вопросы и даже свести старые счеты. Миранда не могла пролить свет на действия Тиффани Корт, но она сама послужит первоосновой, с которой можно начать действовать — через нее лежал путь к Мэтью. Рэйфу представилось, что наиболее утонченным способом поквитаться с Мэтью будет завоевать сердце Миранды. Именно так он и собирался поступить. Он, конечно, не намеревался доводить такую связь до логического завершения. Брак не входил в его планы. Она молода, равнодушно думал он тогда в зале ресторана, она переживет.
Но это было до того, как он узнал ее, до того, как он… Когда-то Рэйф мечтал встретить женщину, в которой сочетались бы лучшие качества Лоры и Тиффани, и когда он смотрел на Миранду, то видел это самое сочетание: красота лица и фигуры, храбрость, решительность и ум, вспышки внутреннего огня Тиффани, стойкость, доброта и честность, спокойствие Лоры. Однако Миранда обладала и ярко выраженной индивидуальностью: в ее сдержанности, самообладании, было слишком много личного. Это интриговало, окутывало ее тайной, до которой каждый мужчина жаждал докопаться, чтобы узнать, какова же истинная Миранда.
Руки Рэйфа стиснули стакан с вином. Обычно вино дарило ему иллюзию благополучия, душевного равновесия, возвращая к тому состоянию, когда предательство и изгнание не существовали для него. Но теперь он жалел, что встретил Миранду. Она слишком сильно напоминала ему о том, что было, и что могло бы быть, но ему, обесчещенному, этого уже никогда не будет дано. Ирония судьбы состояла в том, что Мэтью тоже был опозорен в начале своей блистательной карьеры — и именно мысли о Мэтью заставляли Рэйфа искать способ нанести ответный удар. И если достичь этих целей он сможет только причинив страдания Миранде, он должен заставить ее страдать.
— Вам требуется много времени, чтобы ответить, — заметила Миранда.
— Только потому, что я нахожу вопрос излишним. Почему бы мне не захотеть помочь вам? Не говоря уже о нашей давней дружбе, любой мужчина будет рад возможности оказать услугу такой красивой женщине, как вы.
Он имеет в виду «такой богатой», как я, подумала Миранда, но сказала только:
— Однако, не «любой мужчина» во вражде с моим отцом.
Рэйф легкомысленно рассмеялся.
— В действительности, нас таких может быть гораздо больше, чем вы думаете. Но я следую логике ваших размышлений, — и потрясен: вы предполагаете, что я ищу мести. Право, Миранда, что за мысль!
— Но если вы действительно невиновны, как утверждаете, разве вам не горько? Мне бы точно было.
— Горько? — Рэйф небрежно пожал плечами. — Почему мне должно быть горько? Я оказался отвергнут обществом, которое сам же отверг много лет назад.
— Почему вы отвергли общество?
— Это, — медленно ответил Рэйф, — очень долгая история.
На миг ему захотелось рассказать ей все, узнать, может ли она дать ему прощение, и снимет ли ее прощение с его плеч тяжкую вину. Но нет, она начнет толковать о долге, а он давным-давно покончил с этими понятиями.
В томительном молчании Миранда размышляла, что его месть должна быть направлена скорее на Тиффани Корт, чем на Мэтью. Она избегала мыслей о Тиффани, ее воспоминания об этой женщине были слишком болезненны, а теперь у нее появилось другое основание для беспокойства: Рэйфа Деверилла застали в спальне Тиффани, но каковы в действительности были их отношения? Был ли он влюблен в нее?
Миранда подняла глаза и увидела, что он наблюдает за ней. Она была в простом вечернем платье из гладкого атласа с низким вырезом, а ее блестящие густые волосы, схваченные гребнями, свободно падали на спину. Свобода корабельной жизни подвигла ее расстаться с корсетом, и теперь ее нижнее белье состояло только из шелковой комбинации, панталон и чулок на подвязках. Это дарило чудесное ощущение свободы, она расслаблялась, как если бы была в просторной ночной рубашке, а шелк и атлас гладили и ласкали кожу. Она удивлялась собственной дерзости, и была достаточно честна, чтобы спросить себя — служила ли неформальность корабельной жизни тому единственной причиной… Она вспомнила, как руки Дика лихорадочно пытались почувствовать ее тело… вспомнила, как его голова прижималась к ее бедрам. Она вспыхнула под взглядом Рэйфа, испугавшись, что он может прочесть ее мысли: он, конечно же, заметил, что она не носит корсета.
— Должно быть, весь Лондон у ваших ног, — осевшим голосом сказал он. — В вашей жизни много мужчин, Миранда?
— На первом месте у меня работа, — уклончиво ответила она.
— Естественно! При вашем положении я и не сомневался. Но разве вы не находите времени и поразвлечься? Был ли — а может быть и есть — кто-то особенный?
— Дик Латимер просил меня выйти за него замуж.
Рэйф немного помолчал.
— Я помню его как блестящего молодого человека. Примите поздравления.
— Я не согласилась… пока.
— Почему?
На кончике языка у нее вертелся ответ, что это не его дело, но он сумел сокрушить ее оборону, как до сих пор никто прежде. Отсутствие Мэтью, новое осознание привлекательности Рэйфа и своей собственной принуждали ее отбросить сдержанность так же, как излишки нижнего белья.
— Я его не люблю. Кроме того, я считаю, что ему нужны только мои деньги.
Рэйф встал, подошел к ней и поднял на ноги, нежно заключив ее лицо в ладони.
— Вы действительно так считаете? — недоверчиво спросил он.
Миранда не ответила, но опустила глаза и попыталась освободиться.
— Вы сошли с ума! У вас какой-нибудь дефект зрения или ваши зеркала чудовищно искажают! Вы одна из самых прекрасных женщин, которых я видел.
