Патриция Симпсон - В омуте блаженства
Изабелла посмотрела на часы:
- Мне неприятно прерывать твой визит, Джессика, но я бегаю по утрам и должна подбросить Френка в аэропорт.
- О, все в порядке, я только хотела спросить, где лежит мистер Каванетти.
- Медицинский центр Вашингтонского университета, но визиты к нему ограничены.
Джессика направилась к дверям гостиной, Изабелла провожала ее:
- Да, кстати. У меня будет рождественская вечеринка в пятницу. Ты тоже приглашена. В восемь часов.
- Спасибо. Это приятно. Изабелла открыла дверь:
- О, ты должна прийти на прием в Фоле Вайнери завтра вечером. Эколоджикал Сосайти устраивает дегустацию и рождественский вечер. Будут местные знаменитости. Тебе будет интересно.
- Вы пойдете в госпиталь к мистеру Каванетти?
- Это одна из тех обязанностей, которые я не могу не исполнить.
Джессика кивнула и направилась к выходу.
- Если вы соберетесь, позвоните Марии. Вы можете отправиться с нами на прогулку в Вудинвил, если захотите.
- Хорошо. Спасибо.
- А теперь прощай. - Изабелла открыла дверь, и Джессика задумчиво спустилась по мраморным ступеням. На последней ступеньке остановилась. Она забыла спросить о монахе.
***
Роберт Ворд пил на кухне кровавую Мери, когда Джессика вернулась. Она стояла в дверях и смотрела, как отец читает газету, ее присутствия Роберт не ощущал. Наконец он оглянулся.
- А, ты здесь, Джесс. - Он поднялся со стула. - Садись.
Отец даже не заметил, что она прибрала кухню и ванную. Она опустилась на стул и посмотрела на высокий стакан в его руке. Ей хотелось выбросить стакан в окно и покончить с выпивкой раз и навсегда. Но Джессика знала, что он просто нальет другой стакан, как только она выйдет из комнаты.
- Как долго ты здесь пробудешь? До Рождества?
- Да, я уеду после Рождества.
- Это хорошо. У нас уже несколько лет не было семейного Рождества.
Джессика посмотрела на него. Их всего двое, какое уж тут семейное Рождество. Горечь от того, что она потеряла семью, вынуждала ее быть твердой с отцом. Она подняла глаза.
- Меня не будет здесь на Рождество, папа, и ты знаешь это.
Роберт расчесал рукой свои волосы и сделал большой глоток. Его глаза стали влажными, когда он посмотрел на дочь.
- Да? Тебя кто-то пригласил?
- Да. - Она наклонилась, ее руки лежали на столе. - Послушай, папа. Ты целиком предоставлен самому себе. Вес говорит, что ты не продержишься так долго. Я заплатила налоги за бунгало в этом году. Ты можешь потерять дом, если не заплатишь налогов.
- Разве я не заплатил их? Я был уверен, что заплатил.
- Нет. Но есть еще одно дело, которое ты игнорируешь. Где вся почта? Роберт промолчал:
- Какая почта?
- Вес говорит, что много раз писал тебе и ни разу не получил ответа. В конце концов он написал мне, объясняя необходимость аренды.
- У нас нет никакой аренды. - Роберт отмахнулся от нее. - Он, должно быть, что-то напутал.
- Разве Каванетти арендуют виноградник не у нас?
Роберт пожал плечами:
- Да.., я подозреваю, что это так. Но они это делают уже так давно, что виноградник уже принадлежит им.
Джессика сжала губы:
- Папа, ты знал когда-нибудь, насколько велики твои активы?
Он отвел глаза:
- Я не люблю бизнеса. Я художник, ради всего святого!
Джессика хотела сказать, что он пьяница, а не драматург, но проглотила эти слова. Вместо этого она вздохнула.
- Папа, ты должен привести свои дела в порядок. Иначе у тебя ничего не останется. - Она перевела дух. - Мы должны посмотреть на условия аренды и выяснить твои права. Или ты можешь продать свою собственность, что даст то, в чем ты нуждаешься.
Роберт прикончил кровавую Мери, пока Джессика ждала его ответа. Вдруг она заметила, что отец смотрит в газету. У него не было желания продолжать разговор об аренде.
- Итак? - спросила она.
- Ах, да. - Роберт отмахнулся от нее. - Я просмотрю почту.
- Когда?
- Как только прочту газету.
- И когда это будет?
- Когда я закончу.
Джессика посмотрела на него, стараясь сдержать гнев. Отец, по обыкновению, постарался забыть о неприятном. Она схватила свою сумочку, ожидая, что тот спросит, куда идет дочь. Но отец даже не взглянул в ее сторону.
Джессика распахнула дверь и впрыгнула в машину. Через минуту она была на полпути в Мосс-Клифф-Роуд, яростно переключая скорости. Джессика решила не обращать внимания на предупреждение Изабеллы и все-таки навестить мистера Каванетти.
Она остановилась около Медицинского центра Вашингтонского университета, состоявшего из нагромождения камней и стекла, проскользнула через автоматические двери и спросила, в какой палате Майкл Каванетти? Джессика поднялась на лифте на восьмой этаж.
Почему у отца нет сил жить? Его слабость задержала ее развитие, и, быть может, бесповоротно. Джессика всегда считала мистера Каванетти мужчиной, каким она хотела бы видеть своего отца, сильным и добрым, трудолюбивым и надежным. Однако, когда Коул вырос, отец стал грубым и упрямым, слишком много ожидающим от подростка. И потому наступил момент, когда сын объявил, что хочет жить отдельно. Отец отрекся от него, и с тех пор уже никогда не был прежним.
Двери лифта открылись, и Джессика оказалась на восьмом этаже. Она подошла к дежурной и спросила о мистере Каванетти.
Сестра взглянула на нее сквозь массивные очки, скрывавшие серые холодные глаза:
- Сожалею, мэм. Никому, кроме ближайших родственников, не разрешено посещать мистера Каванетти.
- Но почему?
- По просьбе миссис Каванетти. - Сестра поправила очки, дав понять, что разговор окончен. Джессика минуту постояла около ее стола, соображая, что можно сделать. Она проехала больше десяти миль, чтобы повидать мистера Каванетти.
- Хорошо. Спасибо, - вздохнула Джессика, и в это время высокий мужчина вошел в приемную.
- Джессика!
Она повернулась. Коул Николе шел прямо к ней, с улыбкой на лице. Ее привела в восхищение его походка, прямая и полная достоинства. На нем были темно-синие брюки и голубой шерстяной свитер, подчеркивавший золотистый оттенок его кожи, превосходные туфли, вероятно, сделанные на заказ.
- Хай, Коул.
- Ты пришла повидать отца?
- Да, но они не разрешают никому, кроме родственников.
- В самом деле? - Он взял ее за локоть, подойдя к столу.
Неожиданно сестра вскочила:
- О, мистер Николе! Добрый день! - Ее лицо светилось от удовольствия.
- Привет, Норма. Как отец?
- Лучше, намного лучше. Он уже проснулся, если вы хотите заглянуть к нему.
- Норма, это Джессика Ворд, она знает моего отца уже много лет. Она ему как дочь. В любое время, когда она захочет увидеть его, вы должны пускать ее. Хорошо?
- О. - Норма повернулась к Джессике. - Извините. Я не знала.
- Все в порядке. - Джессика улыбнулась Норме, хотя сестра уже повернулась к Коулу.
- Скажите, мистер Николе... Могу я называть вас Коул?
- Конечно.
Она подвинула ему через стол карточку:
- Коул, мой внук просто умирает по вашему автографу...
Джессика посмотрела, как Коул привычно дает автограф. Ее глаза скользнули по четкой линии его профиля, пока тот писал. До этой минуты она не задумывалась, что Коул не просто футболист, а футбольная звезда. Джессика смотрела на его руки, когда он закрыл авторучку и передал ее сестре. У Коула были красивые, с длинными изящными пальцами руки - не слишком большие, чтобы быть грубыми, и не слишком тонкие, чтобы быть слабыми. Такие руки были способны на превосходную ловкость и удивительную силу.
- Благодарю, Коул! - Норма сияла. - Это так мило с вашей стороны.
Коул улыбнулся Джессике и провел ее в холл.
- Есть определенные преимущества быть знаменитым футболистом, прокомментировал он. - Ты можешь сделать людей счастливыми одним росчерком пера.
- Я не знала, что ты такой знаменитый. За какую, сказал, команду ты играешь?
- "Сент-Луис блуз", - усмехнулся он. - Не могу поверить, что ты никогда не слышала обо мне. Мы собираемся выиграть суперкубок в этом году.
Он остановился перед дверью палаты Майкла Каванетти и сжал ее локоть. Джессика взглянула на него с удивлением.
- Я должен предупредить тебя, Джесс. Он изменился. Я не хотел бы, чтобы тебя это шокировало.
- Что ты имеешь в виду?
- Его годы. Я видел отца утром, когда тот спал. И хорошо, что он не проснулся, потому что его вид поразил меня.
- Ты не видел его тринадцать лет, Коул.
- Конечно. Но тринадцать лет не могли изменить его так сильно.
Он открыл дверь, и Джессика переступила порог. Кровать стояла около окна... На ней лежало исхудалое тело. Она увидела бледные руки, покрытые старческой гречкой, лежавшие на простыне, и крючковатый нос Майкла Каванетти. Джессика вздохнула, призывая на помощь свои театральные способности, и с улыбкой двинулась вперед.
Глава 4
Джессика сделала паузу прежде, чем заговорить - настолько она была испугана видом мистера Каванетти. Он медленно повернул голову к двум молодым людям, стоявшим у его кровати. Джессика с усилием улыбнулась замороженными губами, глядя на истощенного человека, которого звали Майкл Каванетти.
