Линда Ховард - Непорочная белизна
Душ немало способствовал восстановлению ее жизненных сил. Чувствуя себя гораздо лучше, Хоуп надела теплые брюки, большую фланелевую рубашку, две пары шерстяных носков и направилась на кухню, чтобы выпить первую за сегодняшний день чашку кофе.
С чашкой в руках она вошла в гостиную, чтобы вытереть следы, оставшиеся на полу с прошлой ночи, и привести в порядок одежду Прайса.
Лучшим способом просушить ее было развесить вверху на перилах, где было теплее всего. Хоуп повесила его куртку на спинку стула и поставила ботинки у огня, поскольку их было высушить труднее. Остальную одежду Хоуп забрала наверх. Пока вещи сохли, нужно было подыскать Прайсу что-нибудь из одежды. Он был слишком высоким для вещей ее отца, а, из одежды Дилана остались только две рубашки, которые она носила сама.
Хотя однажды отец купил пару черных теплых штанов, на которых был явно указан неверный размер - они были на несколько дюймов длиннее, чем надо. Можно было вернуть покупку, но бензин обошелся бы дороже самих штанов, так что он просто убрал их куда-то в свой шкаф. Прикидывая, что бы еще предложить Прайсу, она подумала о теплом балахоне большого размера, который когда-то носила.
Развешивая его одежду, Хоуп обнаружила на левой штанине дыру. Присмотревшись, она увидела вокруг нее темное бурое пятно, как будто то, что стало причиной разрыва, вызвало еще и кровотечение. Но она раздевала Прайса и видела, что он не был ранен. Хоуп нахмурилась, рассматривая пятно, пожала плечами и повесила штаны на перила, Чего-то не хватало. Она посмотрела на форму, и вдруг ее осенило: а где же пистолет? Он потерял его где-то? Но кобуры тоже не было. Неужели Прайс снял пистолет с кобурой и оставил в машине? Бессмыслица какая-то. Бумажника тоже не было, но это еще можно было понять. Он мог выпасть в любой момент опасного путешествия сквозь снежный буран; он мог быть даже в озере.
Что ж, отсутствие пистолета было маленькой загадкой, решение которой Хоуп пришлось отложить до пробуждения Прайса. В доме становилось теплее, кофе был готов, а она была голодна.
Внизу Хоуп снова проверила, не заработал ли телефон, но трубка по-прежнему не издавала никаких звуков. Она включила радио, но не услышала ничего, кроме треска и шума. Учитывая погоду на улице, она ни на что другое и не рассчитывала, но всегда проверяла на всякий случай.
Ружье стояло у двери, где она его и оставила. Хоуп разрядила его и поставила на место в комнате отца, пока Тинк не опрокинул его хвостом.
С чашкой горячего кофе она пошла наводить порядок в гостиной. Одеяла и полотенца она сложила в прачечной, чтобы постирать их, как только дадут электричество. Затем вытерла следы на полу от вчерашних луж.
- Мне показалось, я чувствую запах кофе. Она подняла голову. Прайс стоял возле перил второго этажа, его волосы были взъерошенными, глаза еще не полностью открылись после сна, а на щеках и подбородке начала пробиваться щетина. Голос был хриплым, и Хоуп подумала, не простудился ли он.
- Я принесу тебе чашечку, - сказала она. - Здесь слишком холодно, чтобы ходить без одежды.
- Ну тогда, я думаю, мне лучше остаться здесь. Я пока еще не готов снова замерзать.
Он улыбнулся ей и нагнулся, чтобы погладить Тинка, который взбежал вверх по лестнице, как только услышал его голос. Хоуп пошла в комнату отца и долго рылась в шкафу, пока не нашла длинные теплые штаны. Потом она отыскала нижнее белье и пару теплых охотничьих носков, но, как ни пыталась, не могла найти теплый балахон, который, как ей казалось, должен был быть где-то здесь. Это был серый балахон с эмблемой университета штата Айдахо, и однажды она "надевала его с леггинсами. Но балахон был до того велик, что Хоуп просто тонула в нем. Куда же она его дела?
Собрав все найденные вещи, Хоуп пошла на кухню и налила чашку кофе. Потом отнесла все наверх. Весело пляшущий в камине огонь уже нагрел второй этаж. Дверь в ванную была открыта: Прайс принимал душ. Хоуп поставила чашку на край ванны.
- Твой кофе.
Он отодвинул занавеску душа и высунул голову. По его лицу стекали ручейки воды.
- Не могла бы ты подать его мне? Спасибо. Прайс сделал большой глоток и глубоко вдохнул, наслаждаясь тем, как горячий напиток согревал его кровь.
- Я принесла тебе кое-какую одежду. Надеюсь, ты не будешь против, если я тебе предложу нижнее белье моего отца.
- Я-то не против, самое главное, чтобы он тоже не возражал. - Голубые глаза посмотрели на нее поверх чашки. - Ты знаешь, я рад, что это белье твоего отца, а не мужа. Я, как правило, стараюсь не заводить романов с замужними женщинами, а ты как раз та женщина, с которой мне бы очень хотелось завести роман.
- Я вдова. - Хоуп замолчала. - Утром у меня были похожие мысли насчет тебя. Я имею в виду то, что даже не спросила, женат ли ты.
- Нет. Я разведен. Детей у меня тоже нет. - Прайс сделал еще один глоток кофе. - А где твой отец? - спросил он как бы между прочим.
- Он навещает своего брата в Индианаполисе. У дяди Пита был сердечный приступ, и папа поехал к Нему. Его не будет еще неделю.
Прайс улыбаясь вернул ей чашку.
- Как ты думаешь, а ураган будет продолжаться еще неделю?
Хоуп засмеялась.
- Сомневаюсь.
Она заметила синяки на его запястьях.
- Черт. Ну по крайней мере сегодня я точно не смогу уехать. Хотя мне следовало бы известить кое-кого о своем местонахождении.
- Не выйдет. Телефон не работает, я только что проверяла.
- Ну что за невезение! - Голубые глаза Прайса сверкнули, когда он задергивал занавеску душа. - Отрезан от всего мира, наедине с очаровательной блондинкой! - Из-за занавески донесся мотивчик какой-то веселенькой песенки.
Хоуп самой захотелось петь. Она прислушались к завываниям ветра, надеясь, что ураган продлится еще несколько дней, прежде чем Таннер сможет уехать. Внезапно кое-что пришло ей в голову.
- Кстати, ты не ранен? Прошлой ночью я не заметила на твоем теле никаких повреждений, но твоя форма порвана, и на ней пятно крови. По крайней мере мне показалось, что это кровь.
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
- Нет, я не ранен. Я не знаю, что это за пятно.
- А где твоя кобура и пистолет? Ты не помнишь, что с ними случилось?
Снова последовала пауза, а когда он заговорил, его голос звучал как бы приглушенно:
- Скорее всего оставил их в машине.
- А зачем ты вообще снял портупею?
- Сам не знаю. А кстати, у тебя есть какое-нибудь оружие дома, кроме винтовки, которую я видел прошлой ночью?
- У меня есть пистолет.
- А где ты хранишь его?
- В тумбочке около кровати. А что?
- Возможно, не только меня захватил буран и заставил искать убежища. Осторожность никогда не повредит.
Глава 5
Когда Прайс спустился вниз, он был чисто выбрит позаимствованной у отца бритвой и выглядел свежим и бодрым в теплой одежде, которую дала ему Хоуп. Большой балахон в конце концов был найден и превосходно ему подошел. В обычный день Хоуп съела бы на завтрак только тарелку овсянки, но для Прайса ей пришлось приготовить яичницу с беконом. Она стояла у плиты и переворачивала вилкой шипящие на сковороде ломтики бекона, когда Прайс подошел к ней сзади и обнял за талию. Поцеловав ее в затылок, он положил подбородок ей на голову.
- Даже не знаю, что лучше пахнет: кофе, бекон или ты.
- Ух ты, как же здорово я, наверное, пахну, если оказалась в одной компании с кофе и беконом!
Его подбородок шевельнулся у нее на голове, и Хоуп поняла, что Прайс улыбается.
- Так бы и съел тебя всю сейчас.
Голос его был одновременно и дразнящим, и серьезным, и чувствительным. По ее телу прокатилась волна тепла, не имеющего ничего общего со смущением. Хоуп прислонилась к нему, почувствовав какую-то слабость в коленях. В его паху что-то начало стремительно увеличиваться в размерах.
- Думаю, нам пора вернуться в постель. - В этот раз его голос уже не был дразнящим.
- Прямо сейчас?
- Сейчас.
Прайс протянул руку и выключил плиту.
Десять минут спустя Хоуп уже была обнажена, дыхание ее было неровным, а тело трепетало на гребне волны наслаждения. Ее бедра лежали у него на плечах, и его язык доводил ее до экстатического безумия. Она уже больше не могла сдерживаться и попыталась остановить его, но он сжал ее руки и продолжил эту сладкую пытку Хоуп сдалась. Ее тело выгнулось и дрожало в предвкушении невыразимого наслаждения. И только когда она полностью утонула в океане страсти, Прайс приподнялся, лег на нее и мягким движением бедер вошел в ее жаждущее лоно.
Хоуп чуть не задохнулась: страсть, как электрический разряд, пробежала по нервным окончаниям ее тела.
Глядя ей в лицо, сжав ее плечи, Прайс начал мягко двигаться внутри ее. Но тут в ней заговорили чувство вины и врожденная честность.
- Я не принимаю никаких противозачаточных средств, - проговорила она, понимая, что выбрала не самый подходящий момент для этого.
- А я не надевал презерватива, - не останавливаясь ответил Прайс. Но, боюсь, об этом следовало подумать вчера вечером.
