Джоанна Лэнгтон - Итальянский темперамент
Когда в девять часов утра Эдди Шульц появился в офисе, Марша разговаривала по телефону. Он выглядел усталым и раздраженным и, проходя мимо нее в свой кабинет, старался избегать ее взгляда. Через несколько минут Эдди вызвал ее к себе.
Он неловко прокашлялся.
- Я немного опоздал, потому что с утра встречался с синьором Моничелли.
Марша внутренне напряглась и нахмурила брови.
- После того, чему я был свидетелем вчера вечером, мне захотелось получше разобраться в причинах вашего увольнения.
Побледнев, она гордо выпрямилась.
- Насколько я понимаю, вас не удовлетворило мое объяснение...
- Причиной этому были вовсе не мои личные чувства, - сказал он сурово. - Но мне не понравилось, что вы скрыли тот факт, что прежде работали на Винченцо Моничелли.
Марша покраснела, но промолчала. Фанатически честный Шульц не сможет извинить ее за нечистоплотность в денежных делах, и ей придется проститься с местом в обществе "Земная забота".
- Нет никакого резона вытаскивать эту грустную историю на белый свет, продолжил он с видимым неудовольствием. - Боюсь, что нечестность в денежных делах не тот проступок, на который можно смотреть сквозь пальцы в таком деле, как наше.
От этого удара у Марши закружилась голова. Она пошатнулась. Винченцо, как он и обещал, уничтожил ее!
- Но я...
Эдди жестом оборвал ее оправдание.
- Я действительно не желаю знать никаких деталей, мисс Лайонс.
- А вы когда-нибудь слыхали о том, что до тех пор, пока преступление не доказано, человек считается невиновным? - спросила она дрожащим голосом, делая последнюю, жалкую попытку спасти положение.
Не отвечая на ее вопрос, он отвернулся.
- Чтобы избежать никому не нужных многочисленных неприятностей, я хотел бы попросить вас саму подать заявление об увольнении. Во время работы на нас вы показали себя прекрасным работником, и по результатам этих двух лет я собираюсь дать вам отличные рекомендации.
- Вы хотите, чтобы я ушла, потому что Винченцо... синьор Моничелли не хочет, чтобы я работала здесь, а вы боитесь, что он не даст вам денег, которые обещал, - проговорила сквозь зубы Марша. - Хорошо же. Я уйду. Но когда я восстановлю свое честное имя, Эдди, вам придется извиниться передо мной, потому что, мне кажется, за два года вы должны были лучше меня узнать!
Это был крах всех ее надежд! На глазах Марши выступили горькие слезы обиды. Сколько времени ей понадобится на то, чтобы найти новую работу? А чтобы добиться там хоть какого-нибудь уважения? Все ее планы привезти Сэмми в Лондон сразу после того, как она сможет нанять приличную квартиру, разлетелись вдребезги. А как долго она стремилась к этой цели!
И вот теперь совершенно неожиданно она оказалась отброшенной на три года назад, но с гораздо меньшими перспективами. Боже мой, зачем она только связалась с Винченцо Моничелли! Он стал проклятием всей ее жизни. За что ей такое наказание? Марша бесконечно мучилась от сознания несправедливости случившегося, но за всеми этими переживаниями скрывалась, кроме того, и ужасная боль: как мог Винченцо унизиться до такой мелкой и грязной мести?
Она уже шла по своей улице, как вдруг заметила "феррари". Такие машины здесь встречались нечасто. Ее блестящие лакированные бока сияли на солнце настоящий бриллиант в море побитых и обшарпанных кузовов. Марша знала, что это Винченцо. Когда она подошла поближе, он вылез из машины и преградил ей путь.
Внезапно охваченная диким желанием задушить его, Марша остановилась как вкопанная. Все в его безукоризненной внешности казалось ей оскорблением серый легкий костюм, прекрасно облегающий его широкие плечи и длинные, стройные ноги, бледно-голубая шелковая рубашка, подчеркивающая смуглоту кожи, баснословно дорогие ботинки ручной работы. Парочка хихикающих девчонок лет пятнадцати на противоположной стороне улицы восхищенно разинула на него рты. Он являл собой настоящее воплощение богатства и благополучия.
- Марша...
- Пришел порадоваться? - отрезала она, удивляясь, почему он не улыбается улыбкой сытой акулы. Собственно говоря, и он держался несколько напряженно. Она видела это по неестественности позы, по желвакам на сжатых челюстях, по суровости его взгляда исподлобья.
- С Шульцем говорил не я. Меня тогда не было в офисе, - ровным голосом произнес он.
Почему его голос звучал так, будто он просил о снисхождении. Впрочем, что за нелепая мысль, подумала она, с отвращением отгоняя ее. Винченцо, спору нет, умел делать множество вещей, но умение просить не входило в этот список. Кроме того, почему он подчеркнул, что не сам разговаривал с ее бывшим начальником?
- Он встречался с Лукой, - объяснил Винченцо.
Брата Винченцо Марша не могла вспомнить без отвращения. Ее даже затошнило от мысли о том, что Лука был, очевидно, в курсе всех ее дел и знал, в чем подозревает ее Винченцо.
Тремя годами младше Винченцо, он был проходимцем, лентяем и наглым хамом, которому, если бы не поддержка старшего брата, не видать карьеры как своих ушей - его не взяла бы к себе ни одна приличная фирма. То, что именно негодяй Лука марал ее имя в личной беседе со стариком Шульцем, почему-то показалось Марше самым большим предательством и пределом унижения.
- Собственно говоря, какая разница, кто именно с ним встречался, не так ли? Если ты, конечно, не решил отказаться от того, что сказал прошлым вечером и не собирался выступить в моих интересах! - Высказав эту нелепую идею, Марша глухо рассмеялась и взглянула на него с нескрываемой ненавистью.
Смуглое лицо Винченцо странно побледнело. Его горящий взгляд встретился с ее ненавидящими глазами, красиво очерченный рот скривился. Вся дрожа от негодования и горя, Марша стояла перед ним живым укором.
- Нам надо поговорить, - напряженно пробормотал он.
- Единственно, с кем я сейчас хочу поговорить, - это адвокат, и просто замечательно, что твой слизняк-братец ввязался в это дело вместе с тобой! Потому что теперь я смогу одним выстрелом убить двух зайцев... И поверь мне, не премину сделать это! - резко бросила Марша, отлично понимая, что никогда не сможет осуществить свою угрозу. - А теперь пошел вон!
Он стиснул крепкие челюсти.
- Я не советовал бы тебе связываться с адвокатом...
- Еще бы, разумеется нет! Но в конце концов мы живем в свободной стране, не так ли? Значит, тебе можно было оклеветать меня и лишить заработка, а мне-нет? Я не могу даже попытаться защитить себя? Кого ты хочешь одурачить? - жестко спросила Марша, так как он по-прежнему не уступал ей дороги, ее пальцы сами собой сжались в кулаки. - Прочь с дороги, Винченцо!
Винченцо продолжал смотреть на нее как загипнотизированный, не отводя задумчивых глаз. Выведенная этим молчанием из себя. Марша попыталась толкнуть его своим маленьким кулачком в грудь. Его рука неожиданно взметнулась вверх и, не давая ей уйти, ухватила за запястье.
- Какого черта ты собираешься...
Без малейшего предупреждения прямо здесь, посередине улицы, две сильные руки обхватили ее за талию. Он рывком поднял ее к себе и прижал свой рот к ее губам.
Вырвавшийся было у нее негромкий возглас удивления замер где-то в глубине горла. Неожиданно, так же внезапно Винченцо опустил ее обратно на тротуар, проведя при этом в неосознанном чувственном порыве ее телом по своему.
Голова у Марши кружилась, губы горели, а мысли путались, но она все же поняла, что послужило причиной столь неожиданного нападения. Ведь когда он прижал ее к себе, она ощутила бедром, как он возбужден. Она покраснела.
- Боже мой, - скрипнув зубами, страстно пробормотал он. - Я до смерти хочу тебя...
3
Внезапно с испугом поняв, что по-прежнему покорно стоит в кольце рук Винченцо, Марша вырвалась, неловко обогнула его и исчезла за обшарпанной дверью у него за спиной. С грохотом взбежав по узкой лестнице, она в рекордно короткий срок очутилась на верхней площадке и сунула в замок ключ, который приготовила на бегу. Но, открывая дверь, она услышала, что Винченцо бежит по лестнице. Вот он уже здесь.
- Поди прочь!
Одним прыжком он оказался прямо перед ней и перехватил дверь.
- Боже милостивый... - прошептал он, заглядывая поверх ее головы в крохотную, словно курятник, комнатушку, пустотой и нищенской обстановкой напоминавшую тюремную камеру.
- Я не желаю, чтобы ты входил сюда! - отрезала Марша.
Он небрежно отстранил ее и шагнул внутрь. Свободной площади почти не было. В комнате умещались только постель, маленький столик возле стены, на нем стояла двухконфорочная газовая плитка. Занавешенная ниша предназначалась для хранения ее гардероба. Он осмотрел все это с выражением недоверчивой брезгливости.
- Тут чисто. Не бойся, ты тут ничего не подцепишь. - Марша была крайне смущена, но пыталась не показывать этого. - Может быть, ты собираешься устроить обыск - порыться в поисках денег, которые, как ты уверен, я украла?
Винченцо вновь поглядел на нее.
