Кристина Додд - Настоящая леди

- Я ничего не унаследовала от отца, - сказала она с ожесточением. - Вся преданность, что есть во мне, - моя и только моя.

Выпрямившись, он принял выражение и манеру учтивого незнакомца.

- Ну что же, тогда мне придется поговорить с вашим братом. Может быть, я сумею убедить хотя бы его сопровождать меня.

Эта новая идея вызвала у Мэри приступ отчаяния. Допустить, чтобы этот человек разговаривал с Хэдденом? Предлагал ему возможность поехать в Англию? А потом допрашивал его так же, как ее?

Не то чтобы Хэдден был глуп. Отнюдь нет, он мог бы - нет, он должен был бы - учиться в университете. Но он был откровенен, неопытен, и Мэри ужаснулась при мысли, какие сведения он может бесхитростно выдать в беседе с таким человеком, как лорд Уитфилд.

Ей ничего не оставалось, как признать свое поражение. Поднявшись с кресла и собрав все достоинство, какое она смогла в себе найти, Мэри спросила:

- Когда вы желаете отправиться, милорд?

- Завтра, - отвечал он.

- Глупости, Себастьян, - возразила леди Валери, - она не сможет собраться за одну ночь.

- Разве у нее найдется так много вещей? - спросил он нетерпеливо.

- Ей еще нужно распорядиться прислугой на время своего отсутствия.

- Она сюда больше не вернется.

- Не вернусь?! - воскликнула Мэри. - Что вы такое говорите?!

- Фэрчайлды не служат в экономках, - отвечал он.

- Он прав, дорогая, - улыбнулась ей леди Валери. - Как мне ни неприятно вас терять, но ваша служба у меня на этом заканчивается.

Мэри почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Похоже, она была близка к обмороку. Слишком многое произошло за эти несколько часов. Кого хочешь подведут нервы.

- Но что же мне делать? Куда я денусь?

- Поверьте мне, что на этот раз Фэрчайлды примут вас с распростертыми объятиями, - сказал лорд Уитфилд.

Мэри чуть не закричала. Она с удовольствием набросилась бы на него с кулаками. Неужели он ничего не понял?

- Фэрчайлды мне не нужны. Я знать их не хочу. Я не желаю никого из них видеть! И уж во всяком случае, я никак не могу у них жить!

- Вы всегда сможете жить у меня, - успокоила ее леди Валери. - Если не как экономка, то как мой друг. - Мэри начала было бормотать слова благодарности, но, как и следовало ожидать, леди Валери не обратила на них никакого внимания и перешла сразу к делу. - Вам придется договориться с Хэдденом. Вы возьмете его с собой?

- Конечно, нет! - Мэри поняла, что это прозвучало слишком категорично, и попыталась смягчить свою резкость. - Ему нет никакой необходимости ехать туда. Разве я неправа?

- Хэдден уже взрослый, - мягко заметила леди Валери. - У него могут быть свои соображения.

Мэри отрицательно покачала головой.

- Ему здесь нравится. Он не будет против остаться.

- Сколько ему лет? - спросил Себастьян.

Мэри даже не соизволила повернуться к нему лицом, прежде чем ответить:

- Девятнадцать.

- Он, должно быть, тупица, если довольствуется жизнью в этой глуши.

Что за несносный человек этот лорд Уитфилд! Ни ума, ни такта - одна злоба! Ей никогда никого не удастся убедить в том, что она его любит. Никогда! Мэри постаралась, чтобы ее ответ прозвучал насколько можно спокойнее:

- Хэдден любит приключения, как всякий нормальный молодой человек. Но в отличие от некоторых других он умеет находить их не только в лондонских притонах.

- Прямое попадание, - сказал он, негромко хлопнув в ладоши. - Браво!

Мэри повернулась к нему спиной, выражая полное презрение, и обратилась к леди Валери.

- Когда я должна быть готова к отъезду? - спросила она.

- Время имеет большое значение, в особенности если кто-то из гостей собирается купить дневник. - Сведя кончики пальцев, леди Валери в задумчивости перебирала ими. - Вы смогли бы собраться за два дня?

- Как вам будет угодно, миледи, - Мэри сделала реверанс леди Валери, сухо поклонилась Себастьяну и направилась к двери.

Леди Валери выждала, пока за ней закрылась дверь, встала и подошла к крестнику.

- Что за вульгарную сцену ты устроил?! Я никогда бы не открыла тебе, кто она такая, допусти я хоть на минуту, что ты с ней так грубо обойдешься.

Она ждала, как он будет оправдываться, с чувством удовлетворения. Себастьян по-прежнему уважал и побаивался ее. Это льстило ее самолюбию. Теперь, когда ей было уже за семьдесят, ее не волновало, что красота с годами поблекла, что вокруг глаз - морщины и что ей приходится выщипывать жесткие волоски на подбородке. Но ее весьма беспокоила угроза быть исключенной из общества сильных мира сего.

Мужчина, независимо от возраста, пользовался уважением. Женщину, в особенности пожилую женщину, удостаивали только поглаживания по голове и чашки молока с хлебом. Это была именно та из многих несправедливостей жизни, к которой ей было труднее всего приспособиться.

Прижав палец к его щеке, она повернула лицо Себастьяна к себе.

- Я сама поеду с тобой к Фэрчайлдам в качестве дуэньи при Мэри, сказала она почти весело.

- Дуэньи?

Лорд Уитфилд раскрыл рот от удивления, и леди Валери закрыла его ему, хлопнув по подбородку так, что у него лязгнули зубы.

- Уж не думаете ли вы, что мне настолько не хватает самообладания, что я способен опозорить эту женщину? - спросил он с негодованием.

- Нет, мой милый, я думаю иначе. У тебя как раз настолько не хватает самообладания, что ты не прочь соблазнить Мэри. - Она поцеловала его в лоб. - В конце концов, это мой дневник мы собираемся отыскать. Я поеду с тобой, или тебе не видать моей экономки как своих ушей.

- Что вы говорите?! Вы же, как никто, знаете - у меня нет оснований питать расположение к кому-либо из семьи Фэрчайлдов, значит, и к ней тоже.

Он защищался так горячо, так, что леди Валери поняла - она, безусловно, попала в точку. Таинственная Мэри Фэрчайлд заинтриговала Себастьяна. А если так, то все может быть.

- Она ведь истинная представительница своей прелестной семейки. - Было видно, что он старается подавить растущее в нем против его воли желание. Стоит только на нее взглянуть.

Еще больше уверившись в своем плане действий, леди Валери подошла к двери и распахнула ее.

- Милый мой, как долго будешь ты еще питать к ним эту вражду?

- Как долго будут еще существовать Фэрчайлды в этом мире.

Уходя, она усмехалась. Давно уже ничто ее так не развлекало.

Глава 4.

Мэри, не отрываясь, смотрела на свечу, поставленную на кухонном окне. Она слишком отупела от переживаний, чтобы молиться, а тревога стала для нее уже привычным состоянием. Поэтому она не мерила шагами комнату. Она просто ждала. Привычно обвела взглядом жилище, подробно разглядывая, - так было легче ждать. Деревянный стол перед ней столько раз мыли, что он стал совершенно гладким, побелел, а в середине, где его больше всего скребли, образовалась ложбинка. На каминной полке тикали часы. Огонь постепенно угасал, и темнота обступала ее все теснее.

С ним все должно быть в порядке. С ним всегда все бывает в порядке.

С полуночным боем часов дверь распахнулась, и среди волн тумана появился Хэдден.

- Сестрица, тебе совсем не нужно было меня дожидаться. - Ее брат полюбил Шотландию со всем юношеским пылом. Ему доставляли удовольствие ее дикие просторы и нередко поднимавшиеся бури. Здесь он возмужал и окреп. Сейчас от него пахло сыростью и вереском, а глаза возбужденно блестели, когда он, наклонившись, клюнул ее в щеку. - Ты же знаешь, я не могу заблудиться.

Она откинула салфетку с подноса, где лежали хлеб и сыр.

- Я думала, ты нагуляешь аппетит.

- Я и сам мог все это достать, - фыркнул Хэдден, - стоило тебе трудиться. Только зря утомляешь себя. - Последние слова он произнес на местном диалекте.

- Я нахожу, что тебе не подобает пользоваться шотландским диалектом... - Он усмехнулся. Мэри поняла, что он просто дразнит ее. С улыбкой она шлепнула его по руке.

- Ну что ж с того, что я и правда дожидалась тебя. Я побаиваюсь темноты, хотя это и глупо. И недолюбливаю твои занятия, - не сдержавшись, прибавила она.

Не успев еще отломить кусок хлеба, он остановился и кинул на нее предостерегающий взгляд.

- Удалось тебе разговорить их? - спросила она.

Какое-то время он молча смотрел на кусок хлеба у себя в руках.

- Разумеется. Они любят говорить со мной.

- Ну еще бы. Кто же еще станет слушать их россказни о старине?

Он взял кусок сыра, положил его на хлеб и откусил.

Ей бы следовало замолчать. В этом главном их споре он всегда проявлял сдержанность, но она все-таки продолжала приставать к нему. Вот и сейчас она не смогла остановиться.

- Уж если тебе так необходимо слушать их никому не нужные истории, ты мог бы делать это и днем. Это ведь гораздо безопаснее.

Он с нарочитой медлительностью прожевал хлеб с сыром прежде чем ответить.

- Днем бедняки в Шотландии зарабатывают себе на жизнь. Единственно, когда они могут говорить со мной, так это по ночам.