Санта Монтефиоре - Найти тебя
— Это от моего дедушки, — со счастливым видом сказала она. В следующее мгновение ее лицо осунулось. — Он не приедет, — чуть слышно произнесла она, очень расстроенная.
— И что же он пишет? — спросила Уэйни, очень надеясь, что они смогут остаться в Конвенто еще какое-то время, ведь сейчас она стала получать так много удовольствия от этого места. Миссис Уэйнбридж уже успела вложить маленький желтенький цветок, подаренный Нуззо, в свою книгу.
«Мой драгоценный Шерлок, кому, как не тебе, под силу докопаться до истины? Воспользуйся своей хитростью и воображением. А также подумай, не самое ли время Англии и Франции подружиться», — писал ее дед.
— Что это он имеет в виду? — спросила Уэйни.
— Я-то прекрасно знаю, о чем он говорит. Я просто надеялась, что он приедет сюда и поможет мне. Понимаете, — сказала девушка, обращаясь к Фредерике, и ее плечи поникли, — я ведь приехала в Конвенто вовсе не для отдыха, а для того, чтобы выяснить причину, по которой отец покончил с собой.
Фредерика побледнела.
— Он что, покончил с собой?
— Мне жаль, что я не сказала вам всей правды.
— Не извиняйся, — нежно произнесла Фредерика, коснувшись ее руки. — Да и не за что приносить извинения. — Однако лицо старой женщины стало понурым. — А может, лучше не тревожить его душу?
— Об этом не может быть и речи. Я полна решимости.
Не успела Селестрия сказать очередную фразу, как через кухню в комнату вошла француженка, с которой они виделись в полицейском участке.
— Ну и денек, — с раздражением в голосе произнесла она, — хуже не придумаешь.
— Не только у тебя, — сказала миссис Халифакс.
Селестрия в ужасе смотрела на незваную гостью. Она уже успела сменить свой кремовый костюм на темно-синие слаксы и надеть блузку в сине-белую полоску, а вокруг шеи повязать шелковый шарф. Ее волосы были подняты с лица и собраны сзади в «конский хвост», а как раз над губой виднелся тоненький белый шрам, доходящий почти до носа.
— Не думаю, что вы знакомы с Селестрией, — произнесла Фредерика. Взгляд француженки упал на молодую девушку. Она тотчас узнала ее.
— Мы уже встречались. Боюсь, я довольно грубо обошлась с вами. Приношу извинения. Меня зовут Армель. — Она протянула руку. — У меня был просто ужасный день.
— Глядя на вас, в это трудно поверить, — сухо произнесла Селестрия.
— Ну что ж, внешность может быть обманчива. Вы не знаете и половины всего. — Она присела. Луиджи налил ей бокал вина. Она сначала понюхала его содержимое, а затем сделала небольшой глоток. — Очень хорошее, — сказала она, — для итальянского вина. — Фредерика пропустила мимо ушей ее комментарий, хотя Селестрии он показался крайне оскорбительным. — И что вас может связывать с этой хитрой крысой Салазаром? — спросила она Селестрию. Девушка почувствовала, как вся напряглась. Какое ей до этого дело? Однако, вспомнив совет дедушки, она решила быть хитрее и дипломатичнее и тут же подбросила француженке своеобразную приманку.
— Я считаю, что он украл деньги моего отца, — сказала девушка, глядя Армель прямо в глаза.
Фредерика покачала головой.
— Я не доверяю Салазару и намерена вывести его на чистую воду. Он напыщенный осел! — добавила Селестрия.
— У нас с вами есть кое-что общее, — таинственно сказала Армель, переплетя свои длинные смуглые пальцы. — А я полагаю, что он украл деньги моего мужа.
— Да уж… Думаю, женщины не каждый день швыряют ему камни в окно, — сказала Селестрия, чуть улыбнувшись.
— И вот что самое удивительное! — воскликнула Фредерика. — Вы обе одновременно очутились в одном и том же месте.
— Этот тип Салазар и не догадывается, с кем имеет дело, — сказала миссис Халифакс, глухо засмеявшись.
— Я пыталась что-нибудь разузнать о нем в полиции, — с серьезным видом произнесла Армель, устремив свои карие глаза навыкате на Селестрию.
— А я думала, что вы лишь хотели привлечь к себе внимание.
Армель не улыбнулась.
— Я сделала все возможное, дабы узнать, проходил ли он когда-либо по делу о мошенничестве. — Селестрия, должно быть, смотрела на женщину очень недоверчиво, ибо Армель прищелкнула языком и угрюмо прибавила: — Но я не могу делать все сама. У меня нет никаких связей в Италии. Только благодаря случайному стечению обстоятельств я узнала, что мой муж посылает Салазару деньги. И я хочу знать, куда они подевались. Салазар сказал, что муж снял их со счета, но это ложь.
Улыбка мигом исчезла с лица Селестрии. Она почувствовала головокружение, кровь отлила от ее щек.
— Ваш муж отсылает деньги Салазару? — медленно повторила она.
— Точнее, отсылал деньги этому человеку. Мой муж умер.
Фредерика переводила взгляд с одной женщины на другую.
— Боюсь, — сказала она, вцепившись в бусы, висящие на груди, — это какое-то безумие. — Селестрия почувствовала, как комната поплыла перед глазами. Она в упор посмотрела на Армель.
— У нас даже намного больше общего, чем вы могли себе представить, — произнесла девушка. — Мой отец также умер.
Теперь от беззастенчивости Армель не осталось и следа. Ее глаза заблестели, а губы задрожали.
— Простите меня, — прошептала она. Ей понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки, в течение которого Селестрия и Уэйни в недоумении смотрели друг на друга. Миссис Халифакс не знала, как понимать такой неожиданный поворот дел, а страх Фредерики возрастал, превращаясь в ужас. Что-то очень плохое происходило в Марелатте. — Нам нужно поговорить наедине, — наконец произнесла Армель. — Возможно, мы не единственные, кто попался в этот капкан.
— Вы думаете, кто-то еще пострадал?
— Конечно, почему бы и нет? — сказала она, пожимая плечами. — Салазар настоящий плут. Я полагаю, что моего мужа убили. И, думаю, за этим стоит именно он.
— И что же нам делать? — спросила Селестрия, кусая заусеницу на большом пальце. Сейчас Армель выглядела старше своего возраста и казалась не такой бесчувственной, как раньше.
— Не знаю. Но теперь нас двое. — Она слабо улыбнулась, но в ее глазах не было ничего, кроме чувства безнадежности.
— Не сбрасывайте и нас со счетов, — сказала Фредерика, ее щеки снова порозовели. — Вы можете рассчитывать и на нашу помощь. Не забывайте, что я итальянка и у меня есть кое-какие связи. — Она обратилась к Селестрии, и страх, вызванный этой нелепой ситуацией, постепенно рассеялся. — Я хочу помочь, — сказала она. — Я действительно хочу помочь.
В этот момент в комнату вошел Гайтано в сопровождении Примо и других собак.
— Простите, что задержался, — весело сказал он, садясь на последний стул за столом. Селестрия почувствовала всплеск разочарования, когда поняла, что Хэмиш, скорее всего, не присоединится к ним за обедом. — Я обговаривал со своим зятем кое-какие детали. Работы по оборудованию библиотеки продолжаются. Настоящий труд любви.
— Мы все еще перестраиваем комнаты, — прибавила Фредерика, пытаясь избавиться от мрачного чувства, которое две иностранки посеяли в этой комнате. Однако ее жизнерадостное настроение не могло обмануть мужа.
— Что здесь происходит? — спросил он с серьезным видом, скользя взглядом по лицам всех четырех женщин. Фредерика вздохнула и рассказала ему все по порядку.
— Это очень странно, — в заключение сказала она, — что один англичанин и один француз умирают, переслав огромные суммы денег Салазару.
— Мой муж не был французом, — вставила Армель, — он был англичанином.
— Мой отец часто ездил в Париж по делам, — сказала Селестрия.
— А у моего мужа был бизнес в Лондоне.
— Вы ведь не думаете, что… — Голос Селестрии затих. Слишком уж много было загадочных совпадений.
— Они знали друг друга? — произнесла Армель. Она сделала большой глоток вина. — Тебе тоже пришла эта мысль в голову? Почему бы и нет?
Глава 25
После трапезы Армель выкурила уже три сигареты и выпила бокал вина.
— Я могу вам сказать, что никуда не уеду, покуда не разоблачу убийцу своего мужа, — сказала она, неуверенно поднимаясь. Теперь она мало чем напоминала ту хрупкую заносчивую женщину, которую Селестрия увидела в полицейском участке. Она выглядела слабой и отчаявшейся, а янтарное сияние свечей еще больше подчеркивало черные круги под ее глазами. Чтобы встать из-за стола, Гайтано выдвинул свой стул.
— Позвольте мне проводить вас в вашу комнату, — произнес он, и в ответ не последовало отказа. Уэйни тоже предложила Селестрии пораньше лечь спать.
— У тебя выдался долгий денек, — по-дружески сказала она, — и тебе бы не мешало как следует выспаться.
Девушка не возражала. Она вдруг почувствовала, как от усталости стали тяжелеть веки. Фредерика и миссис Халифакс пожелали ей спокойной ночи, и она вышла из комнаты с Уэйни, которая следовала за ней, устало передвигая ноги.
