Кэрол Финч - Страсть под луной
- В чем дело, Энди Джо? С тобой что-то случилось? - спросил Джон Генри с лукавой усмешкой.
Лукавая улыбка появилась и на лице Дру, когда фиалковые глаза Тори с молчаливым вызовом глянули на него.
- И точно, случилось, - усмехнулся он, поднимая голову и целуя Тори в губы. - Я безнадежно влюбился в свою жену. Теперь мне осталось убедить ее остаться со мной в Монтане. - Улыбка исчезла, и он стал вглядываться в сияющие глаза Тори. - Ты согласна, Чикаго?
Не успела Тори ответить, как к ним подкатил экипаж.
- Разумеется, она не останется в этом забытом Богом месте, - как змея, прошипела Гвендолин, вылезая из экипажа. - Этот первобытный человек тебе не пара, Виктория. Твой законный жених - Хуберт, а это нелепое замужество будет признано незаконным. Ты не останешься замужем за этим животным, и все. - Гвен повернула белокурую головку и посмотрела на мужа. - Эдгар, скажи Виктории, что она едет с нами домой.
Все взоры обратились на Эдгара, а он неторопливо выпрямился и вылез из экипажа. С мрачным видом Эдгар подошел к Тори и Дру, лежащим в обнимку на краю дороги. Сцепив руки за спиной, Эдгар посмотрел на очаровательное личико Тори.
- Тори, а чего именно хочешь ты? - спросил он. Гвен задохнулась от негодования.
- Не спрашивай ее, Эдгар. Прикажи ей вернуться, - потребовала она.
Дру посмотрел на Эдгара, заметив у него на лице то же выражение, какое он уже видел у него несколько раз до этого. Затаив дыхание, Дру ждал, переводя взгляд с Тори на Эдгара и обратно.
- Тори, к тебе предъявляли требования с того дня, как ты и твоя мать приехали жить в мой дом, - сказал Эдгар. - Твоя мать никогда не разрешала тебе рассуждать самостоятельно или следовать велениям своего сердца. Скажи мне, что ты хочешь, и я выполню твое желание. Угрозы Гвен и Хуберта ничего не значат. С ними я разберусь сам.
- Эдгар Кассиди. - Гвен раздулась, как обиженная жаба. - Ты что, с ума сошел?
- Нет, Гвендолин, - ответил он, не отводя взгляда от лица Тори. - Я поддался тебе в последний раз. Мы с Тори объявляем о своей независимости.
- Эдгар, если ты не придешь в себя, то я собираюсь... - сбивчиво произнесла Гвендолин, топая ногой.
Эдгар вопросительно поднял свои широкие брови.
- Что же ты собираешься делать? Оставить меня, как ты грозилась оставить Калеба, когда он отказался плясать под твою дудку?
Его взгляд упал на Калеба, который тоже вышел из экипажа и смотрел на него в растерянности.
- Потеря Гвен, Калеб, оказалась милостью для тебя. Любить ее до потери сознания было моим наказанием. Я не буду просить у тебя прощения, но я хочу, чтобы ты знал, насколько я сожалею, что причинил тебе столько страданий. Я надеюсь, что сейчас я стал лучше, чем был двадцать лет тому назад. Я думаю, что столь страстно хотел завладеть Гвен потому, что много лет не мог ее добиться. И как только мы поженились, я понял, что без нее мне было гораздо лучше. Моей единственной радостью была Тори, которая всегда вертелась у меня под ногами.
- Я не собираюсь выслушивать эти оскорбления, - резко заявила Гвен. - Ты делаешь из нас посмешище, Эдгар, и я этого не потерплю!
- Ты потерпишь, потому что шла к этому двадцать лет, - прорычал Эдгар. Его мягкая манера изменила ему, когда он посмотрел на свою требовательную супругу. - Я купил кое-какую недвижимость в Вирджиния-сити и собираюсь жить здесь в летние месяцы. А когда мои железнодорожные линии на следующий год протянутся дальше, я устрою свою штаб-квартиру где угодно, только не в Чикаго. Дом твой, Гвен, и, я надеюсь, тебе будет приятно бродить там одной.
Тори понимала, что ей нужно проявить сострадание к матери, но она ничего не могла поделать. Долгие годы Гвен вертела Эдгаром, поступая всегда так, как хотела она. Гвен никогда не изливала любовь на Тори, а только снабжала ее длинным перечнем правил, как себя вести и что делать. По сути, она являлась скорее тюремщиком, поскольку была чересчур тщеславной, самовлюбленной и слишком заботилась о своем положении в обществе, чтобы быть хорошей матерью.
Когда Дру встал и помог подняться Тори, взгляд девушки был направлен только на этого голубоглазого гиганта, который выжидающе смотрел на нее.
- Скажи нам, что ты хочешь, Чикаго, - мягко попросил Дру. - Ты, безусловно, заслужила право сама принимать решения.
У нее было такое чувство, что весь мир отошел куда-то вдаль. Тори смотрела на мужественное лицо, окаймленное темными, как ночь, волосами, в голубые глаза цвета бескрайнего неба Монтаны, и понимала, где она хочет остаться.
- Я хочу, чтобы ты так же любил меня, как я тебя люблю, - прошептала она, проводя пальцем по морщинкам, окружающим его чувственные губы. - Как вечнозеленое дерево - всегда свежее, всегда молодое, я хочу испытывать это чудо каждый день, до самой смерти...
Ее слова и тихий голос, каким она произносила их, заставили Дру невольно вздрогнуть. Его заворожили загадочные слова Тори о вечнозеленом дереве. Она действительно его любила, а он был слишком слеп, чтобы разглядеть это раньше. И как хорошо она выразила то, что он чувствовал к ней, даже вначале. Их каждое новое мгновение любви дарило такое безумное наслаждение, как будто происходило впервые. Мир менялся день ото дня, но чувства Дру к этой чарующей нимфе были постоянны, даже когда он отрицал их существование.
Дру наклонился, чтобы поцеловать Тори и выразить свою нежность и привязанность к ней.
- Я люблю тебя, Чикаго, и буду любить сегодня, завтра, всегда...
- Тогда все решено, - сказал Эдгар, стараясь втолкнуть всех обратно в экипаж. - Виктория остается в Монтане со своим мужем.
- Еще не все решено, - крикнул Дру вслед Эдгару. - Ты ей скажешь или я?
Эдгар резко обернулся. Изумление было написано на его благородном лице. Он увидел, как Дру взглянул сначала на него, а потом на Тори.
- Как ты узнал?
Усмехнувшись, Дру еще сильнее прижал Тори к себе.
- Как говорит Вонг, иногда я бываю совсем слеп, но иногда я вижу даже слишком хорошо.
Никто, по-видимому, не понял, что Дру и Эдгар хотят сказать друг другу. Но это и к лучшему, так как они не собирались делиться информацией со всеми.
- Может быть, позже, - сказал Эдгар, садясь в экипаж. - Дилижанс ждет, и Гвен с Хубертом хотели бы на него успеть.
Эдгар, Гвен, Калеб и Хуберт сели в экипаж, а братья Салливан выстроились в ряд и проехали мимо Тори и Дру, насмешливо улыбаясь обоим. Наконец-то их старший брат связал себя с кем-то, кроме членов своей семьи. Наконец он нашел то, чего ему не хватало всю жизнь. Дело было не в том, что Салливаны не восхищались братом или не ценили все жертвы Энди Джо и то, что он сделал, чтобы обеспечить их благосостояние, но все четверо ждали, когда они смогут жить самостоятельно, чтобы никто ими не командовал. Теперь у Энди Джо была жена, которую не так-то просто держать в руках. На то, чтобы удерживать эту очаровательную блондинку от глупостей, у старшего Салливана уйдет все время.
Когда Салливаны потрусили прочь вслед за экипажем, Тори с любопытством уставилась на Дру.
- Ты не соблаговолишь объяснить мне, что за странный разговор был у вас с Эдгаром?
- Может быть, это лучше сделать самому Эдгару, - тихо проговорил Дру, задумчиво глядя вслед экипажу.
- Ну, скажи мне, - продолжала настаивать Тори, - что происходит?
- Да ничего не происходит, - сказал Дру, пожимая плечами. - Я думаю, будет лучше, если мы вежливо попрощаемся с твоей матерью и Хубертом. Как бы плохо она с тобой ни обращалась, все равно она твоя мать.
Тори подумала, что Дру прав. Его чувство ответственности опять возвращалось к нему. Но Тори было трудно чувствовать сентиментальную привязанность к Гвен, которая никогда не проявляла к ней и капли любви. Гвен и Тори были родными, но душевной близости между ними не существовало никогда.
***
И, конечно же, Гвен опять проявила свой несносный характер, когда Тори с ней прощалась. Она прочла дочери целую лекцию о том, насколько глупо ее решение остаться в Монтане с таким неотесанным болваном, тогда как она могла бы жить в праздной роскоши в Чикаго. Гвен ругала Тори за то, что она оставляет мать одну сражаться со скандальными пересудами, с которыми она, несомненно, столкнется, когда вернется обратно в цивилизованное общество. Это, а совсем не счастье Тори, как и всегда, было основной заботой Гвен.
Когда дилижанс покатился по улицам Вирджиния-сити, плечи Дру облегченно расслабились. Он всегда жалел, что лишился родителей, но тут он подумал, что иметь таких, как Гвендолин, было не лучше.
- Боже, как я рад, что все кончилось, - сказал Калеб, вздохнув с благодарностью.
- Ты не одинок в своих чувствах, - пробормотал Эдгар, задумчиво глядя вслед дилижансу.
- Это событие надо отпраздновать, - заявил Калеб. - Салливаны и я хотим по-настоящему приветствовать тебя в Вирджиния-сити и выпить за твои новые начинания, Эдгар.
Эдгар вежливо поблагодарил его.
- Я присоединюсь к вам через несколько минут. Но сначала мне бы хотелось поговорить наедине с Тори и Дру.
