Ксавьера Холландер - Мадам посольша. Женщина для утех
Когда мадам Коль вошла в свою бывшую квартиру, в ее глазах блеснули слезы. И хотя она не склонна была к излияниям о своем прошлом, но все же мне пояснила:
— Здесь я пережила последнюю свою любовь. Я любила потрясающего мужчину. Но он бросил меня. Нашел другую — красивее, моложе… Банальная история, которую пережили сотни и тысячи одиноких стареющих женщин… Конечно, я могла иметь еще много мужчин, но понимала, что любить они будут не меня, а только мои денежки. Поэтому я предпочла остаться наедине со своими воспоминаниями об этой самой прекрасной в моей жизни любви. Да, милая Фанни, самой прекрасной! Это не обязательно первая девичья любовь. Самой прекрасной может быть именно последняя любовь, когда женщина вдруг осознает, что прожила всю жизнь только для того, чтобы ее встретить…
Мадам Коль растроганно вздохнула, украдкой вытерла набежавшую слезу и сказала:
— Эти апартаменты теперь принадлежат тебе. У тебя будет своя горничная. Но не люби никого так, как любила я. Не стоит. Иначе тебе придется покинуть эту спальню. Вместе с моей любовью отсюда ушла большая любовь. Конечно, я имею в виду постоянную любовь. Но можно любить и непостоянно. Мой дом — лучшее подтверждение этого. Не так ли, дорогой граф?
— Естественно, уважаемая госпожа, — поклонился мой «жених» и украдкой зевнул. Романтическая исповедь мадам ничуть не растрогала его. — Я постоянный последователь… непостоянной любви, — добавил он с улыбкой и обнял меня. — Думаю, и Фанни согласна со мной.
— Так постоянно любите друг друга непостоянной любовью, — рассмеялась мадам. — Желаю вам приятных развлечений.
Да, странная женщина эта мадам Коль! В ее душе прекрасно уживались разврат и цинизм с простотой, доброжелательностью и порядочностью. Редкий экземпляр благородной сводни.
Мадам вышла из комнаты, и я уселась на своей новой кровати, вернее, на новом рабочем месте. С помощью той части тела, которой предстояло на нем работать, я испытала его деловые качества. Результат превзошел все ожидания. Ложе было достаточно упругим, но не слишком твердым. Оно не мешало свободным движениям бедер, ягодиц и спины. Как известно, именно от этих движений зависит успех женщины и постоянство чувств мужчины.
Мне показалось даже, что кровать мадам Коль годится и для любовной акробатики с использованием всех принятых в благородном обществе поз — стоя, сидя, на коленях, поперек… Прошу прощения, я забыла о позе, которой нас обычно учат в школе! Лежа…
К тому же кровать не скрипела, не трещала, не скрежетала, что тоже (как знает всякая воспитанная девушка) ужасно режет ухо на фоне сладостных вздохов и стонов, сопутствующих настоящей поэтической любви.
Я с удовольствием растянулась на этом великолепном ложе под розовым балдахином и задумалась о превратностях судьбы. Еще сегодня в полдень с жалкими пятьюдесятью гинеями в кошельке я покидала нищенскую квартиру, из которой выбросил меня мистер Н. А сейчас, в полночь, я получила эту роскошную квартиру, добилась небывалого успеха, стала примадонной в эротическом театре мадам Коль. В гостях у меня красивый, сказочно богатый мужчина из самых высоких сфер.
За каких-то двенадцать часов я сумела пробиться к высотам карьеры, о которой утром и мечтать не могла.
— Раздень меня, дорогой, — сказала я с манящей улыбкой. — Жаль терять такую ночь.
Особенно трудиться ему не пришлось. На мне был только халат. Граф снял его, и я оказалась нагая перед огромным зеркалом.
Я видела себя в нем с головы до пят. Да, я действительно хороша. Вряд ли найдется мужчина, который не захотел бы насладиться таким телом. Тяжелое испытание, которое я только что пережила, и вчерашнее приключение с прутиком не оставили на мне никакого следа. Можно было бы не беспокоиться о своем будущем…
Граф разделся с необыкновенной быстротой. В зеркале я увидела его совершенно голым. Грудью он прижался к моей спине и обнял меня. Я коснулась его ягодицами. Член мгновенно оказался в углублении между моими полушариями. Граф согнул колени и стремительно направил его к излюбленной цели. И попал!..
Но хотя отверстие было увлажнено его недавними извержениями, член не вошел внутрь. Согнувшись у основания, он выскользнул из пещеры.
Я раздвинула ноги пошире и изогнулась так, чтобы облегчить ему проникновение. Юноша сдавил мою грудь руками, прижал меня еще сильнее и опять надавил сзади… и тот же результат. Орудие любви было еще недостаточно твердым для моего тесного отверстия. С Эмилией у него, наверное, все получилось бы отлично.
В зеркале я увидела лицо графа. Он опустил глаза, как будто совершил что-то ужасное. Стыдился своей слабости и при этом был безумно обаятелен. Смущение явно шло ему.
Я снисходительно улыбнулась. Сняла его руки с моей груди, повернулась и, целуя его в губы, сказала:
— Не переживай, любимый. Ты великолепный мужчина, но у всех бывают минуты слабости. Это я виновата. Не надо было так мучить тебя в зале. Но уж очень я тебя хотела. Пожалуйста, не сердись на меня, — шепнула я смиренно.
— И сейчас хочешь? — спросил он, явно не надеясь на утвердительный ответ.
— Еще больше, — ответила я со страстным вздохом. — Не думай, что твоя усталость ослабляет мое желание. Наоборот, еще больше возбуждает меня.
— Я не могу. — В голосе его слышалось отчаяние.
— Потому что торопишься. Зачем? Впереди у нас длинная ночь. Наша ночь! Только наша! Теперь не нужно никому показывать свои достоинства и несгибаемую силу. Разреши помочь тебе. Ляг навзничь и лежи спокойно. Увидишь, что все будет хорошо. Только не торопись.
Граф послушно улегся на кровать, как прилежный ученик на уроке начальной физической подготовки. Я встала на колени так, чтобы его голова оказалась между моими бедрами, потом наклонилась и опустила голову между его ногами. Подняла его колени повыше и наклонилась еще ниже. Таким образом, его голова оказалась как раз под моей сладостной расщелинкой, а моя голова над его усталым членом.
Я легонько дотронулась до него. В какой-то мере он был, конечно, возбужденным, но еще не достиг необходимой твердости, особенно у основания. Его размер идеально подходил любой женщине — не слишком длинный, не слишком короткий, не очень толстый и не очень тонкий.
Таким изящным прибором действовать гораздо проще, чем огромной толстой дубиной, которая стесняет движения, причиняя неудобства и боль. Должна признать, что из всех членов, которые в меня уже входили, этот мне нравился больше. Я полюбила его с первого взгляда.
Наклонившись, я ласково взяла своего любимца и сжала пальцы на самой нижней части. Медленно я двигала руку вниз-вверх вместе с кожицей, целуя и лаская его губами. Результат такой заботы не заставил себя ждать. Уже через минуту член начал вырастать, надуваясь и твердея.
В это мгновение я почувствовала приятную дрожь внизу живота. Это граф поднял голову и поцеловал меня между ног. Инстинктивно я опустила бедра пониже, чтобы ему не нужно было подниматься. Тогда он поцеловал меня крепче и глубже, всем ртом и языком. Мои бедра охватила дрожь. Я взяла в рот кончик члена, то сжимая губы, то разжимая их, вверх-вниз, вверх-вниз — все сильней, резче и быстрей.
В том же ритме — все сильней и быстрей — рот графа ласкал мою нежную расщелинку. Наши тела дрожали от растущего наслаждения, которое становилось все острее и мучительней.
Я не могла больше этого вынести. Разрядка была еще далеко, а наслаждение все возрастало, сотрясая конвульсиями все мое тело. «Еще минута, и я сойду с ума», — думала я. Дикий крик вырвался из моей груди, я выпустила изо рта член, когда последний взрыв потряс мое тело, поднял вверх и бросил меня, почти потерявшую сознание, опять вниз, на извивающееся тело графа.
Голова моя снова оказалась между ногами графа, и, прежде чем я замерла в сладком обмороке, струя обильного извержения залила мое лицо…
Очень нескоро я пришла в себя. Скатилась с его тела.
— Что это было? — прошептал он с трудом.
— Что-то необыкновенное, чудесное. А как чувствовал себя ты? — Я обняла его.
— Ты же чувствовала. — Он целовал мое мокрое лицо и рот.
— Значит, придешь опять? — с надеждой спросила я.
— Разве я могу не прийти? Буду приходить каждый день. Ты самая лучшая девушка в мире. А часто будешь любить меня таким способом?
— Так же часто, как ты меня. Сколько захочешь. — Я прижалась к нему своим пылающим телом и детским голоском промурлыкала скорчившемуся органу, ласково его поглаживая: — Ты так боялся, мой сладенький глупыш? А видишь, получилось…
— Благодаря тебе, волшебница, — ответил граф. — С другой женщиной глупыш ничего не смог бы уже после первого раза…
С чувством исполненного долга я обернулась к удовлетворенному мужчине, а он — ко мне.
Гордая вторым успехом этой необыкновенной ночи и вдохновленная открывающейся перспективой карьеры, я заснула мертвым сном под розовым балдахином в моей новой прекрасной квартире, достойной наследницы престола.
