Валентина Мельникова - Александра - наказание Господне
Кирилл поднял ее на руки, но, будто не выдержав непосильной тяжести, поставил на пол, притянув к себе:
- Кажется, до постели я не дотяну!
Саша не успела ничего сказать. Странный багровый свет залил комнату, по коридору послышались торопливые шаги, в дверь сильно поручали, и запыхавшийся Прохор прокричал:
- Ваша светлость! Конюшни горят!
- О Господи! - простонал Кирилл. - Только этого мне не хватало!
Все высыпали на двор. Горела самая большая конюшня, в которой находились племенные животные. Растерянный Авдей ничего толком не мог объяснить, кроме того, что огонь вспыхнул внезапно и сразу с нескольких сторон. Лошади перед этим волновались, но потом успокоились. И старый пес Кусай, живший при конюшне, побрехал немного да и замолк. Авдей сам выходил наружу, вокруг было спокойно и вдруг такое несчастье!
Конюхи уже вывели всех животных, но, когда настала очередь Алтан-Шейха, жеребец точно обезумел, разметав двух молодых мужиков, стал носиться по узкому проходу между стойлами. А пожар тем временем разгорался, и, несмотря на то что крестьяне и слуги пытались забрасывать пожар снегом, заливали водой, пламя вскоре перекинулось на крышу.
- Вот же упрямая скотина, погибнет не за понюшку табаку! - сокрушался Авдей, наблюдая за тщетными попытками конюхов обуздать ошалевшего жеребца. А ну, погодь! - закричал он вдруг пронзительно и, вылив на себя ведро воды, бросился в пламя. Молодые его помощники выбежали наружу и принялись кататься по снегу, чтобы загасить занявшиеся огнем армяки.
Саша поискала глазами Кирилла, но в темной, снующей вокруг массе людей не сумела его найти и вновь обратила свой взгляд на вход в конюшню. Алтан-Шейх был уже у самых дверей Авдей, придерживая его за уздечку, что-то ласково приговаривая, медленно выводил его наружу. И когда им оставалось чуть меньше сажени до спасения, неожиданно обрушилась одна из балок с грохотом, фонтаном искр и ливнем раскаленных углей. Алтан-Шейх поднялся на дыбы, дико заржал и опять умчался в глубь конюшни, а Авдей повалился на пол и исчез в дыму и пламени. Несколько мужиков бросились в огонь и выволокли почти бездыханного конюха, положили его на почерневший от копоти снег. К раненому подбежала невесть откуда взявшаяся Серафима.
- Ну, все, пропал теперь конь! - вздохнул кто-то за Сашиной спиной. Она, не раздумывая более, приказала бабе, пробегающей мимо с ведром воды:
- А ну-ка, вылей на меня!
Та, недолго думая, выплеснула на нее воду, и Саша, не обращая внимания на предостерегающие крики, бросилась к конюшне. В последнее мгновение она услышала отчаянный вопль Серафимы. Прикрыв лицо мокрой тряпкой, Саша ринулась в огонь.
Кирилл, почувствовав неладное, оглянулся. Огромная толпа застыла в ужасе. Все смотрели в сторону конюшни. Он поискал глазами тоненькую женскую фигурку в мужском костюме. "Друг толпа радостно загалдела, закричала Из-под огненного занавеса вынырнул всадник на рыжем жеребце. Конь выскочил на проезжую Дорогу и остановился, тяжело поводя боками, весь в пене, с безумными от пережитого ужаса глазами. Толпа тут же окружила спасителя и спасенного.
Князь, растолкав возбужденных людей, протиснулся к лошади и помог Саше сойти на землю. Попытался стереть ладонью копоть с ее лица и, обняв девушку за плечи, повел прочь от конюшни. Она уже полыхала гигантским костром, мужики поливали водой ближайшие к ней постройки.
Кирилл молчал. Только теперь до него дошло, что он чуть не потерял Сашу! Минуту назад рухнула крыша, стоило ей немного замешкаться, и даже чудо не смогло бы спасти его синеглазое сокровище, Он прижал ее к груди и, не обращая внимания на множество зевак, принялся целовать в припухшие губы, чумазые щеки, успевая в промежутке между поцелуями шептать, задыхаясь от пережитого страха:
- Шальная, сумасбродная девица! Если хотя бы раз еще посмеешь такое сотворить, я запру тебя в доме на двадцать замков и, клянусь, не выпущу до самой свадьбы!
- Прости меня, пожалуйста, но я не могла стоять и наблюдать, как погибает Алтан-Шейх.
- Но как тебе удалось его вывести?
Он только меня заметил, сам подбежал, и я увидела слезы у него на глазах... - Саша всхлипнула и снова прижалась к любимому - Только сейчас я поняла, что могло случиться, если бы он не послушался меня! - Она осторожно коснулась пальцами щеки Кирилла и вскрикнула от боли. Ее ладонь покрывал огромный волдырь от ожога.
- Что же ты молчишь? - Кирилл, увидев, во что превратилась ладонь девушки, скривился, как от собственной боли. - Сейчас же отправляйся в дом и пусть Серафима перевяжет тебе руку. И не смей больше выходить из дома, пока я не вернусь!
Легкая на помине Серафима выбежала из толпы и бросилась к князю:
- Ваша светлость! Там барин вас зовет. Они только что со своими мужиками на пожар приехали, говорят, каких-то трех бродяг в лесу поймали. Может, они-то и подожгли конюшню!
- Бегу, бегу Серафимушка! - улыбнулся Адашев. - Павел знает, что делает, кого попало ловить по лесам не будет. - Он еще раз быстро поцеловал Сашу и подтолкнул девушек к дому. - А вы отправляйтесь немедля к себе, и чтобы на пожарище больше ни ногой!
***
Через час умытые, причесанные девушки спустились в столовую. Там их уже дожидалась Нянька. Старуха с веселым удивлением оглядела Сашу с ног до головы, одобрительно улыбнулась:
- Немудрено, что Кирюша так быстро голову потерял! Я таких красавиц, как ты, в жизни своей не видела!
- Скажешь тоже, - смутилась Саша. - Говорят, у него жена была еще та красавица!
- Не знаю, не знаю, - поджала губы Агафья, - ты лучше слушай, чего я тебе говорю. Покойная княгиня была хороша, спору нет, но очень уж какая-то безжизненная, будто вареная, не улыбнется, не поговорит ни с кем как следует. Да и глаза - чуть что на мокром месте! - Старушка перекрестилась. Ой, что же я! Нельзя плохо об умерших говорить? - Она снова перекрестилась. - Садитесь лучше за стол, а я вам пока расскажу, о чем Павел и Кирилл в кабинете советуются. - Агафья понизила голос. - Мужики те, что Павел поймал, и вправду поджигателями оказались, а наняла их эта змеюка подколодная, Полинка!
- Не может быть! - девушки изумленно переглянулись.
- А вот и может! Я всегда говорила, что эта подлюга на все способна! Нянька вновь перешла на шепот. - Они этих мазуриков сейчас в уезд повезут, исправнику сдавать. А заодно и с Полиной, да с ее полюбовником поганым разберутся. Они комнату на постоялом дворе сняли И теперь дожидаются, когда их заказ исполнят. Наш-то... - Агафья замерла на полуслове, прислушиваясь к шуму в коридоре. - Кажись, кто-то приехал! Сбегай, Симушка, посмотри, кого это к нам занесло?
Но Серафима не успела выйти из-за стола. Двери в столовую распахнулись, и на пороге появилась высокая статная женщина в меховой шубе и капоре. Агафья охнула и засеменила навстречу, причитая от радости:
- Княгинюшка, матушка! Вот счастье-то какое!
Княгиня, окинув взглядом красивых девушек, застывших за столом, прижала к себе няньку, поцеловала ее в щеку и спросила:
- Что здесь происходит, Агафья? Где Кирилл?
- Ой, беда у нас, матушка! Под утро самая большая конюшня огнем занялась и сгорела вся, подчистую! А Кирюша у себя в кабинете! Они там с Павлом решают, что с поджигателями делать!
- Так этих мерзавцев все-таки поймали? - Подойдя к столу, княгиня стянула с рук кожаные перчатки и расстегнула шубу. И только тогда вновь обратила свой взор на девушек:
- Позвольте, юные леди, узнать, кто вы такие?
Саша, немного побледнев, ответила:
- Я, madame, Александра Полынцева, гувернантка ваших внуков, а это Серафима, моя горничная.
Прекрасно! - Княгиня еще раз окинула ее взглядом и неожиданно спросила:
- Скажите, мы с вами не встречались ранее? По-моему, я вас видела на приеме у русского посланника в Риме?
- Я никогда не была в Риме! - Саша опустила голову.
- Странно, - княгиня обвела ее недоумевающим взглядом, - я даже помню, в каком платье вы были...
Тут опять послышался шум, и в столовую вошел высокий седой господин, в котором сразу можно было узнать князя Адашева, отца Кирилла.
- Голубушка моя, - обратился он к жене, - куда ты запропала? Уже все вещи наверх подняли, а тебя все нет! Я велел позвать Кирилла и внуков. Дожили мы с тобой, ma chere, столько времени дома не были, а они, негодники, даже встретить нас не соизволили!
- Успокойся, дорогой, на это у них есть причины! - сухо произнесла княгиня. - Познакомься вот с очередной гувернанткой наших внуков. Мадемуазель Александра!
Саша присела перед князем, а он, слегка дотронувшись до ее забинтованной руки, улыбаясь, произнес:
- Прелестное, прелестное дитя! И как долго вы занимаетесь воспитанием этих маленьких злодеев?
- Третий месяц уже!
Княгиня удивленно изогнула тонкую бровь, но ничего не сказала. А старый князь расхохотался:
- Неужели вам удалось стреножить этих озорников?
Саша пожала плечами, князь собрался еще что-то сказать, однако жена заторопила его, и они в сопровождении няньки вышли из столовой. На пороге мать Кирилла на мгновение остановилась, повернула голову, и Саша похолодела от ужаса. Княгиня смерила ее откровенно подозрительным взглядом и скрылась за дверями.
