Елизавета Луговская - Вы прекрасны, вы грустны
Жизнь была нелегкой, денег не хватало, несмотря на то что оба работали. Маяковский много писал, Лиля служила в "Окнах РОСТА", раскрашивая по трафарету плакаты. Но на овощи и фрукты не хватало все равно, Лиля заболела авитаминозом и начала опухать. Непросто было и с одеждой. Но художественной вкус Лили позволял ей выглядеть элегантно, используя старые вещи.
В 1921 году Брики получили две комнаты в коммунальной квартире в Водопьяновом переулке. Жить стало легче. Они стали чуть больше зарабатывать. И больше путешествовать. Странствовать они всегда очень любили. Во время путешествий Маяковский и Лиля Брик всегда занимали разные комнаты и никогда не ночевали в одной постели. Она говорила: "Володя такой большой, что удобнее индивидуальный гроб, чем двуспальная кровать". И никогда не обсуждали с посторонними свою интимную жизнь.
Они стремились к свободной любви. Насколько это получалось - другой вопрос. Лиля считала, что они гибнут в мещанстве. И тогда они условились не видеться два месяца. Инициатором эксперимента была Лиля. Результатом этой разлуки стала поэма "Про это", пронизанная любовью. Поэт тяжело переживал двухмесячную разлуку. В первой главе поэмы он не случайно сравнивает себя с Оскаром Уайльдом, который томился в тюрьме.
Маяковский провел все это время в своей комнатке на Лубянке. Он ходил под ее окнами. Лиля Брик пишет: "Он присылал мне цветы и птиц в клетках таких же узников, как он. Большого клеста, который ел мясо, гадил, как лошадь, и прогрызал клетку за клеткой. Но я ухаживала за ним из суеверного чувства - если погибнет птица, случится что-нибудь плохое с Володей".
О романах Лили Брик было много сплетен. Даже о тех, которых никогда не было! Как, например, с танцовщиком Асафом Мессерером. Для Лили Юрьевны никогда не было преград, если ей нравился мужчина. Она очень легко влюбляла его в себя, если он сразу не влюблялся сам. Она считала, что "надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье".
Единственный, кто не поддался на ее чары, был режиссер Всеволод Пудовкин. Он сказал, что хочет остаться только ее другом. Это очень задело и огорчило Лилю. Из самолюбия, чтобы не звонить ему утром, она приняла большую дозу веронала. Доза действительно оказалась слишком сильной, даже опасной для жизни, и лишь к вечеру ее привели в чувство. Следуя своей теории свободной любви, она рассказала об этом случае Маяковскому. "Он как-то дернулся и вышел из комнаты", - вспоминала Брик.
Любовь их была полна кризисов и взлетов. Они надолго расставались и сходились вновь, не представляя, как можно жить друг без друга. Однажды Брик написала ему, что "не испытывает к нему прежних чувств". Это было в 1925 году. Поэт уехал в командировку в Америку и Мексику. И писал ей письма, полные любви. И вдруг получает ответ: "Я тебя люблю и скучаю. Твоя Киса".
В Нью-Йорке Маяковский знакомится с эмигранткой из России Элли Джонс. Он попросил ее сходить с ним в магазин "купить подарков для жены". Их знакомство кончилось тем, что у Элли от Маяковского родилась дочь.
"Маяковский мне тут же рассказал о своем романе, - писала Брик спустя много лет, - и то, что у него родилась дочь. Он получал от Элли Джонс письма, но просил не распространяться среди знакомых ни о ней, ни о дочери".
Брик имела над Маяковским огромную власть. Даже если у него завязывался роман на стороне, если он кем-то увлекался, он обо всем докладывал ей, как мальчик, влюбившись в девочку, рассказывает об этом маме, если, конечно, с мамой у него доверительные откровенные отношения. С ее стороны это была свободная любовь, с его - нет. Скорее, любовь Эдипа. Но Фрейда поэт не читал.
Это влияние Лили Брик распространялось и на творчество Маяковского. Она очень помогала поэту. Ее критика приносила пользу, а ее образы вдохновляли поэта. Художник Нюрнберг в своих воспоминаниях пишет: "Это была женщина самоуверенная и эксцентричная. Маяковский, что меня удивляло, охотно ей подчинялся, особенно ее воле, ее вкусу и мере вещей. И вся эта воля приносила, мне кажется, пользу творческой жизни поэта. Конечно, она не была Белинским, но она делала замечания по существу. Я был свидетелем, когда она делала ему замечания и он соглашался". Одну из книг он надписал: "Лиленьке, автору стихов моих".
Лиля Брик вспоминает: "В 1926 году Маяковский получил комнату в Гендриковом переулке, оттуда выселили нэпманов, там была чудовищная грязь, потолки оклеены бумагой, под которой шуршали клопы... Несколько дней Маяковский, Брик, художник Левин и Незнамов ночевали там на чемоданах боялись, что кто-нибудь туда вселится. Потом был ремонт, перестройка, выкроили даже ванную. Получилась квартирка принципиальная по своей простоте. Три каюты - Маяковского, Брика и моя и одна кают-компания, столовая. Маяковский был счастлив этой квартирой, наконец-то мы были у себя".
Там теперь всегда было много гостей. Помимо известных поэтов и писателей, с которыми дружил Маяковский и теперь Брики, искусствовед Николай Пунин, журналист Михаил Кольцов, кинорежиссер Борис Барнет, американский писатель Синклер, даже актеры японского театра "Кабуки". И просто хорошие люди - портные, инженеры, врачи. Приходили и чекисты, их приводил Маяковский. Это теперь были его новые друзья - Яков Агранов, заместитель шефа ОГПУ, Эльберт по кличке Сноб, Фаня и Зоря Воловичи советские резиденты в Париже.
Лиля не скрывала своих романов никогда. Не скрыла она от Владимира и связь с талантливым кинорежиссером Львом Кулешовым. В двадцатых годах его картины пользовались огромным успехом. В кино он создал целую школу, и у него было много известных учеников, которые принесли славу нашему кино.
Сам же Лев Кулешов был настоящим героем экрана. Одевался он на американский лад, улыбка была голливудской. Настоящий супермен. Жесткий, нетерпимый, ироничный, увлекался охотой, машинами.
Он купил "форд" и приезжал в Пушкино на своей новой машине, вызывая всеобщий восторг. Лиля садилась в машину, и они катались по пригородам, по Москве. Тогда машины вообще были редкостью, еще ездили извозчики, которые шарахались при виде такого заграничного чуда.
Кулешов часто бывал в их доме. А однажды на даче в Пушкине, где они жили летом, объяснился Лиле в любви. Она тоже давно интересовалась им и, конечно, тут же ответила на его порыв.
Связь эта тяжелой горечью осела на сердце Маяковского. Хотя Лиля утешала его, что поскольку он теперь любит ее гораздо меньше, то и страдать особенно не будет. Но она ошибалась. Он очень переживал.
Страдала и жена Кулешова, актриса Александра Хохлова. Лиля вспоминала: "Шуру остановили на пороге самоубийства, буквально поймали за руку. Из-за чего?"
Лиля Брик возмущалась, когда жены тех, кого она любила, ревновали к ней. "Что за бабушкины нравы?" Она хотела и во время романа продолжать дружить с женой своего возлюбленного, пить с ней чай, обсуждать текущие дела, как будто ничего не происходит. К ее сожалению, это ей не удавалось. И только когда роман заканчивался, она смогла опять наладить отношения с женой своего любовника.
Но Маяковский не оставался в долгу. Он тоже заводил романы, и иногда влюблялся серьезно. Так случилось с Натальей Брюханенко - высокой красивой блондинкой. Знакомые звали ее Юноной. Маяковский тоже не скрывал от Брик свою связь. Дело дошло до того, что они с Натальей собрались пожениться, когда отдыхали вместе в Крыму. Чем это все кончилось, нетрудно догадаться. Маяковский написал Брик и рассказал ей обо всем этом - о том, что собирается жениться. Он как будто спрашивал разрешения. И естественно, его не получил.
"Пожалуйста, не женись всерьез, а то меня все уверяют, что ты страшно влюблен и обязательно женишься", - написала она ему. И тем самым сделала для Маяковского его связь действительно чем-то несерьезным. Очень тонко и очень коварно. Маяковский послушался, и брак не состоялся, хотя для окружающих и для самой девушки он был делом решенным. Правда, встречаться с Брюханенко он не прекратил. Но постепенно, после того как не состоялась желанная обоими свадьба, они все-таки расстались.
"Маяковский лежал больной гриппом в своей маленькой комнате, вспоминала Наталья Брюханенко. - Я пришла его навестить. У меня была новая мальчишеская прическа, одета я была в новый коричневый костюмчик с красной отделкой, но у меня было плохое настроение, и мне было скучно.
- Вы ничего не знаете, - сказал Маяковский, - вы даже не знаете, что у вас длинные и красивые ноги.
- Вот вы считаете, что я хорошая, красивая, нужная вам. Говорите даже, что ноги у меня красивые. Так почему же вы мне не говорите, что вы меня любите? (Читай - почему не женитесь. - Е.Л.)
- Я люблю только Лилю. Ко всем остальным я могу относиться хорошо или очень хорошо, но любить я уж могу только на втором месте. Хотите - буду вас любить на втором месте?
