Маргарет Мур - В твоих пылких объятиях
- - Совершенно с вами согласен - это сказка. Как бы ни сложились обстоятельства, Элисса не согласилась бы выйти замуж за такой кусок дерьма, как вы.
- Да кто вы такой, чтобы меня оскорблять? - вскричал Седжмор. - Вы жалкий развратник, аморальный сочинитель пустых пьесок фривольного содержания! Вы заражаете все, к чему прикасаетесь!
- Я попросил бы вас пожалеть мои несчастные уши и но высказывать свое мнение обо мне в полном объеме, - с саркастической улыбкой произнес Ричард.
- Если заговор на жизнь вашего пасынка и в самом деле существовал, то подозревать в его организации нужно не меня, а вас. Все знают, что вы хотели любой ценой получить имение Блайт-Холл, да и репутация у вас соответствующая - я бы сказал, подозрительная, и не только у вас, но и у ваших родителей. Люди вроде вас ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить желаемое.
- Я - человек чести, что может засвидетельствовать мистер Хардинг. По его мнению, я мог бы потребовать возвращения имения сразу же, как только приехал в Англию, но не стал этого делать. Так сказать, предоставил событиям их естественный ход, а еще больше надеялся на милость короля...
- Элисса знает, какой вы негодяй!
- Я бы предпочел, чтобы вы называли мою жену леди Доверкорт, - сказал Ричард. - Так вот, леди Доверкорт неплохого обо мне мнения, а ведь она знает меня куда лучше, чем вы!
- Я буду называть ее так, как мне заблагорассудится, а когда вы умрете, назову своей женой.
Губы Ричарда сложились в угрожающую улыбку.
- Даже если вы меня убьете... Неужели вы думаете, что она выйдет за вас?
- После Лонтберна ее мужем должен был стать я. Я долго дожидался удобного момента, а тут вдруг являетесь вы и с благословения короля берете ее в жены... Черт бы побрал и вас, и вашего короля!
- Думаю, что идеальная добыча для черта не я, а вы, Седжмор. Кому, кроме вас, могла прийти в голову чудовищная мысль убить ребенка из-за нескольких акров земли? Сдавайтесь, Седжмор, не тяните время - игра окончена!
- Я не пойду в тюрьму! Там грязно и дурно пахнет! - вскричал Седжмор, начиная понимать, что Ричард не оставит его в покое. - Я не хочу, чтобы меня повесили.
Отпустите меня, Блайт! - Седжмор рухнул перед Ричардом на колени, и из глаз его потекли слезы. - Я вам за это заплачу, хорошо заплачу.
- Бросьте, Седжмор, меня купить нельзя. Неужели вы этого еще не поняли? - сказал Ричард, не спуская, однако, глаз с рук Седжмора. Предосторожность оказалась не лишней: Седжмор завел руку за спину и выхватил из-за пояса широкий кинжал-дагу.
Ричард отклонился в сторону и избежал предательского удара, после чего выбросил вперед руку и полоснул Седжмора по запястью.
Седжмор выронил кинжал и прижал раненую руку к груди.
- Я скажу, что вы хотели меня убить за то, что я слишком много про вас знаю, чтобы заставить меня замолчать!
- Что за чушь, Седжмор? По-моему, вы уже рассказали обо мне все, что только возможно, и правду, и самую отвратительную ложь. Это подтвердят все люди в округе Оустона, - заметил с усмешкой Ричард, не забывая время от времени поглядывать на кинжал Седжмора, валявшийся неподалеку. Он полагал, что Седжмор может сделать попытку поднять кинжал и возобновить нападение.
Так оно и случилось. Седжмор метнулся к своему клинку, поднял его и бросился на Ричарда.
Блайт ждал возобновления атаки и был начеку. Отразив удар, Ричард ударом эфеса шпаги сбил Седжмора с ног. Тот упал в грязь, которая в этом районе Лондона не просыхала даже в летнюю жару. Выбравшись из грязной лужи, Седжмор, продолжая сжимать в руке кинжал, крикнул:
- Я не хочу в тюрьму! Это тебя надо туда засадить! И уж безусловно, нашего с тобой папашу - жаль только, что он умер!
Ричард в изумлении уставился на Седжмора.
- Что смотришь? Забыл уже, каков был наш папенька и сколько баб у него было? Он, как и ты, норовил затащить в постель любую женщину, которая оказывалась у него на пути.
Не пощадил даже жену родного брата! А знаешь ли ты, что с ней произошло? Вижу, что не знаешь - и л" никто не знает. Только я знаю! Потому что я ее сын и незаконный ребенок твоего отца.
- Почему ты мне об этом не сказал? Я бы...
- Ну и что бы ты сделал? Разгласил этот факт и раздул бы скандал вокруг моего имени? Ну уж нет! Довольно было скандалов, связанных с именем Блайтов. Я хотел, чтобы мое имя осталось незапятнанным, и делал для этого все. Во всяком случае, не сочинял дешевые пьески на потребу богатой публике! Да у меня больше прав на владение Блайт-Холлом, чем у кого-либо, - больше, чем у тебя, больше, чем у Лонгберна, больше, чем у этого щенка, который носит его фамилию, потому что я их выстрадал всей своей жизнью!
- Господи! - только и мог сказать Ричард.
Лишь теперь он начал подмечать в лице Седжмора знакомые черты. Хотя Альфред был не так красив, как сэр Блайт-старший, фамильное сходство между ними, без сомнения, было. Ричард распознал в его голосе знакомую горечь и стоявшую за ней душевную боль, "Господи, - подумал Ричард, - его горечь и боль так знакомы мне!"
Ричарда в эту минуту терзали сомнения, и он не смотрел на Седжмора. Тот решил воспользоваться представившимся ему преимуществом и нанес новый удар. Ричард краем глаза заметил движение и среагировал на него инстинктивно, как хорошо отрегулированный боевой механизм. Взмахнув шпагой, он ударил своего единокровного брата в грудь.
Седжмор с протяжным стоном рухнул на землю. Ричард, ногой отбросив в сторону упавший на землю кинжал, склонился над поверженным противником.
- Черт, не повезло, - простонал Седжмор, - а ведь я мог заполучить и эту женщину, и ее земли. - Судорожно вздохнув, он добавил:
- Но лучше уж умереть здесь, в грязи, нежели в Ньюгейте.
Ричард едва не застонал от душевной боли: исполненная сарказма манера Седжмора говорить была его, Ричарда, манерой.
- Позволь, я позову врача, - сказал он, желая сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания раненого.
Седжмор поморщился от боли:
- Не надо врача. Лучше послушай, что я скажу. Моя мать умерла родами. Управляющий твоего дяди изменил мое имя на Седжмор и под этим именем воспитал меня как своего сына. Но я всегда знал, что я не такой, как он.., знал, что я благородного происхождения. Перед смертью он сказал мне правду.., о том, кто я такой.., и кто мои родители, а также сообщил, что у меня есть брат, который позорит имя своих предков тем, что пишет глупые пьесы...
- Уж лучше бы ты помолчал. Тебе вредно разговаривать... Позволь мне все-таки тебе помочь.
Но помощь Седжмору уже не требовалась. В горле у него что-то забулькало, он закрыл глаза и умер.
Тяжело вздохнув, Ричард вложил шпагу в ножны, поднял с земли дагу Седжмора и, распрямившись, окинул взглядом бездыханное тело своего незаконнорожденного брата.
"Еще один грех в копилку моего отца", - подумал он и начал читать молитву по умершему.
После этого, взвалив тело своего единокровного брата на плечо, он направился к конторе мистера Хардинга. Никто ни о чем его не спрашивал и остановить не пытался. Люди всматривались в его белое как мел лицо и освобождали ему путь.
Оказавшись у дома мистера Хардинга, Ричард положил тело на землю и, прежде чем войти в контору адвоката, снял с себя камзол и накрыл им лицо Седжмора.
В ту же минуту, когда он вошел, Элисса заметила у него на белой рубашке кровь и устремилась к нему.
- Что случилось? Ты ранен?
- У вас состоялась дуэль? - с волнением поинтересовался Уил.
Хотя мистер Диллсворт и молчал, лицо у него было такое же бледное и взволнованное, как у мальчика.
Отворилась дверь кабинета, и появился мистер Хардинг собственной персоной. Вид у него, как всегда, был непроницаемый.
- Нет, дуэли как таковой у нас не было. Пойдем, Элисса, мне нужно переговорить с тобой и мистером Хардингом.
А ты, Уил, подожди здесь, у двери. Мы недолго.
К большому удивлению Элиссы, Уил подчинился Ричарду сразу, не задавая привычных вопросов. Но что Уил - она сама без малейшего колебания подчинилась отданной негромким голосом команде Ричарда.
В кабинете Хардинга Блайт рухнул в кресло и некоторое время сидел молча. Элисса стиснула в ладонях его руку. Мистер Хардинг опустился на свое привычное место за большим конторским столом и устремил на Ричарда холодный рыбий взгляд, в котором застыл вопрос.
Ричард заговорил, описывая происшествие во всех подробностях. Мистер Хардинг слушал его молча и очень внимательно. Элисса же время от времени прерывала его речь громкими восклицаниями, выражавшими изумление, ужас и негодование.
- Я принес его тело сюда. Ничего другого мне просто в голову не пришло, - закончил тихим голосом свой рассказ Ричард. - Отражая его удары, я оборонялся, не более того, но меня не покидает мысль, что мне придется за это ответить.
Элисса сжала его руку с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.
- Неужели тебя могут посадить в тюрьму? - едва слышно спросила она.
