Барбара Картленд - Зловещая тайна

- Позвольте помочь вам, - сказал он.

Лорд Брекон подвел Кэролайн по неровной земле к ступеням кибитки, и она поднялась наверх с помощью стоявшего в дверях человека.

- Позвольте вас приветствовать, мадам, как друга. его светлости, сказал человек.

- Спасибо, - улыбнулась Кэролайн.

- Это мой старый друг Адам Гримбальди, мисс Фрай, - сказал лорд Брекон. - У него иностранная фамилия, но английская кровь.

- Ваша светлость знает, что это так. И сердце у меня тоже английское. Ох, до чего же приятно вернуться в родную страну!

- Я был уверен, что вы так думаете, несмотря на ваш грандиозный успех во Франции, - сказал лорд Брекон.

- Не изволите ли войти, мадам? - обратился мистер Гримбальди к Кэролайн, сделав приглашающий жест в сторону двери.

- Спасибо, - снова отозвалась Кэролайн и прошла внутрь, низко наклонив голову, чтобы не задеть за притолоку перьями шляпы.

Подняв голову, она чуть не вскрикнула от изумления. В кибитке находилась женщина, и более странного создания Кэролайн в жизни не встречала. Она полулежала на койке в дальнем конце кибитки, но при появлении Кэролайн встала.

Она была очень маленькая и пикантно-привлекательная. Ее длинные волосы, выкрашенные в ярко-золотой цвет, огромным облаком спускались ниже колен.

На ней были турецкие шаровары из какой-то тонкой полупрозрачной материи, а верхняя часть тела была обнажена, только на груди сверкали две большие серебряные накладки, усеянные драгоценными камнями. Ее внешность так изумила Кэролайн, что она могла лишь безмолвно смотреть во все глаза, забыв о вежливости, пока женщина любезно, с французским акцентом, не произнесла:

- Бон суар, мадам. Вы пришли, увы, слишком поздно, чтобы видеть зверей.

- Увы, я так и думала... - начала было Кэролайн, но женщина ее не слушала. Она живо повернулась и с улыбкой и сияющими глазами приветствовала лорда Брекона, который как раз вошел в кибитку.

- Милорд! - воскликнула она. - Я ужасно рада видеть вас! Я думала, вы забыли Зару.

С этими словами она устремилась к нему, протянув обе руки, а когда он хотел взять их и поднести к губам, быстро подняла голову, и он поцеловал ее. От удивления у Кэролайн округлились глаза.

- И как вам Англия, Зара? - спросил лорд Брекон.

Кэролайн заметила, что он с нежностью смотрит на эту странную женщину и все еще удерживает одну ее руку в своей.

- Фу, но я ее терпеть не могу. Холодно, и зрители все не хлопают. Они не приветливы, как французы, и не шумны, как немцы. Они молчат, и как узнать, им нравится или.., как это по-вашему?., им противно?

Гримбальди рассмеялся.

- Я говорил Заре, что мы - сдержанный народ, - заметил он. - Со временем она привыкнет.

- А ваши тигры? Какого они о нас мнения? - спросил лорд Брекон.

- Они со мной согласны, - ответила Зара с гордостью. - Если они не слышат громких.., как их?., рукоплесканий.., им кажется, что они не имеют успеха.., они дуются, они грустные.., и с ними очень трудно справиться.

- Бедная Зара! - воскликнул лорд Брекон и повернулся к Кэролайн. - Я должен представить вас мадам Заре, мисс Фрай. Она величайшая, а может, и единственная в мире укротительница тигров. Она имела ошеломляющий, успех на континенте, а теперь мы имеем честь видеть ее в Англии.

- Надеюсь, что мне посчастливится увидеть выступление мадам Зары, вежливо отозвалась Кэролайн.

- Не присядете ли, мисс Фрай? - спросил мистер Гримбальди, придвигая ей стул.

- Спасибо.

Кэролайн приняла его предложение и, только опустившись на стул, почувствовала, как сильно устала.

- Мы с мисс Фрай совершили утомительную поездку, - сказал лорд Брекон. - Что до меня, то я голоден и хочу пить. Мы можем воспользоваться вашим гостеприимством, Адам?

- Ну, конечно, - ответил мистер Гримбальди. - Боюсь, правда, что мы не сможем предложить вам достаточного угощения. Яичница с беконом - это не слишком скудно?

- Я буду ей рад, - сказал лорд Брекон. - А вы, мисс Фрай?

- Ничего лучше не могу себе представить, - улыбнулась Кэролайн. - Я обедала в шесть и страшно проголодалась.

- Итак, яичницу с беконом, Адам. И если найдется, то бутылочку вина.

- У меня есть то, что не стыдно вам предложить, - отозвался Адам Гримбальди. - Шампанское я привез из Франции.

С этими словами он достал бутылку из буфета в задней части кибитки и поставил ее на столик.

Кэролайн огляделась, изумляясь тому, как все было ладно подогнано. Тут были разные шкафчики и полки, картины и украшения. Койка была завалена подушками, а пол застлан прекрасным персидским ковром.

- Как тут уютно! - воскликнула она.

- Моя кибитка меньше этой, но гораздо, гораздо красивее, - откликнулась Зара. - Но вы устали, мадам.

Снимите шляпу и устраивайтесь поудобнее.

- Спасибо, с удовольствием, - сказала Кэролайн и, подняв руки, развязала ленты шляпы.

Шляпа была большая и довольно громоздкая, как того требовала последняя мода. Кэролайн понимала, что волосы ее в беспорядке, но слишком устала, чтобы заботиться о своей внешности. Когда она бросила шляпу на койку и слегка повернула голову, чтобы свет от лампы, горевшей прямо над ее головой, не бил в глаза, то поймала на себе взгляд лорда Брекона и по выражению его лица поняла, что он впервые разглядел ее.

Его глаза выражали удивление и восхищение, и через секунду Кэролайн отвела взгляд, чувствуя, что краснеет. Она и представить себе не могла, как хороша была, когда сидела вот так в свете лампы, падавшем на рыжевато-золотые завитки волос, обрамляющих ее белый лоб.

Ее лицо было правильной овальной формы, небольшая голова изящно сидела на стройной белой шее. Нос небольшой и прямой, губы сочные и алые. В очертаниях ее лица и изящной фигуры было что-то столь прелестное, что все, кто видел Кэролайн впервые, с трудом могли поверить, что перед ними не картинка из книги с волшебными сказками.

Но самым прекрасным в ее лице были глаза: огромные, полные жизни, смеха и озорства. Очарование Кэролайн не было застывшей красотой статуи, но чем-то столь трепетно живым, что никто не мог оставаться подле нее и не проникнуться ее непринужденным весельем и жизнелюбием.

И сейчас, несмотря на усталость, в ее голосе ясно слышалась живость, когда она сказала:

- Расскажите же мне о вашем зверинце. У вас много животных?

- Немало, мадам, - ответил Адам Гримбальди. - Особенно я горжусь своими львами. У меня их три, и старший. Цезарь, ручной, как собачонка. Я взял его малышом, и он позволяет мне делать с собой все, что угодно.

Было очевидно, что мистер Гримбальди очень гордится своим зверинцем и мог бы часами рассказывать Кэролайн о нем, но его остановило появление темноволосого мальчишки с яичницей и беконом: пришлось прервать рассказ о своей работе и ухаживать за гостями. Когда они поели и выпили по бокалу шампанского, лорд Брекон сказал:

- Ну, Адам, теперь я хочу рассказать вам, почему я здесь. Вы, наверное, испытываете немалое любопытство, хотя и проявили величайшую сдержанность и не задали мне никаких вопросов.

- Я знал, что вы все скажете сами, когда сочтете нужным, милорд. Думаю, вы хотите, чтобы я оказал вата какую-то услугу. Я в вашем распоряжении.

- Вы это всерьез, Адам? История эта может грозить неприятностями с судейскими.

Гримбальди пожал плечами:

- От них всегда одни неприятности. Это не имеет значения.

- Во Франции есть очень грубое слово и очень грубое название для них, сказала Зара. - Но я не стану оскорблять слух юной леди, повторяя его здесь.

Лорд Брекон расхохотался:

- Да, Зара, я его знаю.

- Так вы со мной согласны?

- Я с вами согласен, - кивнул он в ответ.

Она улыбнулась, но тут же снова стала серьезной:

- Милорд, вы не убили человека на дуэли? Вам не надо бежать из Англии?

Лорд Брекон покачал головой:

- Нет, Зара, все не так просто. Лучше я начну сначала. Думаю, вам стоит закрыть дверь, Адам.

Гримбальди встал и прикрыл дверь кибитки. Лорд Брекон допил свой бокал и сказал:

- Я вернулся в Англию примерно три месяца назад.

Как вы оба знаете, я пробыл за границей почти два года, путешествуя по Франции и Италии. Когда я вернулся, меня тепло встретила моя мать, и все мои друзья, казалось, были рады меня видеть. Вскоре после приезда я узнал, что умер один мой дальний родственник и я назначен опекуном его дочери Мелиссы пятнадцатилетней девушки, которой предстояло вскоре отправиться в Париж, чтобы закончить там свое образование в одной из знаменитых Академий для благородных девиц.

Я познакомился со своей подопечной, хорошенькой, но довольно безмозглой девицей, и был поражен, когда через неделю после ее отъезда на континент узнал, что втайне она вела интрижку с человеком намного старше ее - и к тому же с довольно скверной репутацией. Я уверен, что со стороны Мелиссы это был совершенно невинный флирт, но, к несчастью, она написала этому джентльмену несколько весьма страстных писем.

Этот отвратительный проходимец через какого-то сомнительного адвоката связался со мной и потребовал за эти письма пять тысяч гиней. В случае моего отказа он собирался с помощью этих писем опорочить мою подопечную.