Имоджен Эдвардс-Джонс - Отель Вавилон
— Что же еще? — Сворачиваю лист.
— Ну, не знаю, — задиристо произносит Лиз, обиженно подергивая плечиками. — Он мог общаться и с женой.
— Ну да, как же. С женами никто так подолгу не разговаривает. А! — восклицаю я, слыша шум подъехавшего лифта. — Тсс! Это он.
К стойке подходит парень с перхотью на плечах. Вид у него такой, будто он ночью не спал и минутки. Что вполне соответствует счету.
— Доброе утро, сэр, — приветствую его я. — Надеюсь, вам у нас понравилось.
— Очень, — отвечает парень. Его пиджак поблескивает в свете утреннего солнца. — Спал как убитый.
— Замечательно, сэр. — Протягиваю ему конверт, из которого выглядывает половина свернутого листа с номерами. — Хотите взглянуть на счет?
— Да. — Гость шмыгает носом и разворачивает длиннющую бумагу. — Восемьсот пятьдесят фунтов? — изумляется он. — Вы хотите сказать, что я наговорил по телефону на восемьсот пятьдесят фунтов?
— Да, сэр, — отвечаю я.
— Немыслимо, — бормочет клиент. — Целых восемьсот пятьдесят фунтов за телефон? Да быть такого не может!
— Боюсь, сэр, тарифы на линии, услугами которых вы пользовались, самые высокие.
— Самые высокие? Нет, нет и еще раз нет!
— Боюсь, вы ошибаетесь, сэр, — возражаю я.
— Нет! — протестует клиент.
— Боюсь, что да, сэр.
— Может, прекратите бояться? — взрывается он. Его щеки от гнева заливает краской.
— Прошу, не повышайте голос, сэр, — говорю я.
— Я вовсе не повышаю голос! — кричит он, естественно, повышая голос.
— Допустим, сэр, — соглашаюсь я. — Номер стоимостью двести пятьдесят фунтов вы снимали на двое суток. Плюс тридцать два фунта за продукты из мини-бара…
— Два бокальчика виски! — кипятится клиент, шлепая рукой по стойке.
— Два бокала виски, шоколад, пачка чипсов и минеральная вода.
— О Господи ты Боже мой! Чипсы и минеральная вода, — саркастически произносит он. — Я разорил отель!
— Плюс восемьсот пятьдесят фунтов за телефонные разговоры.
— Да это ведь грабеж средь бела дня! — негодует он, тряся головой. На стойку сыплется перхоть. — Простите, но счет за телефон я оплачивать не стану. Вы должны были предупредить меня, что у вас безумные расценки.
— Ноль-девять-ноль-шесть «Горячие малышки» — одна из самых дорогих служб, — спорю я. — Вас предупреждают об этом, как только вы набираете номер.
— Откуда вы знаете?
— Услугами этой линии пользуются многие наши клиенты.
— Может, что-нибудь придумаем, а? — спрашивает он.
— Если желаете, выплатите сумму частями, — предлагаю я.
— Хорошо, — соглашается клиент.
— Фунтов пятьдесят мы могли бы вам простить, — добавляю я. Такое я не раз проделывал и раньше. Придурки в приступе благодарности нередко тотчас выплачивают весь остаток. За пятьдесят фунтов экономишь кучу нервов.
— В самом деле? — спрашивает клиент изумленно и вместе с тем заискивающе. — Как великодушно с вашей стороны.
— Никаких проблем, сэр, — говорю я.
— Можно за номер расплатиться кредиткой? — интересуется клиент, облизывая большой палец. — А за разговоры наличными? — Он достает стопку купюр по пятьдесят фунтов и начинает одну за другой осторожно класть их на стойку. — Ну вот. — Улыбается. — Ровно восемьсот.
— Большое спасибо, сэр, — отвечаю я. — Позвольте, вашу карточку. Нужна помощь с багажом?
— О нет, спасибо, — говорит он, глядя на свой маленький черный рюкзак. — Думаю, я справлюсь сам.
Иду в служебку с его зеленой корпоративной карточкой «Американ экспресс» и вставляю ее в считывающее устройство. Пока операция производится, не обращаю ни малейшего внимания на чудесным образом появившегося Эвана — он распечатывает счет для Лиз. Смотрю в окно на фургон с мясом, остановившийся у задней двери в кухню. Человек в белом халате и белом бумажном колпаке начинает выгружать бараньи окорока, свиные и говяжьи полутуши.
Помню по тем временам, когда я тоже работал на кухне: все продукты привозят в промежутке между девятью и десятью утра. Ну и осторожным же надо быть! Связываешься с поставками — смотри не разевай рот. Дурят на каждом шагу. Все дело в том, что первоклассные гостиницы заказывают чертовски дорогие продукты, и очень трудно сообразить, кто кого надувает. Поставщики и служащие стремятся облапошить отель, отель — всех вокруг.
Самую прибыльную на моей памяти аферу проворачивали в «Лейнсборо». Служащий, ответственный за получение товара, вступил в сговор с поставщиком. Если шеф-повар просил, к примеру, килограмм ветчины «Парма», подчиненный заказывал пять кило. Отель платил за пять, ответственный брал только килограмм, остальные четыре кому-то продавал поставщик, а прибыль они со служащим «Лейнсборо» делили пополам. Так продолжалось около полугода, потом мошенников разоблачили, и ответственный за получение товара, насколько я помню, угодил за решетку.
Тем не менее в том или ином жульничестве замешаны абсолютно все. Шеф-повара постоянно берут взятки у поставщиков. Иначе с какой такой стати отель покупал бы «Джерси ройлл» именно у этой организации, а не у другой? Они вечно воюют за право заполнить наши кухни своим товаром. Только задумайтесь, сколько картошки потребляется в гостинице за год. А Рождество! Чего только в эту пору не закупают, лишь бы клиент оставался доволен. Индеек, говядину, печень, корзины трюфелей. Готов поспорить, шеф-повар в период между Рождеством и Новым годом и носа в магазины не кажет. Сидит себе, жирный, как гусь, и празднует достающимися задаром угощениями.
Поставщики, впрочем, тоже не бедствуют. И становятся на редкость хитроумными, когда речь заходит о подсчетах. Надо быть предельно внимательным, если имеешь дело с крупными заказами, особенно овощей. Разве вспомнишь о подносе недоданных яблок, когда получаешь цикорный салат, бобы, брокколи, малину, чернику и цветную капусту? А после того, как поставил в бумаге свою подпись, пеняй на себя. Возмущаться уже бесполезно. Они делают все, что в их силах, дабы ты таки оплошал. Фургон постоянно опаздывает. Шеф-повар орет, ему, мол, нужна морковь, поставщик вопит: и так опаздываю, давай скорее! А ты под эти крики должен проверить, столько ли привезли ящиков с апельсинами, потому что, если хоть одного потом недосчитаются, платить будешь из собственного кармана. Либо выложишь нужную сумму сразу, получив головомойку от главного, либо ее вычтут из твоей зарплаты.
В конце дня шеф-повар производит подсчеты. В большинстве отелей работает система вознаграждений. Наверное, таким образом администрации легче держать кухню под контролем. Если расходы не вышли за пределы сметы, а то и оказались меньше, шеф получает дополнительную тысячу фунтов в месяц, либо два-три процента от прибыли. Так что устраивать нагоняи подчиненным ему лишь на пользу. Можно и без причины.
Важно тщательно осмотреть полученные товары. Поставщики вечно пытаются подсунуть тебе какую-нибудь гадость — подгнившую малину, некачественную капусту, несвежих омаров. А в первоклассных гостиницах и еда должна быть на уровне. Если за основное блюдо с тебя берут сорок пять фунтов, все должно быть идеально. Обычно так и бывает. С мясом, которое сюда попадает, обращаются лучше, чем с большинством работников. Создается впечатление, что шефу известно все: и кем были предки убитой скотины, и где она жила, и чем питалась, и достаточно ли много резвилась, и с достойными ли собратьями спаривалась! Готов поклясться, ему стократ дороже говяжья полутуша, которую сюда привозят, чем люди из Бангладеш, что моют тут полы.
Данные с зеленой корпоративной карточки «Американ экспресс» наконец-то считаны. Беру квитанцию и возвращаюсь к стойке. Лиз выписывает на вид состоятельную пару, лица у обоих изрядно помяты.
— Вы брали что-нибудь из мини-бара? — спрашивает Лиз, опять щелкая ногтями.
— Посчитайте один, — отвечает парень.
— Что один? — не понимает Лиз.
— Один мини-бар. — Клиент улыбается.
— Как это один мини-бар? — Лиз в замешательстве.
— Целый мини-бар, — говорит парень. — Мы съели и выпили все, даже «Малибу».
— О-о-о! Пожалуйста, не произноси слово «Малибу», — просит женщина, берясь за голову. — Мне и без напоминаний тошно.
Лиз пытается подсчитать стоимость всего, что было в мини-баре, а я протягиваю клиенту квитанцию.
— Возьмите, сэр, — говорю я.
— Спасибо. — Он шмыгает носом; на стойку снова сыплется перхоть.
— Надеюсь, до встречи, — говорю я, когда грязнуля наклоняется взять рюкзак.
— Ага, — отвечает он, уже шагая по мраморному полу прочь. — Вряд ли.
Поднимаю руку и беру в рот авторучку, чтобы не показать выходящему из отеля клиенту средний палец.
10.00–11.00
Лиз поднимает трубку звонящего телефона — управляющий зовет нас на утреннее собрание. По правилам один портье должен пойти, а другой остаться у стойки. В это время многие еще выписываются, к тому же надо удостовериться, что в номерах не осталось проституток.
