Санта Монтефиоре - Соната незабудки
— Так хорошо снова оказаться дома, — вздохнула Одри и обняла тетю в ответ.
— Идем же на улицу, погода такая замечательная! — позвала ее тетушка.
— Если только ты не замерзнешь.
— Замерзну? Под таким-то солнцем?! Девочка моя, ты, должно быть, очень устала с дороги, — сказала Эдна, выходя за племянницей в сад. Там, в тени у террасы, уже стоял Луис. — Да у нас гости!
Луис широко улыбнулся. Эдна на секунду задумалась. Почему она не замечала его обаяния в те дни, когда он еще жил в клубе Херлингема?
— Мне удалось немного поспать утром, — ответила Одри. — Сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Было бы очень жаль тратить такой славный денек на сон! — она издала неуверенный смешок и тут же нервно кашлянула, хотя на то не было никакой видимой причины.
Тетушка Эдна прищурилась и внимательно вгляделась в сияющее лицо племянницы. Она выглядела счастливой — довольно странно для женщины, разлученной со своими детьми. Глаза Одри сверкали, на щеках играл легкий румянец. Но больше всего тетушку поразила ее прическа: волосы больше не были собраны строгим пучком, они свободно спадали на плечи восхитительными кудрями. У Эдны промелькнула мысль, что племянница, должно быть, помирилась с Сесилом, но стоило ей несколько минут понаблюдать за Одри и Луисом, как стало ясно: муж тут абсолютно ни при чем. Внезапно все встало на свои места. Луис уехал из-за Одри, а не из-за Айлы! Тетя Эдна мысленно вернулась в те времена. Конечно же! Айла никогда не интересовалась мужчинами… Во-первых, она была слишком молода, чтобы любить. А во-вторых, любовь не успела прийти к ней в сердце. Эдна вспомнила, сколько муки было в игре Одри; вспомнила она и мелодию Луиса, сводившую с ума всех гостей клуба. Оставалось надеяться, что разобраться в сложившейся ситуации не удастся больше никому.
Разливая чай, поданный Мерседес, Одри рассказывала тетушке о школе Коулхерст-Хаус, и о том, что близняшкам там очень понравилось. Всякий раз, когда Одри заговаривала о дочерях, ее глаза застилала грусть и их сияние чуть меркло.
— Леонора обожает своего Потрепанного Кролика. Она всюду носит его с собой. Думаю, она берет его с собой даже на занятия.
— И ей разрешают? — хихикнула тетушка Эдна.
— Да, конечно, это прекрасная школа! — сказала Одри, краем глаза поглядывая на Луиса.
Он стоял на террасе и смотрел на нее с неописуемой нежностью. Одри ощутила, как восторг переполняет ее. Появление тетушки Хильды и Нелли у садовой калитки принесло ей облегчение: теперь ее улыбке есть оправдание.
— Одри, — весело окликнула ее Хильда, — как хорошо, что ты вернулась!
Одри сперва изумилась непривычному радушию тетки, но тотчас вспомнила, что Нелли сходит с ума по Луису.
— Здравствуй, Нелли, — сказала Одри, целуя кузину в бледную щеку. — Полагаю, одноклассницам Алисии пришлось по душе твое dulce de leche.
Нелли неуверенно хмыкнула и улыбнулась Луису. Она не слышала ни единого слова из сказанного Одри.
— Хильда, пожалуйста, попробуй пирог, — обратилась Эдна к сестре. — Нелли, садись-ка возле меня!
Взгляд маленьких глазок Нелли метнулся от тетки к Луису и обратно. Луис по-прежнему стоял на террасе, словно даже не собирался присаживаться к столу. Нелли выдавила из себя застенчивую улыбку и неуклюже примостилась на самом краю кресла рядом с Эдной. Одри притворилась, будто не подозревает о желании кузины (было очевидно, что Нелли хочется, чтобы Луис сел напротив), и заняла заветное место.
— Не правда ли, чудесно, что Луис все-таки вернулся в Херлингем, — начала Хильда, не удосужившись даже спросить у Одри, как поживают близняшки. Было совершенно ясно, что она пришла в гости с единственной целью — подсунуть свою незамужнюю дочь Луису прямо под нос.
— В самом деле, — осторожно ответила Одри.
Сделав глоток, тетушка Эдна задумалась. Как было бы славно, если бы сестра наконец-то поняла: только очень великодушный человек способен полюбить Нелли, и куда больше великодушия понадобится, чтобы вытерпеть Хильду в роли тещи. Сейчас Хильда и Нелли были просто не разлей вода. Куда бы ни направилась Нелли, Хильда шла за ней следом как тень. Хильда, казалось, уже отчаялась устроить будущее дочери. Скоро к Нелли подкрадется старость и лишит ее возможности воспользоваться правом, данным каждой женщине. Хильде казалось маловероятным, что Луис вернулся исключительно для того, чтобы отдать дань уважения Айле, давно умершей и похороненной на глубине в десять футов. Нет, думала Хильда, он наверняка вернулся сюда в поисках жены. Если уж он больше не мог быть вместе с Айлой, двоюродная сестра вполне могла бы заменить ее… Хильда сжала губы, пытаясь обуздать свои амбиции, и отрезала себе тоненький кусочек пирога.
— Луис, — начала она с холодной улыбкой на устах, — тебе следует приходить к нам в гости почаще. Право же, глупо чахнуть целыми днями в доме, где нет ни одной незамужней девушки, которая могла бы составить тебе компанию. По правде говоря, Одри и Сесил — люди скучные! — Она засмеялась, но ее шутку не оценили. — Господи, я же просто пошутила, — пробурчала она.
Нелли бросила на нее испуганный взгляд, а Одри поднесла чашку поближе к губам, чтобы скрыть улыбку. Луису тоже хотелось улыбнуться, но он сдержался, чтобы не обидеть Нелли — застенчивую старую деву, которая не знала, куда деваться от стыда.
— Возьмите еще пирога, — предложила тетя Эдна, беря в руки нож.
— Не откажусь, — отозвался Луис, подходя к столу и усаживаясь рядом с Одри. — Мерседес великолепно готовит. По-моему, я никогда не ел ничего вкуснее, даже в клубе Херлингема.
— В Англии я ужасно скучала по здешним мясным блюдам, — сказала Одри. — Я не понимала, насколько они хороши, пока не попробовала мясо в других местах.
— Это точно, — согласилась Хильда. — Люди тратят столько времени, мечтая об Англии, и не видят хорошего, что находится здесь, у них под носом.
— В Аргентине много хорошего, — сказал Луис. — За последние десять лет мне довелось побывать в разных странах, так что я знаю, о чем говорю.
— Мне бы хотелось как-нибудь побывать в Англии, — наконец отважилась вступить в разговор Нелли. Она не открывала рта с момента своего прихода, и теперь, испугавшись звука собственного голоса, густо покраснела.
— Отличная идея, — ответил Луис. Под его нежным взглядом Нелли зарделась еще сильнее. — Любой женщине стоит повидать мир!
— Конечно же! — оживилась Хильда. — Самые непривлекательные женщины — это женщины с узким кругозором. — Ей вдруг показалось, что в глазах Луиса блеснул интерес, и это придало ей оптимизма. — Может быть, Луис возьмет Нелли с собой и сам покажет ей мир? Нелли больше всего на свете любит путешествия, — добавила она. На самом же деле, Нелли их ненавидела. «Я делаю это ради ее же блага», — подумала Хильда, оправдывая свою ложь.
Наконец-то приехала Роуз. После всех предписанных этикетом объятий и расспросов о том, как идут дела у внучек, речь зашла о поминальной службе по Айле.
— Я полагаю, теперь, когда Луис вернулся, следует помянуть ее всем вместе, — сказала Роуз. — Я уверена, не проходит и дня, чтобы каждый из нас не вспомнил ее. Мне кажется, нам стало бы легче, если бы мы высказали вслух то, что чувствуют наши сердца. — Она ласково взглянула на Луиса и продолжила: — Дорогой Луис, все эти годы я хотела попросить тебя рассказать о вашей дружбе с моей дочерью. Я считала, что знаю о ней все, но я убеждена, что были вещи, которые она от меня скрывала. Разумеется, я не претендую на то, чтобы знать все подробности, но я хотела бы услышать, была ли она счастлива перед смертью. Я очень благодарна тебе за то хорошее, что ты для нее сделал. Походка Айлы всегда казалась летящей, но никогда прежде она не ступала по земле так легко, как в то лето, проведенное с тобой. Надеюсь, ты не откажешься ответить на мои вопросы. Все эти годы я ждала и взвешивала все «за» и «против». Теперь пришло время восполнить пробелы.
Луис напряженно сглотнул и отвернулся, чтобы не видеть взволнованного взгляда Одри, чье лицо было обращено к нему в немом страхе. Тетушка Хильда тоже напряглась, поскольку воспоминания об Айле могли пошатнуть позиции Нелли. Молчание повисло в воздухе подобно мгле, готовой вот-вот поглотить всех присутствующих.
Луис взял Одри за руку, но та отпрянула и в ужасе посмотрела на него. Момент для признаний был выбран очень неудачно. Тем более по прошествии стольких лет… Он повернулся к ней и ободряюще улыбнулся. «Доверься мне», — безмолвно попросил он.
— Одри с Айлой были очень близки. Со слов брата я знаю, как долго она не могла примириться с потерей сестры. Я люблю Одри, как родную сестру, и не хочу бередить ее раны.
— Луис, я ценю твою деликатность, но Одри ведь хочется послушать тебя, не так ли, дорогая? — спросила Роуз.
