Наталия Рощина - Любовь вхолостую
Проскурин оторвался от просмотра выпуска новостей.
— Я зол на тебя, Петрович, — поднимая наполненную коньяком рюмку, сказал он. — Однако, учитывая, что ты на наших глазах проходишь стадию перерождения, входишь на очередную ответственную ступень развития мужчины, я не буду высказывать своего негодования основательно.
— Что натворил этот будущий папаша? — улыбаясь, спросила Вика.
— Не будем копаться в недавнем прошлом, — ответил Костя. — Лучше выпьем за скорейший, беспроблемный исход Валюшкиных страданий.
— Господи, как подумаешь, мы тут сидим, трапезничаем, а ей-то совсем не до смеха, — покачала головой Вика.
— Давайте, ребята, — Белов приподнял свою рюмку и одним большим глотком выпил ее содержимое.
Вика отпила чуть-чуть, закусив лимоном крепкий, обжигающий напиток. Костя смаковал небольшими глотками. Он считал себя знатоком коньяков, вин.
— Нормально пошло!
— Я очень рад, — накладывая Вике салат, ответил Вадим. — Закусывай, дегустатор.
Они выпили еще по рюмочке. Закурили. Разговор перешел на дела фирмы. Вика вздохнула, достала пачку «More» с ментолом. Две зажигалки чиркнули перед длинной коричневой сигаретой. Быстрым движением, Вика коснулась двух язычков пламени, благодарно кивнув. Она смотрела на Вадима, пытаясь понять, почему в разговорах Костя называл его «вечный муж».
— Если он ставит целью покорить, он делает это молниеносно, незаметно, профессионально, — улыбаясь, раскрывал секрет Костя.
Наверное, Вика не попала в число тех, кого хотел бы соблазнить Белов. Его обаяние никак не коснулось и не задело девушку. Может, дело в том, что и красавчик Вадим был не в ее вкусе и интуитивно чувствовал это. Он производил впечатление чего-то хрупкого, нежного, а Вике в мужчине нравилось совсем другое. Проскурин с его неуемной фантазией, оптимизмом, трудолюбием принадлежал именно к тому типу мужчин, к которым она была неравнодушна. Вот и сейчас Белов выглядит растерянным и поднимает себе тонус очередной рюмкой коньяка, а Костя, как всегда, собран, точен, подтянут. Спиртное никогда не делает его глупым или мрачным. Прибавляет немного смешинки и только.
Белов заметил, что гостья внимательно смотрит на него.
— Ты будто видишь меня впервые, Виктория, — воспользовавшись паузой в разговоре с Костей, сказал Вадим. — Не надо сегодня строить мой психологический портрет. Я сам на себя не похож в данный исторический момент.
— Она хочет представить себе Белова-отца, и ей это никак не удается, я прав? — улыбаясь, спросил Проскурин.
— Нет, не прав, — коротко и загадочно ответила Вика.
— Перестань сверлить моего друга взглядом. Во-первых, это неприлично при наличии жениха рядом. Во-вторых, ему не до новых романов, он вживается в совсем новый для него образ. В-третьих…
— В-третьих, черт возьми, почему нет никаких новостей? — нетерпеливо перебил Костю Вадим. Он встал и открыл форточку. Прохладный воздух приятно коснулся его разгоряченного лица. — Сейчас сам позвоню.
Он не успел, телефонный звонок в комнате опередил его.
— Поздравляю, папаша, с сыном! — голос Маковецкой звучал весело. Вопросы, которые Вадим хотел задать, не смогли сойти с его языка. Он весь погрузился в околдовавшее слово «сын». — Валюша родила быстро. Оба чувствуют себя хорошо. Просили передать тебе, что любят и скучают. Ну, что ты молчишь? Выходи из транса и реагируй, пожалуйста!
— Я очень счастлив, спасибо, — тихо сказал Вадим, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. — Спасибо вам за все и не сердитесь на меня.
— Бог с тобой, Белов, — устало ответила Маковецкая. — Она не сердится — это главное, а впредь будь тактичнее, прошу тебя. Все только начинается. Радости, трудности, болезни, бессонные ночи и минуты непередаваемого блаженства. Набирайся сил и терпения. Целую тебя. Ложись спать пораньше. Утром я все приготовлю из еды и отвезу, не переживай.
— Когда я смогу увидеть ее?
— Думаю, завтра днем она сможет подойти к окну. А если будешь хорошо себя вести, устрою тебе короткое свидание с малышом.
— Завтра?
— Да. Покажем тебе твое произведение. Посмотришь на себя, каким был двадцать пять лет назад.
— Интересно будет. Я прямо сейчас хочу!
— Вадим Петрович, сейчас ты с друзьями должен поднять бокал за здоровье жены и сына.
— Приезжайте к нам.
— Спасибо, мы еще успеем отметить вместе это событие. Я пока еще посуечусь и поеду домой. До встречи.
— До свидания, еще раз спасибо. — Вадим положил трубку и вернулся на кухню к гостям. — Ну, друзья, теперь можете меня поздравить с сыном.
— Ура-а! — завопил Костя. Он вскочил, схватил Вадима за руку и долго тряс, приговаривая: — Молодцы, какие же вы молодцы! Вика, видала, как надо! Сын — это вам не шуточки!
— Поздравляю, Вадим, — Виктория поцеловала Белова в щеку. — Над именем думали?
— Не поверите — нет. Валя уже давно знала по результатам УЗИ, что будет мальчик, но не доверяла им. Она говорила, что выбор имени — дело важное и неспешное.
«Я его увижу и тогда пойму, как к нему обращаться», — не так давно ответила Валя на вопрос Галины Матвеевны. И Вадиму она сказала то же самое.
— К твоему отчеству, между прочим, трудно подобрать что-то созвучное, — заметила Вика.
— Чепуха, Валюша подберет. Я приму любой вариант. Хоть Калистратом, хоть горшком, лишь бы все было хорошо!
— Все и так замечательно, — наливая коньяк, сказал Проскурин. Он наконец отпустил руку Вадима и немного поостыл. Радость друга он искренно воспринял, как свою. — Вот, Вадим, ехали мы к вам просто в гости, а приехали, получается, на такое грандиозное событие. Пусть у родившегося представителя славного рода Беловых жизнь сложится красиво, светло. Чтобы вы им гордились, чтобы он умел преодолевать трудности, знал, чего хочет, и обязательно добился своего!
— Чтобы он никогда не сливался с серой массой, которой все равно с кем, как и зачем, — добавила Вика. — А пока пусть будут здоровы и малыш, и мама. За них!
Потом пили за отца. Помянули Степаниду Петровну и только тогда вспомнили, что пора бы позвонить родителям Вадима. Галина Матвеевна разрыдалась в трубку. Петр Петрович оказался более стойким. Он взял трубку и начал задавать вопросы.
— Папуля, я сам знаю только то, что все благополучно и завтра можно ехать проведать, — ответил Вадим. — Давайте думать над именем.
— Пусть Валюша решает, ей виднее, она сердцем чувствует, — пробасил Белов-старший.
— Кому бы еще сообщить, — пообщавшись с родителями, задумался Вадим.
Этот вопрос привел его в состояние некоторого беспокойства. Оказалось, что, кроме Вороновых, больше ему и звонить некому. Сначала он почувствовал себя неуютно. Видимо, его настроение не укрылось от Кости и Вики. Проскурин подмигнул ей и потеребил застывшего с трубкой в руках Белова.
— Он еще думает, кому звонить! Ты что, до сих пор не понял, что друзей не столько, сколько записей в телефонном блокноте?
— И все-таки я бы с удовольствием пообщался с еще одним человечком! Я его не слышал уже с марта. Он звонил с новостью, что скоро собирается жениться. Надо исправлять несправедливость, — радостно сказал Вадим. Номера Виталика Найденова он не помнил. Полистав свои записи и найдя нужное, он стал звонить. — Извините, ребята, последний звонок. Мой институтский одногруппник, отличный парень. Кроме того, оракул. Пока все складывается так, как он предсказывал.
Дозванивался Белов долго. Наконец, сквозь хрипы, гул он услышал знакомый голос.
— Привет из Горинска, Виталик! — закричал Вадим.
— Привет, ты чего так кричишь, я тебя отлично слышу.
— А я тебя, мягко говоря, хреново.
— Что натворил? Кайся, я сегодня отпускаю все грехи.
— Натворил — это точно! — чувствуя, как колотится сердце в груди, ответил Вадим. — Витася, я сегодня стал отцом! Сын у меня родился!
— Ну, Белов, дружище, как я рад! Поздравляю, неужели ты становишься нормальным человеком? Прогулка без морали завершилась. Очень рад, мои поздравления. Валюшу целуй, от нас привет и наилучшие пожелания.
— Спасибо.
— Надеюсь скоро ответить тем же.
— Вы тоже готовитесь?
— Ага, мы ждем двойню.
— Это точно?
— Обследование показало, сам присутствовал. Я тебе передать не могу своих ощущений, словно вторгаешься во что-то запретное, но ненаказуемое.
— Так, Найденов, я понял, ты решил всем утереть нос!
— Надо же хоть в чем-то, — засмеялся Виталий.
— Попрошу без намеков на мое героическое прошлое, полное поисков идеала и непредсказуемых ошибок, — стараясь придать голосу как можно больше серьезности, сказал Вадим. — Я нахожусь в стадии счастливого покоя.
— O’key, сдаюсь. Надеюсь, что у тебя во всем полный порядок.
— Стараюсь, хотя привык никогда не говорить никогда.
